Герцог ре Сфорц - Усов Серг (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
Дизайн для тюрьмы он взял из когда-то виденного им американского ужастика. Здание было в два этажа с острой черепичной крышей ещё более тёмного цвета, чем кирпич, из которого оно было построено – цвета венозной крови. Узкие, словно щели, окна были все зарешёчены, за ними находились кабинеты и комнаты сотрудников тюрьмы, служебные помещения и камеры для задержанных уважаемых – к уважаемым относились те торговцы, купцы, мастера и прочие, кто платил в год больше ста лигров налогов.
Кроме этих помещений, у тюрьмы были и подземные два яруса, где находились камеры как одиночные, так и общие для основной массы провинившихся, а также допросные кабинеты и пыточные.
– Вот скажи, Пражик, на кой тебе нужно было воровать? У меня! – Олег не только напускал на себя злой вид, но и правда был зол на этого прохвоста. – Я тебя, скотина, ограничивал в деньгах? Ты не мог у меня просто попросить?
Пражик плакал, что Лукавый – самый молодой и единственный отрицательный персонаж среди богов в пантеоне Семи – попутал. Что сам не знает, как так получилось. Что доченьке всё в приданое отдал, а сам остался гол как сокол. Что готов искупить и всё вернуть. Валялся у герцога в ногах и всеми Семью клялся, что больше такого не повторится.
В последнее Олег не верил почему-то совсем. Ему даже вспомнился момент, как в фильме «Кавказская пленница» Балбес, еле двигаясь после заморозки в холодильнике-рефрижераторе, всё же находил в себе силы пытаться спереть тушку баранины.
– Эх, Пражик, Пражик, а я ведь хотел тебя орденом даже наградить. А теперь вот не знаю, что с тобой делать.
Даже если бы городской Голова Нерова и знал, что такое орден, то вряд ли бы он обратил на эти слова внимание – слишком уж он был убит свалившимся на него несчастьем, чтобы особо вдумываться в слова герцога о несостоявшемся награждении. Пражика хватало только на то, чтобы тихо и безнадежно скулить, вымаливая себе прощение.
– Бор, где там у нас Нурий или кто из его подручных? – спросил герцог.
Услышав эти слова, Пражик, что называется, поплыл. Похоже, его сознание почти отключилось. Он что-то бормотал, пока два стражника волокли его на задний двор, где были виселица и плаха, находившиеся там больше для устрашения – почти все казни в герцогстве, как и во всех остальных землях, были публичными. Воспитательный эффект здесь считался не менее важным, чем кара за преступление. Хотя случались, естественно, и такие случаи, когда казнили без публичности, но такое было редкостью.
– Не надо! – закричал, словно только что очнувшийся Голова, когда обе его руки зажали в колодки, а здоровенный молодой парень, с топором себе под стать, встал сбоку плахи, к которой эти колодки прикрепили.
По знаку герцога подручный Нурия двумя быстрыми и точными ударами топора отрубил кисти рук Пражика. Двое других подручных, совсем ещё молодые ребята лет семнадцати, подхватили обмякшее кричащее тело и держали, пока палач не перетянул жгутами обрубки.
– Пусть отнесут вон туда, – Олег показал Бору в сторону небольшой караулки возле въезда на задний двор. – И найди закрытый транспорт, пусть его перевезут ко мне в особняк. Не во дворец, а в особняк. Понял? – ещё раз уточнил он.
Олег и сам себе не смог бы ответить на вопрос, сыграл ли свою роль в его решении помиловать Пражика тот факт, что нынешнему Голове сейчас пока не было полноценной замены, или он его помиловал из-за оставшихся в нём от прежнего мира взглядов. Но он решил, вначале примерно наказав, затем прохвоста исцелить и оставить на прежней должности. Только усилить за ним контроль.
Здесь, вообще-то, милосердие было не в чести. Примерно, как и в средневековой Европе. Это в русском варианте сказки Золушка история заканчивается балом счастливой девушки, а в немецком подлиннике – злую мачеху с её мерзкими и отвратительными родными дочерьми посадили в металлическую бочку, изнутри утыканную гвоздями, и скатили с крутой горы – эдакий движущийся вариант Нюрнбергской бабы. А в сказке про Пиноккио, итальянском прообразе Буратино, в концовке лисичку забили палками, а несчастному слепому коту крыса отгрызла лапку.
Вот и здесь часто доброта считалась слабостью, а возмездие – необходимостью.
– Я знаю, что ребятки Нурия умеют держать язык за зубами, но на всякий случай ещё раз их предупреди, чтобы про сегодняшнее забыли. И сам забудь, – приказал Олег Бору.
Он так распорядился, скорее, по устоявшейся привычке всё скрывать, а, на самом деле, в той огромной толпе слухов, которая давно его окружала – одним больше, одним меньше роли уже не играло. Ну обрубили кому-то руки, а они опять отросли – подумаешь. И не то ещё про герцога болтают. К тому же сам процесс исцеления никто, кроме него самого и Пражика, не увидит.
Свой особняк Олег вовсе не забросил. Даже, наоборот, старался чаще ночевать здесь, а не во дворце. Хотя, конечно же, днём он здесь практически не бывал.
Последнее, видимо, учли и два неожиданных голубка – получивший два выходных дня полковник Клейн и бывшая хромоножка, надолго ставшая звездой светских сплетен баронета Иретта Дениз, дочь одного из самых толковых его командиров полков.
Службу оповещения Клейн поставил хорошо, поэтому застукать его с баронетой прямо вовсе уж на горяченьком у герцога не получилось.
– Извините, что я вас потревожил во время вашей семейной драмы, – немного перефразировал слова Натальи Крачковской из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», встретив на лестнице торопливо спускавшихся раскрасневшихся друзей. – Приветствую вас, баронета, – первым, вопреки этикету, поздоровался он с растерянной Иреттой. – Клейн, молодец, хорошо проводишь время, – увидев, как сильно он их смутил, пожалел обоих: – Иретта, я рад тебя видеть. Надеюсь, ты не откажешься с нами пообедать? Клейн сейчас распорядится.
Подождав, пока смущённая баронета закончит своё ответное приветствие и ненужные слова оправдания, жестом пригласил её в гостиную.
– Там сейчас тело привезут, – придержал он за локоть своего министра двора, отправившегося отдать распоряжение про накрытие стола. – Да не труп, говорю, а тело, – увидев, как дёрнулся Клейн, пояснил он. – Дай команду, чтобы в комнатку надзирателя пока уложили.
Об угрозе намечающегося мезальянса Олег был в курсе – сплетница Веда давно ему спалила Клейна, к которому особых симпатий не испытывала. Придётся, наверное, в самое ближайшее время подыскивать и Клейну баронство.
Не то чтобы Асер Дениз, так грамотно управляющий вторым егерским полком, был снобом, который не позволит своей дочери выйти замуж за простолюдина – всё же министр двора и особа, приближенная к герцогу Олегу ре Сфорцу, это не бродяжка с улицы, но зачем создавать лишние неприятности достойному офицеру?
– Я взял на себя смелость распорядиться, чтобы к столу подали водку, – увидев изумлённую реакцию герцога на поставленную в середину стола открытую стеклянную бутылку с прозрачной, как слеза, жидкостью, пояснил Клейн. – Сегодня с утра доставили ящик. Передали от Ринга и Малоса, что все ваши замечания и пожелания учли. Просят опробовать. И там ещё… – увидев, как герцог сам потянулся за бутылкой, он замолчал.
Олег, и не только в своём окружении, загульное пьянство не терпел, но пили здесь все постоянно, что называется, с младых ногтей. Правда, пили лёгкие напитки – сидр и вино, часто разбавленные. Своеобразный антисептик в условиях средневековой антисанитарии. Кальвадос оказался революцией в местной жизни и приносил баснословную прибыль. К счастью, никакой алкоголизации местного населения он не вызвал, как когда-то виски, сгубивший целые народы индейцев, или водка, едва не погубившая народы Русского Севера.
Налив одному только себе, Олег сначала водку понюхал, затем уже одним глотком выпил.
У химиков действительно получилось то, что нужно. Может, до высоких стандартов его прошлого мира и не дотягивало, но он, не будучи профессионалом в употреблении алкогольной продукции, особой разницы не почувствовал. Главное, что всякие сивушные запахи отсутствовали.
