Владычица снов. Книга первая - Уайли Джонатан (книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Сядь, Ребекка, — приказал Бальдемар, когда дверь за Рэддом закрылась.
Девушка так и поступила: она села, кротко сложив руки на коленях. Сохраняя самое нейтральное выражение лица, она предоставила начать разговор барону.
— У меня для тебя хорошие новости, — удовлетворенно пророкотал он.
«Для тебя, может, и хорошие, — мрачно подумала девушка. — Но только не для меня».
— Через два дня тебе исполнится восемнадцать, — с радостной улыбкой продолжил барон. — И в соответствии с обычаями я решил устроить тебе помолвку. Об этом будет официально объявлено на пиру в честь дня твоего рождения.
Ребекка не смогла удержаться от того, чтобы всем своим видом не выразить смертельное отчаяние. Все складывалось еще хуже, чем она предполагала! Она действительно опасалась, что на праздник в замок съедутся возможные соискатели ее руки — в конце концов, такое случалось и ранее, — но то обстоятельство, что помолвка была уже обговорена и назначена, вызывало у нее куда более зловещие предчувствия. И судя по радости, которой так и дышало лицо барона, сговор был настолько выгоден, что у нее не оставалось никаких шансов на успешное сопротивление.
Девушка судорожно сглотнула, потом заговорила, стараясь по мере сил сохранять спокойствие хотя бы внешне:
— Значит, отец, в этом вопросе мне не предоставлено право выбора?
В глазах у барона мелькнули первые искры раздражения, однако на губах у него продолжала играть прежняя улыбка.
— Я сделал этот выбор, дочь. Таково мое право и таков мой долг. А твой долг заключается в дочернем послушании отцовской воле.
— Это так, отец. Но ты даже не сказал мне, за кого собираешься выдать меня замуж.
— Ну а уж это тебя не касается, — спокойно парировал барон.
Ребекка слишком изумилась, чтобы хоть как-то возмутиться. «Меня не касается имя моего будущего мужа?»
— Скоро ты с ним встретишься, — продолжил барон Бальдемар. — Он молод и благородного происхождения. Он второй сын одного барона.
Охваченная ужасом и тоскою, Ребекка тем не менее отметила про себя, что отец значительно снизил свои обычные непомерные притязания. Выдать ее за кого-нибудь более высокородного, чем она сама, у него явно не получилось — вот он и решил удовольствоваться сыном своего ровни — барона, да к тому же не старшим сыном, а вторым. Тем удивительнее было то, что его настолько радовала предстоящая помолвка.
«Он что-то скрывает», — подумала она, и тут же эта мысль из догадки превратилась в непреложную истину.
— И нечего делать вид, будто все это на тебя с луны свалилось, — завершил свою тираду барон. — Ты уже взрослая и пора проститься с детством раз и навсегда. Пора одеваться и вести себя в соответствии с собственным возрастом и статусом. Я хочу, чтобы люди, только поглядев на тебя, прониклись уважением к нашему роду. Это тебе ясно?
Ребекка замешкалась с ответом.
— А могу я все-таки узнать его имя? — робко спросила она, наконец.
— Крэнн, — односложно ответил барон. Это имя, однако, ничего не сказало девушке.
— Откуда же взяться во мне любви к человеку, которого я не знаю, — вырвалось у нее.
Ребекка была больше не в состоянии сдерживать охватившие ее чувства.
— Полюбить! — заорал барон, и его лицо внезапно побагровело от гнева. — Полюбить? Да какое отношение все это имеет к любви?
Он поднялся на ноги и грузно навис над дочерью, которая в страхе отпрянула от него. Ребекке хотелось запротестовать, хотелось крикнуть барону в лицо, что ее мать умерла именно потому, что он не любил ее, но даже если бы у нее хватило сил произнести это вслух, барон все равно не стал бы ее слушать. Он уже закончил беседу, вернее, решил закончить ее собственной лекцией.
— Откуда в тебе столько глупости? Разве я не учил тебя, какие обязанности накладывает на человека его общественное положение? Какая ответственность возложена на аристократию? И в частности, на владельцев замка Крайнего Поля? Вот о чем тебе следовало бы подумать вместо того, чтобы предаваться бесплодным мечтаниям о любви и о прочей романтической чепухе. — Он злобно ухмыльнулся, слова его все больше походили на самую обыкновенную ругань. — Рассуждаешь, как дворовая девка! — Он сделал паузу, несколько пришел в себя и заговорил более нормальным тоном: — Слишком долго я смотрел на все это сквозь пальцы. И слишком много времени ты проводила с людьми низкого ранга и происхождения. Начиная с данной минуты, я запрещаю тебе встречаться с Эмер — она оказывает на тебя дурное влияние. Я поговорю об этом с Рэддом.
Барон, отвернувшись, даже не заметил того, как всхлипнула Ребекка. На мгновение она подумала о том, не сбежать ли куда глаза глядят, пока он на нее не смотрит, но отец вновь повернулся к ней, судя по всему, преисполненный решимости еще немного поучить ее уму-разуму.
— Тебе следует благодарить меня! — гаркнул он. — Одной Паутине ведомо, что я сделал все, что было в моих силах, чтобы найти тебе хорошего мужа, а ты… а ты ведешь себя так неприступно и высокомерно… так неженственно… ничего удивительного в том, что ты распугала лучших женихов. — Барон Бальдемар был готов лопнуть от распиравшего его праведного гнева. — Мы могли бы составить партию с воистину высоким Домом, если бы ты не была такой упрямой.
Полная несостоятельность последних отцовских предков была для Ребекки совершенно очевидной, но она также понимала, что с бароном, когда он гневается, лучше не спорить. Конечно, чисто гипотетически имелось несколько достойных соискателей ее руки, однако от более конкретных притязаний их удерживала вовсе не холодность Ребекки, а совершенно иные факторы. Особенно тех, кто и впрямь принадлежал к самой высшей знати. Общеизвестная бедность барона, неплодородность принадлежащих ему земель, обширные долги, которые он успел наделать, в соединении с несомненной амбициозностью этого человека и его более чем сомнительной репутацией — всего этого было вполне достаточно, чтобы никто не вздумал добиваться ее руки.
Некоторые из кавалеров казались ей людьми приятными — тогда как другие вызывали откровенное отвращение, — но Ребекке ни разу не представилось шанса завязать мало-мальски серьезное знакомство хотя бы с одним из них. Малопочтенное, чтобы не сказать возмутительное поведение отца в дни официальных торжеств заставляло ее под любым предлогом уклоняться от участия в праздниках. Неужели барон настолько слеп, что не видит, как его собственное поведение всех отталкивает?
— Разве так трудно было улыбаться им? Улыбнуться хоть раз хотя бы одному из них, — не в силах справиться с душащей его яростью, продолжил барон. — Надеть что-нибудь красивое, дать своим кавалерам понять, что ты им рада! Нет, что угодно, только не это. Ты выглядишь, как тряпичная кукла, которую битый час продержали под проливным дождем, да и ведешь себя соответственно. Кому захочется такую женщину? — Он сделал паузу, чтобы восстановить дыхание, а затем со злобным удовлетворением закончил: — Только на этот раз, барышня, дело обстоит совсем по-другому. Все обговорено заранее, и тебе предстоит встретить будущего супруга нежными улыбками и распростертыми объятиями. А не послушаешься, так тебе же самой хуже будет. А теперь пошла вон отсюда!
Он жестом повторил приказ, и Ребекка опрометью выбежала из кабинета.
