Разделенный Мир - Малинин Евгений Николаевич (читать полную версию книги TXT) 📗
– Как тебя называть, странник?
Тот наклонил голову и, немного подумав, ответил:
– Вообще-то у меня много разных имен, но вы можете называть меня Хэлф... – Он помолчал и добавил: – Да, Хэлф. Это будет и правильно, и хорошо.
– Мы поможем тебе, Хэлф. Мы построим для твоей школы дом. Но обещай мне никогда не использовать свое Искусство во вред моим людям.
– А во вред другим людям можно? – лукаво улыбнулся незнакомец и, не дожидаясь ответа, добавил непонятную фразу: – Нет, я не принесу вреда, для этого есть другой Хэлф.
Старый Афет поднял на говорившего вопросительный взгляд, но встретившись с ним глазами, вздрогнул и потупился.
И снова наступившее молчание нарушил Исат.
– Эй, Кира, – обратился он к сидевшей на полу девушке. – Поди возвести народу о явлении Афета. Оказывается, от него не только голос сохранился, но и еще кое-что.
Афет бросил на Исата разгневанный взгляд и процедил сквозь зубы:
– А ты будешь сурово наказан за нарушение правил жизни, за...
– Он не будет наказан!.. – перебил старика Хэлф.
– Он мой человек, и будет мной наказан! – твердо сказал Афет, не глядя на пришельца.
– Он мой человек, мой первый ученик... – мягко, но непреклонно возразил Хэлф. – И поэтому он не будет наказан, как не будут наказаны твои люди, пытавшиеся меня убить...
– Надо было прятаться, – снова повторила Кира безнадежным голосом.
Все присутствующие посмотрели в ее сторону, и Хэлф произнес странно изменившимся, низким голосом:
– Кто, желая себе добра, налагает наказания на существа желающих себе добра, тот не получит желаемого...
После этого он повернулся и двинулся к выходу. Исат пошел следом, Кира вскочила на ноги и тоже последовала за Хэлфом, а за ней, немного задержавшись, двинулся и старый Афет.
Они вышли на площадь, где оставались недвижимыми напавшие на Хэлфа люди. Здесь Хэлф произнес несколько коротких слов на незнакомом языке, и бедняги, дернувшись, как от громкого окрика, обрели подвижность. Кто-то принялся растирать затекшие поясницы, шеи, бока. Кто-то, уронив свое неуклюжее оружие, опустился на землю. Кто-то охал, придерживая руками голову. Афет с изумлением рассматривал своих односельчан, а потом вопросительно посмотрел на пришельца.
– И тем не менее это не наказание, – ответил тот на невысказанный вопрос.
– Тогда что это?
– Это жизнь, которая не учит.
Афет несколько минут молча смотрел на отвернувшегося Хэлфа, а затем повернулся в сторону жителей.
– Этого человека зовут Хэлф, – указал он на пришельца, – с завтрашнего дня он будет строить школу, место он уже выбрал. Мы поможем ему, потому что он наш друг.
А жители между тем прекратили свои стоны и растирания и во все глаза разглядывали своего старейшину. Казалось, они не воспринимают сказанного им, настолько велико было их изумление, вызванное его появлением. Наконец один из самых молодых ребят перевел свои глаза с Афета на Хэлфа, и в них загорелось понимание. Он вскочил на ноги и радостно заорал:
– Хэлф вернул нам Афета!!! Хэлф вернул нам Афета!!!
И тогда эта поразительная новость дошла до всех. Радостный вопль взвился к небесам.
На следующий день за ближним лесом, в долине между двумя отрогами начинавшихся гор, был заложен большой каменный дом, а всего через месяц, перекрывая проход к горам, встало большое трехэтажное здание из темного, грубо отесанного камня. Жители села, трудившиеся над возведением этой крепости, были изумлены, когда Хэлф, встав на пороге нового дома перед всеми ними, неожиданно сказал:
– А теперь пусть сюда войдут избранные для Учения. – И из стоявшей толпы молча вышли шестеро – Исат, Кира, Викт, Норг, Агалт, Соро. Они прошли мимо своих односельчан, словно не были с ними знакомы, и вошли в открытые двери. Хэлф низко поклонился оставшимся и закрыл за собой тяжелую дубовую дверь.
Прошло шесть лет и два месяца. Жители разросшегося селения привыкли к миру, к безбедной, сытой жизни, к темной, молчаливой глыбе монастыря, к его настоятелю – Обретшему Суть. Они почти забыли, что когда-то его звали Хэлф. Но однажды из дверей монастыря вышли семь высоких, подтянутых человек. Шестеро мужчин были одеты в длинные темные балахоны, а единственная девушка в такой же балахон, но чистого белого цвета. Они постояли, положив руки друг другу на плечи, а затем молча разошлись в разные стороны. И только один, тот, которого раньше называли Исат, остался на крыльце.
Скоро по всему миру поползли слухи о том, что в горной стране Тань-Шао появились шесть монастырей, чьи насельцы ищут Суть. А еще через некоторое время стало известно, что монахи отвечают практически на любой вопрос и никому не отказывают в дельном совете. Слава монастырей росла и множилась, количество желающих приобщиться к новому Учению росло день ото дня.
Но никто не подозревал, что шестеро учеников исчезнувшего Хэлфа, шестеро настоятелей, шестеро Обретших Суть ждут. И пришедшие им на смену ждут. И пришедшие на смену пришедшим на смену ждут. И пришедшие на... И так из поколения в поколение. Они ждали, когда в монастырях появится человек, которого можно будет назвать Серым Магистром, чтобы сказать ему заветные слова. Слова, которые выведут Серого Магистра на Путь.
Вот только все не приходил Серый Магистр!..
Камень первый (продолжение)
Магистр по прозвищу Лисий Хвост
– Эти шестеро – первые ученики Хэлфа, стали настоятелями шести монастырей, из которых самый первый – Замшелый Камень, а самый высокий – Поднебесный. И имена настоятелей передаются из поколения в поколение, так что, принимая настоятельство, новый глава монастыря принимает и новое имя. А самое интересное, что настоятелем Поднебесного всегда становится девушка, и имя ей – Кира.
Настоятель подмигнул Лисьему Хвосту, и тот только сейчас осознал, что голос рассказчика потерял свою магическую мощь и снова превратился в красивый, но вполне обычный баритон.
– Ну, – неожиданно рассмеялся настоятель, – наш гость совсем заснул. Пора, пора отправляться в постель, а то завтра утром вы не сможете вовремя выйти.
Все, как по команде, задвигали стульями, вставая из-за стола. Лисий Хвост тоже поднялся, ощущая приятную сытость и легкую сонливость. Светлый Ван привычно встал у него за спиной. Еще раз раскланявшись с присутствующими, гости отправились наверх, в свои комнаты.
Войдя к себе, магистр первым делом заметил на спинке стула свою выстиранную и отглаженную рубашку. Он довольно покачал головой, удивляясь, насколько быстро было выполнено его поручение. Потом он разделся и с удовольствием забрался под одеяло.
Он уже не слишком удивился, когда к нему пришел его прежний сон. Снова была влажно-теплая темнота. Снова была настороженная тишина. Снова, после того, как он несколько мгновений напряженно прислушивался, раздались далекие голоса, почти сразу же ставшие ясно различимыми.
– ...уже схлебал свою похлебку? – спросило женское сопрано.
– Ага. А что, добавка есть?
– Вот обжора! Да тебе любой добавки мало!
– Это у меня от работы на свежем воздухе... Когда целый день вдыхаешь ветер дальних дорог, аппетит развивается неимоверно.
– Да ты – поэт! Ты стишками, часом, не балуешься?..
– А ты считаешь, что раз я при лошадях, значит, уже в высоких искусствах ничего и не понимаю?
– Ну почему? Лошади сами по себе могут вызывать тягу к высоким искусствам. Вот например...
Магистр с каким-то отстраненным интересом прислушивался к этой незатейливой болтовне, как вдруг услышал, нет, скорее, почувствовал, что параллельно звучит другой разговор. Его отголосок еле-еле слышался где-то в стороне, и Лисий Хвост потянулся к нему. Но тут же понял, что двинулся не в ту сторону. Он снова метнулся на еле слышный звук и на этот раз чуть было совсем его не потерял. Тогда он замер, отрешившись от всего и полностью превратившись в слух. Теперь темнота сна не мешала, а, наоборот, помогала ему сосредоточиться. Постепенно еле слышные звуки стали яснее, словно говорившие медленно, но неуклонно двигались в его сторону.
