Кольцо Соломона - Страуд Джонатан (библиотека книг .txt) 📗
Впервые наши пути пересеклись в Месопотамии, во время бесконечных войн между тамошними городами-государствами. Иногда мы сражались на одной стороне, иногда мы оказывались на вражеских сторонах. Это само по себе дело пустяшное, для духа все это вещь преходящая и не зависящая от его собственной воли, ведь это наши хозяева порабощали нас, вынуждая отправиться в битву. И тем не менее мы с Факварлом все как-то не сходились характерами.
Почему именно – сказать трудно. Ведь во многих отношениях у нас была масса общего.
Для начала, оба мы были весьма древними и достославными джиннами, хотя Факварл всегда настаивал на том, что он несколько древнее меня (как это на него похоже!) [24].
Во-вторых, оба мы были ребята весьма энергичные, веселые и находчивые, по-своему очень неплохие, мужественно противостоявшие людям, своим хозяевам. Оба мы укокошили немало волшебников, которые не сумели толком замкнуть пентакль, оговорились, произнося заклинание, оставили лазейку в условиях, оговаривающих наше пребывание на Земле, или допустили еще какую-нибудь ошибку в сложном и опасном процессе призывания духов. Однако слабым местом наших достоинств было то, что нас тем чаще вызывали действительно толковые волшебники, знающие о них и желающие использовать их в своих собственных целях. В результате мы с Факварлом были двумя самыми загруженными духами тысячелетия – по крайней мере, мы так считали.
И мало того, у нас еще была масса общих интересов, от архитектуры и политики до местной кухни [25]. Короче, все говорило о том, что нам с Факварлом следовало бы сдружиться.
И тем не менее по какой-то непонятной причине мы с ним стояли друг другу поперек горла [26]. Так было всегда.
Тем не менее мы, теоретически, готовы были забыть о своих разногласиях, столкнувшись с общим врагом, а нынешний наш хозяин вполне подходил под это определение. Любой волшебник, способный вызвать восемь джиннов за раз, явно был опасным противником, и сущностная плеть дела не упрощала. Но я чувствовал, что дело не только в этом…
– Кстати, есть в этом Хабе нечто странное, – сказал я. – Ты замечал?..
Факварл резко толкнул меня в бок и слегка качнул головой. На дорожке, ведущей в карьер, появились двое наших товарищей по несчастью, Ксоксен и Тивок. Оба тяжело брели, взвалив на плечи лопаты.
– Факварл! Бартимеус! – изумленно воскликнул Ксоксен. – Вы что делаете?!
– Отдыхают они! – злобно сверкнул глазами Тивок.
– Хотите – присоединяйтесь к нам, – предложил я.
Ксоксен оперся на лопату и вытер лицо грязной пятерней.
– Дурачье! – прошипел он. – Вы хоть помните, кто наш хозяин? Вы не забыли, кто он такой? Его прозвали Хаба Жестокий, и отнюдь не за то, что он миндальничает с бездельниками! Он повелел нам трудиться без отдыха все светлое время суток! Днем – вкалываем, отдыхаем – ночью! Что неясно?
– Из-за вас нас всех загонят в сущностные клетки! – рявкнул Тивок.
Факварл небрежно отмахнулся:
– Этот египтянин – всего лишь человек, заточенный в угрюмой плоти, в то время как мы – благородные духи (я говорю «благородные» в самом широком смысле, имея в виду и Бартимеуса тоже). С чего бы кому-то из нас вкалывать по велению Хабы? Мы должны трудиться вместе, чтобы уничтожить его!
– Пустая болтовня! – проворчал Тивок. – Треплись, сколько хочешь, пока волшебника рядом нет.
– Вот-вот, – кивнул Ксоксен. – Когда он появится, оба вы возьметесь за работу как миленькие, помяните мое слово. Ну так что, нам так и доложить, что у вас не готово ни одного блока? Дайте нам знать, когда можно будет тащить их на место!
И они развернулись и учапали прочь. Мы с Факварлом проводили их взглядом.
– Наши товарищи по несчастью оставляют желать лучшего, – буркнул я. – Совершенно бесхребетные! [27]
Факварл взял свои инструменты и тяжело поднялся на ноги.
– Ну, пока что мы ничем не лучше их, – заметил он. – Нами Хаба тоже вертит как хочет. Беда в том, что я не вижу способа с ним справиться. Он могуществен, он мстителен, у него эта проклятая плетка, и к тому же он…
Факварл осекся. Мы переглянулись. Потом Факварл создал небольшой Импульс, который распространился вокруг нас, создав мерцающий зеленый Пузырь Тишины. Слабые звуки, доносившиеся с вершины холма, где копали землю наши собратья-джинны, мгновенно утихли; мы остались одни, наши голоса были отрезаны от мира.
И все равно я подался ближе.
– Ты обратил внимание на его тень?
– На то, что она несколько темнее, чем следовало бы? – прошептал Факварл. – И чуточку длиннее? И когда Хаба двигается, она откликается с некоторым запозданием?
– Ну да, именно.
Он поморщился:
– Ни на одном из планов ничего не видно, это значит, что тут использована Завеса очень высокого уровня. Но там действительно что-то есть, и это что-то охраняет Хабу. Если мы собираемся до него добраться, для начала надо выяснить, что именно.
– Ладно, будем смотреть в оба, – сказал я. – Рано или поздно оно себя выдаст!
Факварл кивнул. Он взмахнул долотом; Пузырь Тишины разлетелся дождем изумрудных брызг. И мы снова молча взялись за работу.
Пару дней на строительстве храма все шло тихомирно. Вершину холма выровняли, кустарники и молодые деревца расчистили, вырыли яму под фундамент. Мы с Факварлом вытесали множество первосортных белокаменных блоков, правильных, симметричных, таких гладеньких, что сам царь мог бы с них кушать без тарелки. Однако отвратительный мелкий соглядатай Хабы, Гезери, их все равно обругал. Он материализовался на уступе у нас над головой и принялся неодобрительно разглядывать нашу работу.
– Плоховато, ребята! – сказал он, качая жирной зеленой башкой. – Вон, края неровные, подшлифовать бы. Хозяин такую работу не примет, не-е, не примет!
– Иди-ка сюда, покажи, где именно, – ласково сказал я. – А то глаза у меня уже не те…
Фолиот соскочил с уступа и вразвалочку подошел поближе.
– Все вы, джинны, одинаковые! Самодовольные, бесполезные пустышки, как я вас называю. Был бы я вашим хозяином, я бы вас каждый день Чумой прикладывал, просто затем, чтобы… Ай!
В ближайшие несколько минут Гезери более не изрекал подобных перлов мудрости, потому что я деловито шлифовал края блоков его физиономией. Когда я закончил, камень сделался гладеньким, как детская попка, а физиономия Гезери сплющилась, точно наковальня.
– Да, ты был прав, – сказал я. – Так они выглядят гораздо лучше. Ты, кстати, тоже.
Фолиот яростно заскакал на месте.
– Да как ты смеешь! Я про тебя все расскажу, вот увидишь! Хаба уже на тебя глаз положил! Он только и ждет предлога, чтобы швырнуть тебя в Бедственный Огонь! Вот сейчас пойду и расскажу…
– Иди-иди! А это тебе на дорожку… – И, руководствуясь чистым фолиотолюбием, я ухватил Гезери, завязал ему руки и ноги замысловатым узлом и впечатляющим пинком отправил его за пределы карьера.
Он приземлился где-то на стройплощадке. Сверху донесся приглушенный визг.
Факварл наблюдал за всем происходящим, милостиво улыбаясь.
– Ты б поосторожнее, Бартимеус, – заметил он.
– А, меня и так каждый день лупят! – буркнул я. – Разом больше, разом меньше – разница невелика!
Но волшебник был слишком занят даже для того, чтобы мучить нас. Большую часть своего времени он проводил в шатре на краю стройплощадки, изучая планы будущего здания и принимая бесов-посланцев из дворца. Посланцы приносили все новые и новые указания касательно того, каким надлежит сделать храм: там медные столбы, тут кедровые полы, – которые Хабе приходилось незамедлительно включать в планы. Нередко ему приходилось дважды перепроверять изменения, сравнивая их с тем, что уже сделано, так что каждый раз, когда я притаскивал свой блок на стройплощадку, мне представлялся случай за ним понаблюдать.
