Изумрудная буря - Салливан Майкл Дж. (читать книги без регистрации полные txt) 📗
— Да, — ответила она. Внезапная прямота девушки изрядно ее удивила.
— Вы главная наставница императрицы?
— А ты неплохо осведомлена. Хорошо, что запоминаешь, что и как. Мне понадобилось время, чтобы понять…
— Как себя чувствует ее величество?
Амилия опешила. Перебивать, да еще спрашивать столь прямолинейно об императрице было большой дерзостью. С другой стороны, Амилию тронула забота о здоровье Модины. Возможно, девушка просто не привыкла общаться с дворянами. Скорее всего, она пришла из какой-нибудь глухой деревушки, куда дворяне никогда даже не заглядывали. То, как она смотрела Амилии в глаза, нервировало наставницу, но и доказывало, что девушка не знакома с дворцовым этикетом. Эдит Мон не пожалеет времени, чтобы вбить в нее эти уроки.
— Все хорошо, — ответила Амилия и по привычке добавила: — Ее величество болела и все еще не вполне здорова, но ей с каждым днем становится лучше.
— Я ее никогда не видела, — продолжала служанка. — Я видела вас, канцлера, регентов и лорда-управляющего, но никогда не встречала императрицу ни в залах, ни за столом.
— Ее величество оберегает свою частную жизнь, и ее можно понять: все хотят провести время с императрицей.
— Наверное, она ходит тайными коридорами?
— Тайными коридорами? — Фантазия девушки позабавила Амилию. — Нет, она не пользуется тайными коридорами.
— Но я слышала, этот замок очень древний, здесь повсюду потайные лестницы и коридоры, которые ведут во всякие скрытые места. Это правда?
— Я ничего об этом не знаю, — ответила Амилия. — С чего ты взяла?
Горничная смущенно прикрыла рот рукой и покорно опустила взгляд к полу.
— Простите меня, госпожа. Я не хотела быть дерзкой. Я сейчас же вернусь к работе.
— Ничего страшного, — ответила Амилия. Горничная снова опустила щетку в ведро. — Как тебя зовут, милая?
— Элла, госпожа, — тихо ответила служанка, не поднимая глаз.
— Что ж, Элла, если у тебя возникнут какие-либо трудности или будут вопросы, я дозволяю тебе обращаться ко мне.
— Благодарю, госпожа. Вы очень добры.
Амилия вернулась к письмам и позволила служанке заниматься своим делом. Через некоторое время та закончила уборку и собрала вещи, намереваясь уйти.
— До свидания, Элла, — сказала Амилия.
Горничная улыбнулась, услышав свое имя, и благодарно кивнула. Когда она уходила, Амилия случайно посмотрела на ее руки, в которых служанка сжимала ручку ведра и швабру, и была крайне удивлена, заметив длинные ухоженные ногти. Поймав ее взгляд, Элла передвинула руку, скрыв ее, и быстро покинула кабинет.
Какое-то время Амилия смотрела ей вслед, недоумевая, как простой служанке удается сохранять такие красивые руки. Потом, выбросив это из головы, она снова занялась перепиской.
— Вы же понимаете, скоро они обо всем догадаются, — сказала Амилия после того, как швея сняла с Модины мерки и ушла.
Наставница ходила по комнате, раскладывая вещи. Модина сидела возле узкого окошка, откуда в комнату проникал солнечный свет. Именно здесь Амилия чаще всего заставала ее. Девушка могла сидеть там часами, глядя на улицу, наблюдая за облаками и птицами. Каждый раз, когда Амилия видела, как нестерпимо хочется императрице попасть в недоступный ей мир, у нее сжималось сердце.
Императрица никак не отреагировала на замечание Амилии. Ясность ума, которую она показала вчера, снова исчезла. Однако Модина ее слышала — в этом Амилия была совершенно уверена.
— Они же не дураки, — продолжала она, взбивая подушку. — После вашей речи и вчерашнего случая с секретарем это всего лишь вопрос времени. Уж лучше бы вы оставались у себя в покоях и предоставили мне самой с этим разобраться.
— Он бы тебя не послушал, — проговорила императрица.
Амилия уронила подушку.
Стараясь ничем не выдать охватившее ее волнение, она повернула голову и через плечо бросила взгляд на Модину, которая по-прежнему смотрела в окно с обычным для нее пустым, отстраненным выражением лица. Амилия медленно подняла подушку и снова принялась взбивать ее. Затем она сказала:
— Может, не сразу, спустя какое-то время, но я уверена, что смогла бы убедить его оплатить ткань для вашего платья.
Затаив дыхание, Амилия прислушивалась к тишине.
Когда она уже решила, что это была редкая для Модины минута прояснения ума, императрица снова заговорила:
— Он бы ни за что не дал ее тебе. Ты его боишься, и он это знает.
— А вы нет?
И снова тишина. Амилия ждала.
— Я уже ничего не боюсь, — наконец ответила императрица. Ее голос звучал глухо и словно издалека.
— Может, и не боитесь, но вам бы не понравилось, если бы у вас отобрали окно.
— Да, — немногословно ответила Модина.
Императрица закрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам.
— Если Сальдур узнает, что вы притворялись — если он сочтет, что вы только изображали безумие и больше года морочили регентам голову, — он может разгневаться и запереть вас там, где от вас не будет неприятностей. Вас снова могут посадить в какую-нибудь темную дыру и оставить там навечно.
— Я знаю, — сказала Модина, не открывая глаз и откинув голову назад. Ее лицо, казалось, светится в сиянии солнца. — Но я не позволю им причинить тебе зло.
Амилии потребовалось некоторое время, чтобы понять ее слова. Она отчетливо расслышала их, но смысл оказался столь неожиданным, что она, сама того не замечая, села на кровать. Она могла бы и сразу все понять, но ей стало ясно только теперь, что Модина намеренно упомянула ее в своей речи перед народом — чтобы Этельред и Сальдур не смогли потихоньку убрать или убить служанку. Мало кто когда-либо проявлял хоть какую-то заботу об Амилии, и ей было трудно представить, что Модина — полубезумная императрица — ради нее станет так рисковать собой. Это событие казалось столь же невероятным, как если бы ради ее блага ветер вдруг подул в другую сторону или солнце спросило у нее позволения светить.
— Спасибо, — только и могла сказать она. Впервые она почувствовала себя неловко в присутствии Модины. — Мне пора идти.
Она направилась к двери. Когда ее рука коснулась замка, Модина снова заговорила:
— Знаешь, ведь не все было притворством.
Ожидая за дверью кабинета регента, Амилия вдруг поняла, что напрочь забыла, о чем она разговаривала с придворными дамами во время утренней встречи. Разговор с Модиной — сам факт того, что они разговаривали, — произвел на нее такое впечатление, что она не могла обращать внимание на что-то другое. Однако, как только прибыл Сальдур, она сумела взять себя в руки.
Регент, как всегда, вызывал у Амилии только страх. Он был одет в дорогую черную с пурпуром мантию и плащ. Седые волосы и испещренное морщинами лицо придавали ему вид доброго дедушки, но в глазах не было ни капли тепла.
— Добрый день, Амилия, — сказал он, проходя мимо нее и усаживаясь за стол.
Кабинет регента, в десять раз больше ее собственного, отличался великолепным интерьером и был пышно украшен. Отполированный деревянный пол покрывал красивый узорчатый ковер, повсюду стояли многочисленные диванчики, кресла и столики. На одном из столиков расположилась доска с замысловатыми резными шахматами. В комнате имелся большой, выложенный мрамором камин. На полках между толстыми книгами стояли графины с вином. На стенах между шкафами и окнами висели картины на религиозные темы. На одной из них была изображена знаменитая сцена: Марибор благословляет Новрона на царство. Огромный стол из красного дерева, за которым сидел Сальдур, был отполирован до блеска и украшен букетом свежих цветов. Во всем кабинете чувствовался головокружительный аромат фимиама, подобный которому Амилия ранее встречала только в храме.
— Ваше преосвященство, — поклонившись, уважительно ответила Амилия.
— Садись, милая, — сказал Сальдур.
