Индиана Джонс и Великий потоп - МакГрегор Роб (лучшие книги онлайн txt) 📗
Затем Росковицкий предложил мне взглянуть на корабль собственными глазами и пригласил в следующий раз слетать с ним через гору. Так вот и получилось, что дня три-четыре спустя я отправился в полет с Росковицким и еще двумя офицерами. Увиденное произвело на меня неизгладимое впечатление. Судно действительно напоминало то ли корабль, то ли громадную подводную лодку. Но, вопрошал я себя, кому придет в голову строить подводную лодку на вершине горы? – Он снова помолчал, оглядев затаивших дыхание слушателей. – И хотя все это показалось мне весьма любопытным, правду сказать, в тот момент я душой стремился в Россию, к семье. Каждое утро я молился, чтобы сегодня нам сообщили об окончании войны и возвращении домой. Так прошло несколько месяцев, и наконец-то нам объявили, что Девятнадцатый Петропавловский полк возвращается в Россию. Услышав эту новость, я готов был прослезиться от счастья.
Затем, за два дня до отправки на родину, полковник собрал всех офицеров и сообщил нам, что прибыл Четырнадцатый железнодорожный батальон с приказом царя осуществить восхождение на гору и найти Ноев ковчег.
– Ал-ли-луй-йя! – в унисон проскандировали полдесятка голосов.
– Ну, я-то сказал отнюдь не это, – немедленно отреагировал Заболоцкий. – Первым делом мне пришло в голову, что никому не под силу взойти на эту гору. «Ни пуха, ни пера, господа», – мысленно сказал я. Затем полковник оглядел нас и взгляд его остановился на мне. Полковник сказал, что батальону нужен врач, и тут же… как бы это сказать?… я был назначен добровольцем. Меня это весьма огорчило. Лишь позднее я осознал, что остался я по воле Господа. По воле Господа – и по воле полковника заодно.
Собравшиеся рассмеялись; Инди тоже хмыкнул под нос. По крайней мере, рассказ Заболоцкого не скучен.
– Через неделю сотня человек была откомандирована для восхождения. Разделившись на два отряда, мы вскоре начали штурмовать гору с двух сторон. Восхождение оказалось нелегким и заняло двое суток. На второй день нам казалось, что мы почти добрались до вершины. Затем мы достигли очередного гребня и увидели, что путь еще неблизок. Наконец, под вечер мы вскарабкались на вершину гребня и увидели его. Ковчег покоился в седловине между двумя вершинами горы. Солдаты второго отряда уже добрались до судна. Нам было видно, как они разгуливают по нему.
– О, Господи! – прошептала соседка Инди.
– Так что мы поспешили вниз. Вид Ковчега придал нам сил, и мы шагали куда быстрее, чем перед тем. Подойдя ближе, мы были изумлены, ибо на вершине горы лежал самый настоящий корабль, а ведь мы стояли на высоте свыше пяти тысяч метров над уровнем моря. Он был громаден, и весь корабль сверху донизу покрывал толстый слой смолы, предохранявший его от непогоды, так что Ковчег прекрасно сохранился.
Я заметил, что одна из дверей оторвана и лежит рядом с кораблем. Поскольку она была отчасти обуглена, я решил, что в нее ударила молния. Войдя внутрь, я огляделся – и вот тогда-то понял, что это тот самый Ковчег. В нем было три палубы, и на каждой – бесчисленное множество клеток самых разнообразных размеров.
«Ох ты, Боже мой! – мысленно вздохнул Инди. – Хоть это и увлекательно, тут он хватил лишку. Моисей записал историю Ноя около 1475 года до Рождества Христова, предположительно тысячу четыреста лет спустя после Потопа. Пусть даже деревянное судно и могло как-то просуществовать пять тысяч лет, но чтобы оно еще и осталось почти нетронутым – настолько здорово, что такого просто не бывает».
Заболоцкий изложил, как солдаты тщательнейшим образом обмерили Ковчег, начертили планы всех трех палуб судна и сделали массу фотографий.
– Эта находка привела нас в сильнейшее волнение. Немедленно была отправлена депеша царю. Позднее был подготовлен подробный отчет, с чертежами и фотоснимками. К тому моменту в России началась революция, царь отрекся. Поэтому отчет с нарочным был послан Временному правительству. К несчастью, нам ничего не известно о судьбе документов и курьера. К тому моменту, как он прибыл в Петроград, большевики уже успели свергнуть и Временное правительство.
«Потрясающе! – отметил Инди. – Публичное выступление без каких-либо доказательств».
Заболоцкий повернулся в сторону и дал знак рукой. К кафедре приблизилась привлекательная девушка с холщовой сумкой в руке. Заболоцкий принял у нее сумку, положил на кафедру и извлек нечто завернутое в ткань.
– Предчувствие подсказывало мне, что необходимо взять с собой какую-нибудь частичку Ковчега – просто на случай, если что-либо стрясется с остальными доказательствами. Поэтому, когда никто не видел, я взял кусок дерева от сломанной двери и быстро спрятал.
Он сошел с кафедры, уступив место девушке. Та начала неторопливо разматывать ткань.
«Должно быть, его дочь», – подумал Инди. Бросив взгляд на Шеннона, он заметил на лице друга такое выражение, какого не видел со времен учебы в колледже, когда Шеннон решил, что нашел свою единственную и неповторимую. Девушка специализировалась на музыке, интересовалась джазом и была без ума от Шеннона. Они были бы идеальной парой, но, узнав о родственниках Джека, она внезапно расторгла помолвку.
Все подались вперед, чтобы лучше видеть.
– Теперь вы его видите, – провозгласил Заболоцкий. – Вот, добрые друзья мои, перед вами фрагмент Ноева Ковчега!
Девушка подняла над головой черный продолговатый предмет длиной и толщиной с ее предплечье. В церкви царила полнейшая тишина. Одни склонили головы в беззвучной молитве, другие простерли руки к куску дерева, будто стремились хоть чуточку приблизиться к нему, дабы насытиться исходящей от него энергией святости.
С равным успехом Заболоцкий мог подобрать деревяшку прямо возле церкви; поэтому Инди перевел взгляд на девушку. Понятно, почему Шеннон потерял от нее голову. Она еще не сказала ни слова, а Инди уже казалось, что он давно с ней знаком. Она невинна, честна, предана долгу и сострадательна. Инди не понимал, откуда знает это, но весьма изумился бы, обнаружив обратное. На мгновение глаза их встретились, но тут девушка опустила деревяшку и снова запеленала ее. Заболоцкий же тем временем завершил свое повествование.
– Вскоре я покину Соединенные Штаты и вернусь в Турцию, где снова осуществлю восхождение на гору Арарат. Я знаю, что должен вернуться. У меня просто нет выбора. Священный Ковчег притягивает меня. Разумеется, в пути подстерегают опасности, но милосердный Господь направит меня. Надеюсь, когда-нибудь вы снова пригласите меня сюда, и я расскажу о новой встрече с Ковчегом. Благодарю вас.
Заболоцкий и девушка сошли с кафедры, а собравшиеся встали с мест и проводили их громкими аплодисментами. Стоявший Инди проводил эту пару взглядом, не зная, что и думать. Представление любопытное, но чего Заболоцкий добивается? Какая ему от этого выгода?
Чувствуя себя усталым и разбитым, Инди теперь только и мечтал поскорее вернуться в отель. Надо поздороваться с Шенноном и уходить. Но вечерняя программа еще не кончилась – хор снова стоял, и как только аплодисменты начали утихать, в воздухе зазвенел очередной радостный псалом.
Проплавав в море много дней, послал голубку Ной:
Поди, вершину отыщи, порхая над волной.
Вот птаха в клюве ветвь несет, аки благую весть,
И в пляс пустился патриарх, не в силах усидеть!
Собравшиеся хлопали в лад песнопениям; до конца псалма почти никто не покинул церкви. Наконец, ряды опустели. Инди подошел к Шеннону, утиравшему корнет полотенцем.
– Ну, Инди, что скажешь?
– Мне понравилось. Я рад, что пришел.
– А что скажешь о Катрине?
– О девушке? Наверно, настоящая сердцеедка, – развел руками Инди.
– Спасибо, обнадежил.
– Ну, сам знаешь, как оно порой бывает.
– Давай-ка попробуем подойти к ним, – Шеннон уложил корнет в футляр. – Ты сможешь поболтать с доктором Заболоцки о Ковчеге, а я смогу получше познакомиться с Катриной.
– Не стоит, – вскинул ладонь Инди. – На сегодня с меня достаточно.
