Клочья тьмы на игле времени - Парнов Еремей Иудович (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
От ответственности освобождаются лица, совершившие преступление в состоянии временного расстройства душевной деятельности.
Нет, не надо полиции. Сейчас не двадцать восьмой год. Сегодня его затолкают в «зеленый гейнрих» и повезут в тюрьму Тегеле. Теперь тот рыжий с отвратительной дыркой на верхней челюсти олицетворяет государственную власть. Он уже не хулиган, не преступник. Он - гражданин, одержимый праведным гневом.
– …живет аптекарь. Он промоет ваши раны… Приведете себя в порядок.
Он с усилием обернулся.
Пожилой господинчик в черном котелке размахивал сухонькими, удивительно белыми ладошками и что-то лопотал.
– Что вы сказали? Ах да, конечно. Все в порядке. Благодарю вас…
Пошатываясь, побрел вдоль трамвайной колеи. Встречные прохожие чуть косились и прибавляли шаг. Он не решался садиться в таком виде в трамвай. Такси не попадалось. Шел, облизывая языком солоноватые ямки от выбитых зубов. Очень старался не свалиться. Задевал плечом стены, отшатывался к побеленным липам. Но все-таки шел.
Быстро темнело в сером городе. Электрическое освещение уничтожало полутона. Запекшаяся кровь казалась почти черной, а лицо удивительно белым и даже чуть голубым.
А дома в необыкновенно опасном почтовом ящике уже ожидала открытка: «Убирайся из университета, грязная свинья. Если ты не уйдешь своим ходом, тебя вынесут ногами вперед».
И он знал, что вынесут. Время пустых угроз миновало. Векселя приходилось оплачивать сразу же.
Никакой банк не мог пролонгировать вашу жизнь хотя бы на день. Даже под самое солидное обеспечение. Курс марки стабилизировался. Биржа перестала трястись в лихорадке. Но акции на право существовать каждый час падали на несколько пунктов.
С того дня, собственно, все и завертелось. В темпе совершенно бешеном. Началось, конечно, гораздо раньше. Но раскручиваться стало тогда. Центростремительный вихрь. Поистине спираль спрессованных событий. Как будто все уместилось в один злой день и одну злую ночь… Откуда это? Из Платона? Диалоги Тимэй и Критий?
Где-то читал, что все колдовство пошло из Атлантиды. Сколько развелось теперь гадалок и ясновидящих! Астрологи! Подумать только, астрологи в двадцатом веке! На любом углу можно получить гороскоп. Вместе с булочкой и горячей сосиской. Параноики вроде Гербигера роняют пену с клыков при любом намеке на теорию относительности. Ученых стаскивают с кафедр, избивают на улицах. И тут же рядом ясновидцы и прорицатели. В Лейпциге печатают гадательные книги. Огромный сумасшедший дом с режимом концлагеря. Исповедовать истину стало опасно… Бред какой-то. Сделать усилие и проснуться. Но нет, не проснуться. Они утверждают, что мы живем на внутренней поверхности шара. Кто-то, кажется, уже высказывал нечто подобное. Нет, то было другое. Гашек. «Внутри Земли находится другой шар, но значительно большего диаметра, чем Земля». Впрочем, откуда им знать? Швейк запрещен за антинемецкую направленность. А разве они вообще что-нибудь читают? Зачем читать, когда живешь на внутренней поверхности шара. Тут только поспевай следить, чтоб не спятить. Но таких не держат в Герцберге [Герцберге - крупнейший в Германии дом умалишенных]. Говорят, что они умертвили там всех неизлечимо больных инъекциями фенола. C6H5OH. Производное бензола. Необратимые биохимические реакции.
Они же ничего не скрывали! Чему мы теперь поражаемся? Все это давным-давно изложено в «Майн кампф». Почему-то вспоминается рядовой весенний день… 1928? 1929? Не столь важно, в каком это было году.
Раскрывались листочки. Запыленные лимузины с треском изрыгали синие клубы из глушителей. Кричали газетчики:
«Цвельф - ур - миттагсцейтунг»! «Бе цет»! «Иллюстрирте»! «Роте фане»! «Функштунде!» «Фелькишер Беобахтер»! «Брачная газета»! Очень интересная и пикантная. «Брачная газета». Только двадцать пфеннигов!
И все это уживалось рядом. Как-то сосуществовало.
Может быть, поэтому и казалось, что так будет всегда. Но произошло чудовищное расслоение. Рекомбинация.
«Несется клич, как грома гул, как звон мечей и волн прибой: на Рейн, на Рейн, на Рейн родной!»…
– Рота! Стой!.. Нале-во!
Это было рядом с противоречивой сумятицей газет. Тупое неизживаемое пьянство.
…Лесопромышленники настаивают на пункте Договора… Крупп предоставляет своим пенсионерам умирать с голоду… Курс марки… Крушение поезда вблизи Сан-Паулу… За последние две недели число безработных возросло на 22 600… Большой пожар в Вильмерсдорфе… Лига наций… Столкновение коммунистов с фашистами…
И думалось, что все это нас почти не касается. Разве что курс марки на фондовой бирже. Где-то в берлинских пригородах наци подрались с коммунистами. Где-то в Южной Америке сошел с рельсов экспресс. Как все это далеко, как, в сущности, безразлично…
Газетчики на трамвайной остановке. Рядовой эпизод ничем не примечательного весеннего дня. Теперь он вспомнился. Может быть, не относись люди тогда ко всему как к рядовому эпизоду, не пришлось бы горько вспоминать теперь. С безнадежным и запоздалым сожалением вспоминать.
Все мы знали о них еще тогда. Только не хотели знать. Поэтому они и пришли. Потому что мы не хотели о них знать. Делали вид, что они либо вовсе не существуют, либо совсем не так страшны, как это может показаться.
А теперь нам приходится вспоминать. Теперь учат нас выкидывать руку на манер римских легионеров.
Центурии. Когорты. Манипулы.
Ряды касок. Как правильные прямоугольники из дробинок. Каска к каске. Дивизии. Вооружение. Самолеты. Пушки вместо масла. И клянемся на алтаре солнца быть немцами… Ну ладно, все это еще можно понять. Но как быть с тем, что факты - звук пустой? Как жить рядом с откровенной декларацией безумия и лжи? Лгите, лгите, что-нибудь да останется.
И это не на год, не на десятилетие. Тысячелетний рейх. И не только для нас, не для нас одних.
Последние известия. Раскрыт злодейский заговор против фюрера и рейха… Штурмовые отряды распущены… Пресс-конференция в МИД… Граф Чиано принял германского посла… Население Саарской области… Рейхсмаршал Герман Геринг на охоте в Тофтебургском лесу… Патриотический порыв германской девушки… Раса…
