Позволь чуду случиться (СИ) - Агатова Анна (книги онлайн полные версии .TXT, .FB2) 📗

Эх, да я просто кладезь полезной информации!

Фантазия у женщины была неплохая и, думаю, она разбиралась в швейном производстве, потому как знакомые модели получались на рисунках с каким-то немного старинным акцентом.

С ума сойти: вещи со старинным акцентом!

Хозяйка лавки вздрогнула, когда я положила на прилавок примеренную одежду и взяла из подставки другой грифель. Захотелось добавить несколько моделек — трусики с высокой талией, спортивные топики, бюстики без лямок.

Она смотрела во все глаза, молчала, а когда я отложила грифель, решительно вздохнула и сказала:

— От меня подарок, — и выставила на прилавок пару ботиночек. А потом ещё покопалась где-то внизу и достала шляпную коробку и саквояжик — небольшой, простенький, из грубого сукна, но подходящий к шляпке и ботинкам.

— Благодарю, экка, — вежливо склонила голову я, едва сдерживая радость. И вложила ей в ладонь свой запас золотой валюты, тот, который с жемчужиной. И пока она, пребывая всё в той же задумчивости, перекладывала украшение куда-то поглубже под прилавок, а потом упаковывала в саквояж мои тряпки и новую одежду, я едва не подпрыгивала от счастья. Ну не рассчитывала я на такую щедрость!

Хозяйка магазина так и не ответила на мои вежливые слова прощания — она снова рисовала.

А я, окрылённая удачей, шла и думала, что сама не стала бы пытаться в этом мире внедрять подобные новинки. Боюсь, они были слишком уж необычны. Да и есть ли здесь производство эластичных тканей или резинок?

А ещё пыталась понять, почему же здесь преследуют таких, как я? Вот самый простой пример — экка Жанайя. Она, лишь увидев моё бельё, вдохновилась. Сразу же видно, у неё сотни идей!

Сколько же ещё я могу принести подобной пользы? Прогресс тут где-то на уровне середины восемнадцатого века, хотя я, конечно, не историк, и точно не взялась бы утверждать.

Ну пусть я не знаю, как работает смартфон или холодильник, но самые простые, элементарные вещи, такие, как зубная щётка, чайник или нормальное жестяное ведро, смогла бы нарисовать и объяснить, как сделать.

Почему же тогда за мной была погоня? Почему нужно было скрываться? Неужели местные власти чего-то боятся от таких, как я? Болезней? Опасных знаний? Но каких? Ещё болезни так сяк, но вот знания…

Я даже не догадываюсь, как сделать атомную бомбу. Да я даже не знаю, как получить порох! Хотя здесь, наверное, знают, что это такое. Интересно, есть тут огнестрельное оружие или нет? Может, они одной только магией стреляют?

По ощущениям, я должна была уже выйти к рыночной площади, но что-то шло явно не так. Площадь не появлялась, а улица, и без того неширокая, становилась всё уже и грязнее.

Та-ак… Кажется, я пошла не в ту сторону. Нотка тревоги звякнула в душе, и я развернулась и потопала обратно. Нужно вернуться к лавке экки Жанайи и внимательно, не витая в облаках и своей сверхполезности для местного общества, проделать обратный путь.

Я шла и смотрела по сторонам, выискивая поворот на ту улочку, где меня так гостеприимно встретили. М… Кажется, здесь.

И я свернула.

Дома были вроде похожи, но в тоже время нет. Нотка тревоги обрела подружек, и в душе уже звучала мелодия. Весьма характерная мелодия страха с отчётливым наростанием паники — кажется, я заблудилась.

В чужом городе, недоброжелательном мире, среди людей, которые не любят таких пришельцев, как я.

Голова закружилась, ладони взмокли.

Стоп!

Я подавила истерику и включила холодный разум. Скорее всего, я свернула не туда. Начну-ка я пусть сначала. И я вернулась.

Медленно, внимательно, не позволяя себе раскиснуть, пошла по улице, рассматривая все повороты. Шла, но всё никак не могла понять, какой же мой.

Спросить у кого-то дорогу? Прохожие здесь были нечастыми, но проблему я вдела в другом — как объяснить, куда мне нужно попасть? Скажу — рыночная площадь, но поймут ли меня? И пойму ли я, если мне объяснят?

А если спрошу у кого-нибудь не того? А если во мне узнают ту, кем на самом деле являюсь?

Улица расширялась, но совсем не потому, что приближалась к площади — здания становились всё ниже и всё меньше походили на жильё. Может, ещё раз вернуться обратно? Пока не поздно?

Ну почему я вечно попадаю в такие дурацкие ситуации?! Ну где оно, доброе и отзывчивое Мироздание, про которое говорила Лариса? То самое Мироздание, которое слышит и всегда помогает?

И вдруг в улочке, мимо которой я проходила, мелькнул белый летящий силуэт с крылышками.

Кусимир? Мой Кусимир?

И я ринулась, не разбирая дороги, следом за мелькнувшим белым пятном. Бежала, задыхаясь, путаясь в длинной новой юбке, саквояж бил по ногам и страшно мешал, но я бежала. Бежала, не стесняясь удивлённых, а иногда и осуждающих взглядов случайных прохожих, не боясь поскользнуться на грязных лужах, пугая птиц и детей.

Кусимир в последнее время редко появлялся в доме. И я очень переживала — где он пропадает, скотина моя лысая? Что с ним? Не болен ли? Не голоден?

И потому бежала за мелькнувшей бело-розовой тенью, отбросив мысли о развитости моего родного мира в противовес тому, где очутилась так неожиданно.

Бежала, и даже не заметила, как выскочила на очень широкую улицу, заполненную телегами и возами. Выскочила и замерла — поток был не сказать, что очень уж плотный, но неожиданный. И все эти телеги выезжали…

Оп-пачки-очки-тапочки!

Я застыла, разглядывая диво дивное, чудо чудное — огромная арка посреди улицы, затянутая такой знакомой радужной плёнкой, такой переливчатой, такой светящейся. Ах, ах! И где же это я её видела? И что же это она мне напоминает?

Из-под арки как раз выкатывалась гружёная телега. Нет, не выкатывалась, вылуплялась! А как иначе назвать внезапное возникновение лошадиной головы прямо в воздухе? И последующее действо, больше похожее на вытягивание головой лошади всего её туловища, а дальше — и телеги? Вот прямо из радужной плёнки!

Я сделала шаг назад и на пару секунд прикрыла глаза. Вспомнился первый вечер, явление Кусимира в чужом доме, следом за которым именно вот такое свечение появилось над столом и радужная плёнка, из которой выпал свиток.

Так это тут не только почта такая, но и транспорт?

Когда я открыла глаза, арка никуда не делась, но была уже пуста. Как бы компенсируя пустоту видимую, над ухом раздался низкий гудок, заполняя собой всё пространство. От неожиданности я вздрогнула. А к радужной плёнке, словно по команде, потянулись телеги, стоявшие до этого у обочины.

С каким-то болезненно-завистливым интересом исследователя я смотрела за их чудесным исчезновением, каждый раз, как впервые, наблюдая за тем, как бедная лошадка сначала оставалась без головы, будто казнённая невидимой гильотиной, потом постепенно оттяпывалось туловище светящейся плёнкой, потом возница на козлах, а после и сам воз пропадал, как отрезанный.

Это… это было волшебно! И это можно было наблюдать вечно.

Но вечно мне не дали: снова прозвучал низкий гудок, я опять вздрогнула, а телеги стали пристраиваться к обочине и останавливаться. Зато новый поток транспорта двинулся уже из-под арки, в мою сторону. Первыми, один за другим, выскочили несколько верховых, и я невольно снова попятилась — каждый пришпоривал коня, выехав на свободный участок дороги. От этого пыль и мелкие камешки летели из-под копыт, а земля под моими ногами сотрясалась им в такт.

Возможно потому, что проскочили они арку быстро, выдавливание из-под невидимой гильотины всадников пронаблюдать не удалось. Зато постепенное явление лошадей, запряжённых в телеги, снова предстало передо мной с подробностями — переливчатая плёнка чуть натягивалась, пропуская медлительных животных, а затем будто выталкивала их.

Так несколько циклов движения от меня и ко мне сменили друг друга, пока я наконец не отвлеклась и не начала соображать.

Первой и самой очевидной, заодно уж и самой неприятной, стала мысль о том, что не такие уж и отсталые тут технологии. Вон какие интересные у них транспортные средства. Нашим учёным такие и не снились.