Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба (СИ) - Чехин Сергей Николаевич (список книг TXT) 📗
Кто застал классическую линейку, подтвердят — качаться там замучаешься, особенно в соло, особенно за лучника, особенно без шмоток С-грейда, да еще и с учетом того, что луки жрали по десять соулшотов за выстрел и приходилось постоянно тратиться на закуп стрел.
И как-то раз девушка-сырок из клана (настоящая, а не потный бородатый мужик, создавший няшную эльфийку для развода на аденку — рейдкол свидетель) бегала с лидером в пати больше месяца, общалась на самые разные темы, проявляла всяческий интерес и родственность душ — в общем, речь уже зашла о встрече в реале. И за день до назначенного свидания попросила «подержать» скрафченный потом и кровью эмик — так, просто посмотреть, на сколько вырастет дпс у ее сильвер рейнджера (это и есть сырок на сленге). Ну, парень и дал без задней мысли, а хитрюга сныкала топовую и запредельно дорогую пуху и вышла из игры. Потом, наверное, передала краденое знакомому или твинку через второе окно, ибо больше воровку никто никогда не видел. А сколько времени и сил ушло на прокачку до сорок девятого уровня? Сколько лапши на уши развешано ради единственного сраного лука в сраной линейке (без негатива — обожаю эту ммо-шку).
В «Ириноре» же ставки несравнимо выше. В миллионы, блин, раз, потому что этот мир неотличим по ощущениям от настоящего. Вкусы, запахи, прикосновения, опьянение... секс, чего уж там, хоть пока и не пробовал. Да это, мать ее, самая настоящая «Матрица» — а значит, всегда найдется лысый ублюдок с бородкой, что пойдет на все ради сладкой жизни в Системе. Боюсь предположить, сколько золота способен отсыпать Легат, по щелчку захватывающий города и держащий на привязи армию чертей. И даже если Хира сбежит, никто не помешает Корице вернуться в лагерь и сдать Надин за сотню золотых. Если для человека ничего не стоит убить сородича, то о чем вообще разговаривать? Да и откуда такому затворнику как я уметь разбираться в людях? Тем более, раньше еще никто не вонзал нож в спину, а ребята из Хаб-Харбора и вовсе стояли за меня горой до конца. Но это — такое себе оправдание. А любые оправдания — для слабаков.
«Первый раз — он трудный самый. И тут. И там».
Мог же догадаться. Заподозрить. Предсказать иной исход. У них даже ники, млять, похожи: Легат — Хорват. Но желание побыстрее освободить подругу в итоге подвело под монастырь. Что же, я это запомню.
Тем временем лодка вдоль берега подошла к устью, и если приток показался широким, то Штин и вовсе выглядела простершимся до самого горизонта озером, а полноводностью легко поспорила бы с Волгой. Парусов заметил мало — и те вдали, а местность вокруг описал бы двумя словами — Дикое поле. Здесь пролегала условная граница между болотами и степями — самыми опасными и необжитыми регионами. Неудивительно, что на глаза не попалось ни одной завзятой деревеньки, хотя природа тут богатая, живописная, а река полным-полна рыбой.
Поведение мужиков в капюшонах подтвердило эту мысль. Мародеры причалили к открытому, просматриваемому отовсюду пляжу и вели себя как дома — развели большой костер, говорили в полный голос, смеялись и передавали по кругу тыкву с чем-то горячительным. Вряд ли бы старьевщики позволили себе такие вольности, шныряй тут патрули на каждом шагу. С одной стороны, хорошо — после всего содеянного с гильерцами лучше не пересекаться, хотя розыск, по большому счету, не грозил. Крепость уничтожена, свидетелей не осталось, а меня наверняка посчитали мертвым. Но с другой, я теперь — живой товар, и одному демиургу ведомо, кому перепродаст добычу этот загадочный Ковак. Повезет, если прислугой в имение богатой (и не очень старой) эльфийской дамы, а если в шахту или на галеру?
Капитан опрокинул в беззубый рот остатки пойла и швырнул в огонь горсть похожего на паприку порошка. Вспыхнуло, как от стакана бензина, и дым окрасился в темно-оранжевый цвет. Около часа спустя вдали показался ялик с драным парусом, управляемый тощим эльфом в кожаном плаще и широкополой соломенной шляпе. Причалив, незнакомец бросил на меня оценивающий взгляд и о чем-то спросил одноногого на своем, но старик замахал руками и грубо рыкнул в ответ.
Тогда гость переключился на трофейное барахло и долго копался в горке мокрых вещей, выбирая самые целые и чистые. Утрамбовав хабар в ведро, протянул продавцу горсть серебряных монет, но бородач снова пошел в отказ. Начались торги — сперва спокойные, затем на повышенных тонах, а под конец все четверо елозили пальцами по рукояткам кинжалов.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы дым не приманил нового покупателя на здоровенном — с баржу —кнорре о сорока веслах, под прямым, в черную полоску, парусом. Я услышал приближение задолго до того, как увидел на зеркальной глади темную точку — гребцам помогал не один, а сразу три барабанщика, выбивая неспешный «крейсерский» ритм — тумм-тумм-тумм. Корабль был столь велик, что не стал приближаться к берегу, опасаясь сесть на мель, и бросил якорь в полусотне метрах от нас.
С кормы спустили шлюпку, и вскоре на песок спрыгнул дородный боярин в расшитом золотом зеленом кафтане и красных сапогах. Никогда прежде не видел толстых эльфов — оставалось лишь гадать, как работорговец наел солидную ряху на веганской диете. Либо же деньги, как и в любом другом уголке мира — хоть реального, хоть виртуального — давали дополнительные привилегии и делали равных пред законом чуточку равнее.
Несмотря на четверых бодигардов с луками и саблями, особой опасности длинноволосый толстяк не внушал, но было в его взгляде и улыбке что-то неуловимо змеиное, сочащееся коварством. Спорщики заткнулись задолго до прибытия Ковака, а когда же делец встал напротив, то и вовсе стухли, растеряли весь задор и склонили головы.
— Сколько? — спросил эльф.
— Один, ham’radda, — запинаясь и дрожа, пробормотал капитан.
— Один?! — былое умиротворение исчезло как пух в огне. — Я трачу время из-за одного сраного раба? Ты меня за hai’seann держишь, выпук старого осла? А может, мне и вас заодно прихватить?
— Смилуйся, ham’radda! — мародер бухнулся на колени и воздел руки к господину, а подельники сей же час поспешили сделать то же самое. — Хоть пленник и один, да не абы кто, а сам поборник! Взгляните, у него амулет!
— Неужели... — Ковак сменил гнев на алчное любопытство и велел охраннику проверить. Тот залез в лодку, осмотрел мои руки и поднял ладонь. — Хм... Занятно, занятно. Но ты все равно меня расстроил. Поэтому заберу этого парня в качестве возмещения моральных и нравственных страданий. Не против?
— Конечно, конечно, — с облегчением выдохнул старик. — Все по справедливости, ham’radda.
— Вот и чудненько, — жиртрест погладил перевалившее через кушак брюхо. — Грузите.
Меня заковали в кандалы и провели вдоль скамей с гребцами. По дороге заприметил тощего, будто узник концлагеря эльфа, судя по темным волосам и раскосым глазам — степняка. Бедолага уже не мог грести в полную силу (да какую там в полную, и в десятую ее часть) и его бросили в проход между банками, где отдыхали полтора десятка таких же измождённых, опаленных солнцем, иссушенных жаждой, избитых кнутами невольников.
Охранник уже хотел усадить свежего пленника на место страдальца, но Ковак часто зацокал и указал пухлым пальчиком на нос, где стояла выходящая далеко за борта надстройка в виде высокой прямоугольной площадки — этакий квартердек, только на противоположном конце корабля. Над дощатым помостом трепыхался белый шатер-балдахин, под ним на россыпи подушек сидели эльфийки — одна другой краше. Смуглые и бледные, нежные и крепкие, с татуировками всех мастей и ритуальной раскраской на прекрасных личиках. Объединял рабынь лишь наряд — все щеголяли в бронзовых браслетах на правых ножках, цепи от которых надежно крепились к вколоченным в палубу скобам. На этом разнообразие фасонов заканчивалось.
Хозяин кнорра уселся на самую большую подушку, поставил между ног миску с орехово-изюмной смесью в меду, в руку взял кубок объемом в добрую пинту, и обнаженная черноволосая красотка поспешила наполнить его вином. Я по указке сел напротив, но холодящий шею клинок телохранителя недвусмысленно намекал, что я не почетный гость, а просто забавная игрушка в лапах толстяка.
