Меченая молнией - Гайдамака Наталья Лукьяновна (книги онлайн полные TXT) 📗
— Ратас, она ответила, — прошептала Вита, не решаясь открыть глаза — а вдруг все исчезнет?
— Передай, пусть собирает наших и немедленно идет к тому месту в горах, где она жила с Крейоном. Встретимся там. Их задача — снять охрану. Она невелика, восемь человек.
И лишь только Вита подумала об этом, голос Эрлис все так же беззвучно ответил ей:
«Хорошо, сестра. Мы придем».
Она подняла глаза на Ратаса.
— Что это было? Я с ней вправду говорила?
— Да.
— Но как?.. Сутар объяснял, что между нами существует какая-то особая связь…
— Такая связь на самом деле есть. Скоро ты все поймешь сама. Потерпи еще немного. Вита. Я мог бы раскрыть тебе и эту тайну, но лучше, чтобы ты увидела собственными глазами…
Вита надула губы, как ребенок, не получивший обещанного подарка.
— Ладно! Пусть будет по-твоему.
— А теперь — в путь. Дорога нелегкая, но ничего, одолеем. Сутар, может, ты сбросишь свои побрякушки? Легче будет идти.
Правитель Грестора послушно снял с себя и положил на землю корону и верхнюю одежду, расшитую массивными золотистыми бляхами.
Они спустились в глубокое ущелье, а потом долго карабкались вверх по склону, цепляясь за кусты и траву. Мягкая почва уходила из-под ног, они падали, скользили, поддерживали друг друга. Наконец выбрались из ущелья и пошли узкой тропкой между скал — Ратас впереди, за ним Вита, а позади Сутар.
— Ратас, — украдкой шепнула Вита, когда Сутар немного отстал, — может, лучше было бы оставить его там, возле поломанной ладьи? Быстрее дошли бы…
— Нельзя. Он мне нужен.
— Тебе виднее, — пожала плечами. Присутствие Сутара — нового Сутара, уже не исполненного недоброй, разрушительной силы, а самого похожего на развалину, угнетало девушку. Она не могла разговаривать при нем так, словно его нет, а ей еще столько хотелось расспросить!
— Скажи мне, ведь Эритея, как ты говорил, это один из вариантов нашего будущего. Как же у вас мог появиться такой вот Сутар? Я всегда думала, что вы должны быть лучше нас…
— Все не так просто, Вита. Мне кажется, мы слишком уж тешились своим могуществом, своей властью над природой. Сделали все для того, чтобы человеку было удобно и спокойно жить. Но за удобством и покоем начали забывать о самом человеке… Самым главным для нас было то, как он делает свое дело, а добрый он или злой, веселый или грустный, жестокий или ласковый — значило очень мало. Недаром Сутар решил, что принес гресторцам счастье, когда накормил и одел их, а потом еще и думать за них стал. Урок Грестора — суровый урок. А Сутар — Сутар всегда был тщеславным и самоуверенным, хотя способности у него посредственные. Именно его серость, заурядность и породили эту уродливую жажду власти, стремление принизить, нивелировать других. Иначе откуда у него убеждение, что лучше всего для человека — быть, как все, не выделяться среди других ничем — ни покроем одежды, ни выражением лица, не мыслями? Я и представить себе не мог, как далеко он зайдет… А когда понял, было уже поздно. Он окружил себя надежной охраной и надел на головы своих воинов шлемы из особого сплава — не для того лишь, чтобы выделить их среди других и защитить во время боя — нет, он таким образом хотел уберечь их от меня. Боялся, что я смогу подавить их волю и заставлю повиноваться мне, а не ему. А мне приходилось действовать больше мечом… Я неплохо умею им владеть. Меня учили старые бойцы. В молодости я увлекался фехтованием — вот уж не думал, что это мне так пригодится… Как мне хочется сбросить наконец с себя эту вечную осторожность, необходимость постоянно оглядываться. До чего же здорово — дышать полной грудью и не думать, что враг ожидает тебя в засаде! Лишь теперь, когда до цели осталось так мало, я могу сознаться, потому что раньше не позволял себе даже думать об этом, — я очень устал…
Вновь начался крутой подъем, и Ратас замолчал. Стояла предрассветная тишина, слышно лишь было, как осыпаются из-под ног камешки и тяжело сопит Сутар.
На вершине остановились передохнуть. Под ясным утренним небом глаза Ратаса расцвели такой нестерпимой голубизной, что у Виты защемило сердце.
«Если бы я могла… я взяла бы себе твою боль и твою усталость. Хотя бы малую их часть… Я знаю, что выдержала бы все, только б тебе хоть на мгновение стало бы легче».
Он протянул ей руку.
— Надо идти, девочка. Уже близко.
И вот впереди забелел дом. Но внизу, среди скал, Вита заметила желтые плащи.
— Погляди-ка туда! Они скоро будут здесь…
— Мои ребята их опередили. Смотри, вон они выходят из дома. Но боя теперь не избежать. Эх, не успели они после вчерашнего как следует отдохнуть — после того как захватили золотую ладью… Быстрее в дом! Мы должны управиться с атероном раньше, чем подойдет отряд Турса. А вот и Эрлис.
Пока Ратас отдавал краткие и четкие команды своим воинам, Эрлис утянула Виту за собой.
— Идем, сестра! Скоро мы расстанемся, и ты должна ее увидеть.
Они вошли в комнату, где в простенке между окнами была нарисована картина, известная Вите по рассказу Эрлис. Резкие, контрастные тона от глубокого синего до огненно-красного спорили между собой. Меченая молнией… Ошеломленная Вита всматривалась в знакомые, тысячу раз виденные в зеркале черты. Так же, как и Эрлис когда-то, она подошла поближе и коснулась стены. Вот только отпечатка краски не осталось на пальцах — она давно уже высохла.
И сразу связалось воедино все то, что было непонятным вчера. Да, в полумраке их убежища, под спадающим на лицо покрывалом она не могла заметить сходства. Но ведь Эрлис — Эрлис видела ее и должна была узнать! Так вот почему она говорила ей «сестра»… Вот что связывало их обеих.
— Ты и я — одно и то же, только мы разделены пространством и временем. Так мне сказал Ратас. Все равно как если бы у меня была настоящая сестра, к тому же близнец, но я никогда ее не видела и ничего о ней не знала. От рождения у нас совпадало все, вот только росли мы в разных мирах…
Эрлис отбросила покрывало.
— Ратас просил, чтобы я ничего не говорила тебе — тогда, вначале, мол, слишком уж много для тебя потрясений сразу. А мне так странно было видеть себя — только без шрама и с этими короткими волосами… И так хотелось расспросить, как же ты жила в том своем мире. Жаль, что времени было мало…
— Знаешь, когда ты рассказывала о себе, я ловила себя на мысли, что сама поступила бы так же на твоем месте. А потом начинала сомневаться, хватило бы у меня на это смелости или нет?
— Зато я не сомневалась в тебе ни минуты. Видишь, я все-таки оказалась права: есть у меня сестра, да еще какая!
В комнату стремительно вошел Ратас, следом за ним — Сутар.
— Надо спешить! Золотые шлемы наседают. Сутара они уже не боятся — видят, он не тот, что прежде. У меня еще была надежда, что он сможет их остановить… Бой будет трудным. Сутар, так где же атерон?
Из-под тряпок и досок, наваленных в углу комнаты, Сутар вытащил нечто похожее на черный чемодан средних размеров. Вита, наслышанная об этом чудо-приборе, была порядком разочарована.
Эрлис обняла ее, набросила покрывало и быстро вышла из комнаты.
— Стань вот здесь, под картиной, — сказал Вите Ратас.
— Сутар, у тебя все готово?
— Все, — ответил тот заискивающим тоном. — Атерон ведь был в последний раз настроен на Землю…
— Ратас! А может, сперва ты? На Эритею? Ты должен привести помощь…
— не выдержала Вита.
— Нет. Сперва я отправлю тебя, а затем пошлю Сутара в Эритею.
— Почему его? Почему не сам?
— Он прекрасно сделает все, что нужно. Ты же видишь, Грозный бог у нас теперь очень послушный. Вот Он и расскажет, что случилось и какая нужна помощь…
— Сам о себе будет рассказывать? О том, что натворил?
— Конечно. Кто же лучше него это сделает? А я должен остаться. Бросить своих ребят в разгар боя я не могу, Вита.
— Все я понимаю! Только… вот что… ты береги себя! Слышишь?
В окно ударили чем-то тяжелым.
— Я хочу, чтоб ты жил!
— Прощай, Вита!
