Теарнская партия - Раткевич Сергей (книги полностью бесплатно txt) 📗
Ты и в самом деле так считаешь? – поинтересовалось нечто, стоящее за королевской спиной.
Поинтересовалось так, что его величество в момент облился холодным потом, подскочил на месте и завертелся во все стороны.
Нет, озираться было бесполезно. Никого за его спиной, конечно, не было. И вообще никого, кроме него самого, в спальне не было. Сам же всех прогнал, в том числе фаворитку, опасаясь заговора и покушения. Вот и трясись теперь в одиночестве. В отличие от фаворитки ночные тени не способны на самом деле воткнуть кинжал, вот только одному в их компании так страшно, что скоро и кинжала не понадобится.
Поразмыслив, его величество решил на следующую ночь позвать какую-нибудь служанку, какую угодно, любую. Не может же быть, чтобы все они были связаны с заговорщиками? Не может быть, чтобы все сочувствовали проклятому маршалу…
– Да ведь никто даже и не знает пока… – дрожащим голосом поведал его величество самому себе. – Все считают, что гвардия на учениях… никому и в голову не придет…
Он подошел к постели и вновь попробовал лечь. Но едва его голова коснулась подушки, тут же вскочил.
– Стук… – пробормотал он в сильнейшем испуге. – Кто там стучит? Кто смеет стучать? Копыта… опять эти копыта… я велю завтра повесить эту проклятую лошадь, если разыщу!
Лошадь? – насмешливо промолвила пустота. – Какая еще лошадь? Разве ты забыл, что у маршала Эрдана – конь?
– Ты не смеешь ничего говорить! Не смеешь! – прохрипел король. – А знаешь почему? А потому что тебя нет, вот почему! Тебя нет, и ты не смеешь. А я есть, поэтому я смею! А ты молчи… молчи, слышишь? Не то я ведь не посмотрю, что тебя нет, и все-таки прикажу отрубить тебе голову! Понял?
Пустота безмолвствовала. Король Эттон сидел на постели, взъерошенный, с полными ужаса глазами, и говорил сам с собой. Почти до самого рассвета. Лишь несколько утренних часов подарили ему тяжелый обморочный сон.
Так прошли еще три мучительных дня.
Король Эттон не спал ночью и не мог проснуться днем. Он все хуже понимал, что вокруг него происходит. И он больше не мог писать картины, совсем не мог. Ему даже находиться в своей мастерской было жутко. Одного взгляда на картину со шпагой было достаточно, чтобы его величество впал в ужас. Он так и не смог увидеть, где же на картине должна была располагаться неуловимая тень, зато теперь совершенно отчетливо мог себе представить руку, сжимающую эту шпагу.
Руку в маршальской перчатке.
Король Эттон даже хотел было уничтожить картину, но так и не осмелился подойти к ней достаточно близко. Незримая рука казалась вполне живой. Плотной. Король Эттон даже видел, как лоснится в свете свечи кожаная перчатка. Стоит ему приблизиться, и невидимый маршал наверняка воплотится, чтобы нанести удар нарисованной шпагой. Смертельный удар.
Что? Нарисованной шпагой нельзя никого заколоть? Это вы эльфов не знаете. Эльфы – они такие… чем угодно зарежут, не поглядят, что король.
Эттон долго думал, кого бы послать уничтожить страшную картину, но так и не нашел подходящего человека. Вот некому доверить, и все тут. Не герцогов же просить! А кого угодно другого… пойдут ненужные разговоры, только их сейчас не хватало. Еще сумасшедшим объявят. Эх, был бы рядом верный Тамб… предатель проклятый!
По этой же причине король так и не подыскал себе новую любовницу. Прежняя наверняка была агентом секретной службы, а то и вовсе шпионкой маршала Эрдана, но как узнать, не меняешь ли одну шпионку на другую? Как?
В голове мутилось, мысли мешались, необходимость быть постоянно настороже изматывала до крайности, до женщин ли тут? Конечно, когда спишь не один, не так страшно, но если есть шанс уложить с собой в постель врага… наверное, лучше вовсе спать не ложиться!
Нельзя не спать вечно. Даже если очень страшно. Даже если почти свихнулся от страха. Рано или поздно сознание не выдерживает и отключается. Король Эттон забылся тяжелым сном, едва коснувшись подушки. И во сне ему привиделся маршал Эрдан. А что еще могло ему привидеться?
Маршал въехал прямо в окно, верхом на своем белом скакуне.
Ты бездарность, Эттон! – загремел этот снящийся маршал Эрдан. – Ты абсолютное ничтожество как живописец! Ты даже не знаешь, где тень у шпаги!
– А ты… знаешь… знаешь? – заикаясь от страха, пробулькал трясущийся Эттон.
Не то чтобы ему это было так уж интересно, особенно в сложившихся обстоятельствах, просто это было единственным, что пришло в голову, – во сне он боялся маршала еще больше, чем наяву.
Конечно, знаю, – ответил маршал и, выхватив шпагу из картины, наискось перечеркнул ею грудь Эттона. – Вот где ее тень!
Эттон скосил глаза себе на грудь и с ужасом обнаружил, что ее перечеркнула широкая кровавая полоса. Никакой боли не было, но его величество почувствовал, что начинает разваливаться на две половины. Верхнюю и нижнюю. Судорожно вцепившись руками в бедра, он кое-как удержал ненадежный верх на ускользающем низе. Ужас сковал его смертным холодом. Он открыл рот, чтобы закричать, и изо рта хлынула ледяная черная кровь.
А ты, оказывается, уже мертвый… – презрительно бросил маршал Эрдан, и Эттон почувствовал, что и впрямь умирает.
– Я мертвый, потому что ты убил меня, гад! – проскулил Эттон, с ужасом глядя на страшного маршала.
Я? – прогремел маршал Эрдан. – Ты сам убил себя, ничтожный предатель, трусливый мелкий завистник, впустую погубивший свой талант. А я всего лишь показал тебе, где у шпаги бывает тень! Тень шпаги – кровь, которую она проливает! Эта кровь не должна быть невинной!
Эттон был несказанно благодарен вырвавшей его из сна руке. По сравнению с тем ужасом, что ему приснился, такая мелочь, как не предусмотренная этикетом попытка потревожить священный королевский сон… нет, право слово, мелочь!
«Может, служанка осмелилась? Я даже не стану ее казнить. Может, я даже позволю ей ублажить меня. Или просто уже утро?» – с надеждой подумал он, открывая глаза.
В спальне было темно. Так темно, что король Эттон на миг всерьез задумался о том, открыл ли он вообще глаза. А если открыл – не ослеп ли. Тьма была столь полной, что казалась нарисованной. Нарисованной прямо на зрачках густым тяжелым маслом.
В следующий миг король Эттон осознал, что в спальне кто-то есть. И это отнюдь не служанка, решившая на свой страх и риск пробраться в королевскую постель. Кто-то чужой.
Чужой? Да кто же здесь может быть, кроме… кроме…
– Не пугайтесь, ваше величество, – прозвучал негромкий, приятный голос из темноты. – Мы не причиним вам зла.
– Кто ты?! – прохрипел король, пялясь в непроглядный мрак и от ужаса не сознавая, что звучащий голос вовсе не похож на голос маршала Эрдана.
– Нас несколько, – откликнулся голос. – О ком именно вы спрашиваете, ваше величество?
– О… обо всех… Кто вы? Что вам надо?!
– Мы те, кому вы не заплатили, ваше величество, – ответил голос. – А чего нам надо… думаю, и так понятно. Чтобы вы исполнили обещанное. Мы не привыкли работать задаром. С того момента, как в условленном месте должен был появиться курьер от вашего величества с заранее оговоренной суммой, прошло три лишних дня. Нам кажется, что мы ждали достаточно. Вы простите, ваше величество, мы видим, что у вас трудности, но мы наемники, а не благотворительная организация. Извольте расплатиться.
– Как… как вы проникли ко мне?! – выдохнул Эттон. Почти с восторгом выдохнул. Какой там испуг? Вот еще! Это был не маршал Эрдан! Не маршал! Не маршал! Это всего лишь маги-наемники явились за причитающимся им вознаграждением! Денег, правда, совсем нет, никто ведь и не собирался им платить, их нужно было уничтожить после выполнения задания. Что ж, теперь все сорвалось, и придется подчищать за собой, как выражается генерал Гламмер. В том числе и магам платить. Где-то искать деньги, умолять, выпрашивать, угрожать, что-то обещать, лгать, изворачиваться… и все же это не маршал Эрдан! Жизнь короля не оборвется здесь и сейчас. У него еще есть возможность спастись! Тот, кто пришел за деньгами, не станет убивать сразу. Ему ведь деньги нужны, а не убить… А может быть, герцог Ренарт все-таки даст своих магов, чтобы они уничтожили этих? Ведь обещал… Правда, и его величество кое-что обещал герцогу Ренарту. Много чего обещал, если честно. Обо всем об этом теперь приходится забыть. Как бы не вышло так, что и герцог в ответ позабудет о своем обещании. Да нет, не должен… он же вассал, он клятву давал…
