Серафина - Хартман Рейчел (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Я выдохнула. Это оказался всего лишь квигутль-попрошайка.
Квигутли были вторым видом драконов, куда более мелким, чем саары. Этот, правда, был для квига крупноват — примерно с меня ростом. Они перекидываться в людей не умели. Квиги жили вместе с саарами в горах, занимали мелкие трещины и пещеры в логовах драконов, питались отбросами; у них было четыре руки, которые они использовали, чтобы создавать сложные, миниатюрные устройства, например, серьги, которые носили все саарантраи. Квигов включили в соглашение Комонота из вежливости; никто не предполагал, что они попрут на юг такими толпами и что городские трущобы — и мусор — настолько придутся им по нраву.
Квиги не говорили по-гореддски — у них не было губ, а язык напоминал полый ствол тростника — но большинство понимало, когда к ним обращались. Я, со своей стороны, их наречие понимала — оно звучало как мутия, только с сильным пришепетыванием. Существо сказало: «Уф не денефку ли я фюю, дамофька?»
— Опасно попрошайничать после наступления темноты, — ответила я резко. — Что вы делаете так далеко от Квигхола? На улицах можно попасть в беду. Только вчера средь бела дня напали на одного из ваших братьев-сааров.
— Да, я ффе видел ф крыфи фклада, — кивнуло оно, рассыпая изо рта искры по пестрому брюху. — От ваф хорофо пахнет, но вы не фаар. Фтранно, фто вы меня понимаете.
— У меня талант к языкам.
Орма говорил, что от моей чешуи пахнет сааром, но не сильно. Саарантрасу пришлось бы впритык подойти, чтобы учуять. Может, у квигутлей обоняние острее?
Ящер бочком подкрался ближе и понюхал высохшее пятно крови у меня на плече.
Дыхание квига смердело до того тошнотворно, что непонятно было, как он вообще умудряется за ним слышать более слабые запахи. А у меня и так не получалось учуять саара, даже Орму. Когда квиг отступил, я принюхалась к пятну сама. Какой-то запах в ноздрях остался — хотя я ощутила его скорее осязанием, чем обонянием — но ничего более точного сказать было нельзя.
Тут голову пронзила боль, будто я вогнала в обе ноздри острые штыри.
— На ваф есть вапахи двух фааров, — сказало существо. — А еффе — маленький кофелек ф пяфью феребряными и вофемью бронвовыми монетами, и ноф — ив дефевой фтали, довольно тупой. — Даже эти мелкие драконы были до предела педантичны.
— Вы чуете, насколько острый у меня нож? — спросила я, прижав основания ладоней к вискам, словно пытаясь раздавить боль. Не помогло.
— Я бы мог уфюять, фколько у ваф волоф на голове, ефли бы вахотел. Но я не хофю.
— Прелестно. Но не могу же я просто так отдать вам деньги. Металл — только в обмен на металл, — повторила я слова Ормы, однажды услышанные в такой же ситуации. Гореддцы так обычно не торговались, и уж точно я бы не стала делать этого при свидетелях, но Орме таким способом удалось заполучить для меня не одну занятную безделушку. Я хранила свою необычную коллекцию в маленькой корзинке, подальше от чужих глаз. Там не было ничего незаконного — это ведь просто игрушки — но горничные могли испугаться колдовских диковин.
Квигутль моргнул и облизнулся. Деньги как таковые этим тварям были не нужны; они хотели раздобыть сырье для работы, а мы носили его собой в ровно отмеренных количествах.
В половине квартала от нас, за спиной квигутля, со стуком распахнулись двери конюшни. На улицу вышел мальчик с двумя лампами и повесил их по обе стороны от входа, ожидая возвращения всадников. Квиг оглянулся через плечо, но мальчик смотрел в другую сторону.
Освещенный сзади лампами, темный силуэт квигутля замер, обдумывая, на что выменять деньги. Глаза его то выпучивались, то втягивались от размышлений. Тварь порылась у себя в глотке — там у них был кожаный мешок — и вынула два предмета.
— Ф фобой у меня только мелофи — рыбка ив медной и феребряной филиграни… — Он показал ее, держа между двумя большими пальцами одной правой руки. — …И вот еффе, тут в офновном олово. Это яферица ф феловефьей головой.
Сощурясь, я присмотрелась к предметам в слабом свете, исходящем со стороны конюшни. Ящерица с человеческим лицом выглядела довольно отвратно. И внезапно мне очень захотелось ее получить, словно она была одним из моих гротескных персонажей, которому негде было поселиться.
— Я профу две феребряные монеты, — сказал квиг, заметив, к чему приковано мое внимание. — Конефно, это дорове, фем олово, иф которого она фделана, но уф офень хитрый там механивм.
За спиной моего ползучего собеседника раздался стук копыт. Я вскинула голову, тревожась, как бы нас не заметили. Квигов здесь не раз колотили за совращение человеческих женщин; не было никакого желания думать, что случалось с женщинами, которые относились к ящерам по-доброму. Но всадники остановились у конюшни и даже не глянули в нашу сторону. Звеня шпорами, соскочили на булыжную мостовую. У каждого на поясе висело по кинжалу; сталь блестела в свете ламп.
Надо было поскорее отпустить квига и добраться до Ормы. Поначалу я подумала, что головная боль началась так внезапно от запаха драконьей крови, но она все не хотела проходить. Два раза за два дня — ничего хорошего это не предвещало.
Я вытащила кошелек из рукава.
— Согласна, но пообещайте мне, что в этом вашем хитром механизме нет ничего противозаконного.
Некоторые из их устройств — те, что позволяли видеть, слышать или говорить на большом расстоянии, — позволялось носить только саарантраи. Многие другие, например, дверных червей или взрывчатку, не разрешалось иметь никому.
Существо изобразило возмущение.
— Нифего противоваконного! Я ваконопофлуфный…
— Вот только почему-то не сидите после заката в Квигхоле, — проворчала я, отдавая существу серебро. Оно закинуло монеты в рот, а я положила фигурку в кошелек и туго затянула кожаные завязки.
Когда я снова подняла голову, квигутля уже след простыл, исчез без единого звука. Те самые два всадника бежали в мою сторону, подняв кинжалы.
— Даанова сковородка! — воскликнул один. — Пожиратель отбросов по отвесной стене сбежал!
— Вы как, девушка? — спросил другой, пониже, и торопливо схватил меня за плечо. От их дыхания пахло таверной.
— Спасибо, что прогнали его, — сказала я, выворачиваясь из его хватки. В голове били молоты. — Оно просило денег. Эти твари бывают такими прилипчивыми.
Невысокий заметил у меня в руке кошелек.
— Вот зараза! Вы ему, надеюсь, ничего не дали? Нечего паразитов прикармливать.
— Черви-попрошайки! — рыкнул длинный, по-прежнему оглядывая стену и держа кинжал наготове. Они походили на братьев, у обоих были одинаковые широкие носы. Я решила, что это купцы: хорошо сшитая, но неприхотливая шерстяная одежда выдавала богатство, смешанное с практичностью.
Длинный сплюнул на землю.
— Пять кварталов нельзя пройти, чтобы на них не наткнуться.
— Да в собственный подвал не спустишься, чтобы там на ящике с луком не свернулась эта тварь, — добавил коротышка, наигранно всплеснув руками. — Наша сестра Луиза однажды нашла такого у себя под обеденным столом — прицепился к крышке снизу и висел. Весь праздничный ужин испортил своим чумным дыханием. От него у ее малыша падучая началась. И как тут защититься от вторжения в собственный дом? Да никак, если не хочешь оказаться в тюрьме!
Об этом случае я знала. Мой отец представлял квигутлей в суде, но в итоге ворота в Квигхол все равно стали поднимать на ночь, запирая нелюдей внутри — конечно же, только для их безопасности. Законопослушные ученые-саарантраи из коллегии святого Берта оспорили решение; отец защищал и их тоже, но безуспешно. Квигхол превратился в карцер.
Если бы только можно было рассказать этим братьям, что ящеры не опасны, что им, кажется, просто не удается понять разницу между «мое» и «твое», когда дело касается жилого пространства. Что свиньи пахнут так же плохо, и все же никто не подозревает свиней в нечистых помыслах или в том, что они разносят болезни. Но было ясно, что эти люди не поблагодарят меня за то, что я их просветила.
И тут вдруг братья загорелись; из-под кожи прорвалось яркое свечение, словно внутренности у них были из расплавленного свинца и вот-вот займутся пламенем.
