Милость Келсона - Куртц Кэтрин Ирен (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Он неловко склонил голову и обратился к Помазаннику Божию, моля укрепить его дух, случись ему однажды вступить на престол королей Гвиннеда, и в то же время прося, чтобы с ним никогда такого не произошло. Он просил даровать ему храбрость при встрече с тем, что неминуемо — и, если можно, вообще избавить его от тяжкой ноши королевской власти.
Он предпочел бы служить своему королю, как прежде, но он заранее соглашался на все, чего потребует от него божья воля.
Когда Нигель наконец встал, чтобы направиться к тем, кто ждал его, шаг принца был уже куда более уверенным, а мысли прояснились.
Пройдя в ту дверь, за которой скрылся Келсон, он не услышал ни звука. За дверью лежал короткий коридор, и когда Нигель сделал шаг вперед, открылась другая дверь, впереди, слева. Дункан молча наклонил голову, приглашая принца войти, и отступил в сторону, давая ему дорогу. Дункан был в епископском пурпуре, и потому казался немного чужим.
Комната, в которую вошел Нигель, была ему совсем незнакома; она была большой, но ее освещали только низкий камин справа от двери и единственная свеча на столе перед камином. На столе лежало оружие: несколько кинжалов, узкий стилет, который, как подумалось Нигелю, он видел несколько раз в руке Моргана, и меч в ножнах, украшенных дымчатыми топазами, — он определенно принадлежал Моргану. Рядом со столом стоял Дугал, и его собственный меч в ножнах лежал на его согнутой руке, а перевязь болталась свободно. Но Нигель не увидел ни Келсона, ни кого-либо еще из тех, кого он ожидал встретить здесь.
— Давай-ка твой плащ, — сказал Дункан, снимая с плеч Нигеля не застегнутую накидку. — И еще я попрошу тебя оставить здесь все твое оружие. Все остальные в маленькой часовне, за той дверью, — кивком головы указывая направление, — но только мечу Келсона дозволено быть внутри.
Он положил плащ принца на стул, где уже лежало еще несколько подобных одеяний, и Нигель начал послушно отстегивать свой белый оружейный пояс. Дункан аккуратно свернул ремень вокруг ножен и положил меч принца на стол, в то время как Нигель доставал заткнутый за спиной кинжал и стилет, скрывавшийся в высоком башмаке.
— Больше ничего? — с легкой улыбкой спросил Дункан. — Вы с Алариком оба любите острые предметы. Между прочим, я бы предложил тебе снять лишнюю одежду; все остальные именно так и сделали. Там будет тесновато, слишком много людей.
Нигель одобрительно фыркнул, принимая попытку Дункана поднять его настроение, и снял металлические набедренники, отстегнул тяжелый воротник, положенный принцу, а потом начал расстегивать длинную тунику винного цвета, со сложным орнаментом из бегущих львов на кромке внизу и на манжетах. Тут он заметил, что Дугал уже остался в рубашке, клетчатых шотландских штанах и сапогах, в то время как Дункан лишь расстегнул воротник и слегка распустил пояс.
— Что-то мне кажется, что там будет не просто «тесновато», — сказал он. — Я-то думал, что вы, Дерини, все умеете.
— Мы умеем, — согласился Дункан. — Но лишние вещи поглотят энергию, которая нам сегодня понадобится для других целей. Кроме того, ты не Дерини.
— Я это учту. А вы не могли выбрать другую часовню?
— Не для сегодняшнего дела, — последовал ответ. — Мы действуем под защитой святого Камбера. Полагаю, тебя это не удивляет?
— Удивляет? Нет. Не могу сказать, что это меня утешило, но удивило? Нет.
Он знал, что говорит так много лишь потому, что пытается скрыть свою нервозность, и что Дункан знает это. Он нетерпеливо расстегнул еще три пуговицы — достаточно для того, чтобы сбросить через ноги, — и перешагнул через винно-красную шерстяную ткань, упавшую на пол. Если там и вправду будет слишком тепло, как говорил Дункан, она ему только помешает. Под туникой на нем была тонкая льняная рубашка с длинными рукавами, обтягивающие бриджи из бургундской шерсти, и на ногах — высокие сапоги. Он снял с шеи кружевной воротник и наклонился, чтобы поднять тунику, — чтобы успокоиться, он потратил немножко времени на аккуратное складывание одежды; лишь уложив тунику и кружево поверх своего плаща, он наконец снова посмотрел на Дункана, понимая, что больше тянуть не следует.
— Думаю, я готов, — сказал он.
Дункан опустил глаза, явно понимая чувства Нигеля.
— Можно задержаться еще на минутку-другую, если хочешь. — Он посмотрел направо, где у входа в часовню стоял Дугал. — Там в углу скамейка для молитвы. Если хочешь…
В темном углу Нигель лишь теперь заметил две небольшие красные свечи, горевшие перед маленьким костяным распятием, и чью-то фигуру, преклонившую колена… но покачал головой.
— Я готов, Дункан, — негромко сказал он. — Ты же знаешь, я никогда не увлекался внешними обрядами.
— Тогда идем, — с улыбкой сказал Дункан, беря Нигеля за локоть и ведя к двери, охраняемой Дугалом. — Как тебе известно, ты должен пройти сегодня через некую церемонию, но мы постараемся, чтобы ты понял как можно больше. Могло быть и хуже.
— Могло?..
— Конечно. Ты взрослый, ты идешь на это по своей воле, твое сознание способно сотрудничать с нами. Если бы ты был ребенком, от тебя ничего бы не зависело.
Нигель хмыкнул, думая, что это дело вряд ли хоть когда-то зависело от него… потом вдруг он осознал, что однажды Конал, или Рори, или Пэйн могут столкнуться с тем самым тяжким испытанием, которое ждет сейчас его.
От этой мысли его пробрало холодом… ведь это сыну Келсона следовало в эту минуту шагать к двери часовни рядом с Дунканом; не ему, не его сыновьям, — сыну Келсона… однако это были лишь пустые размышления. Пути назад все равно уже не существовало.
Нигелю пришлось слегка наклониться, когда он вслед за Дунканом проходил сквозь занавески, которые Дугал отвел в сторону. Помещение за дверью оказалось плохо освещенным и маленьким — вполовину той комнаты, которую они только что покинули, — и уже переполненным людьми. Арилан и Морган стояли у стен слева и справа, Риченда, в белом, справа от двери у стены, — но внимание Нигеля мгновенно привлек Келсон.
Его племянник… нет, король — король стоял спиной к нему точно в центре комнаты, откинув назад черноволосую голову и свободно опустив руки. Он был в этот момент не просто человеком или Дерини, на его плечах лежало священное бремя королевской власти, такое же явно видимое и ощутимое, как мантия, надетая им в день коронации… хотя он, как и Морган и сам Нигель, снял все лишнее, оставшись в рубашке, бриджах и ботинках, и при нем не было ни оружия, ни других видимых атрибутов его ранга.
Король, похоже, смотрел на покрытое густой резьбой черное распятие, висевшее над алтарем, расположенным у восточной стены — или, может быть, его взор был устремлен на саму стену, — на ней было изображено ночное небо, усеянное сверкающими золотыми звездами, — в них отражался свет шести желтых, медового оттенка свечей. Звезды мерцали в волнах горячего воздуха, поднимавшегося от свечей, воздух наполнял аромат благовоний…
— Встань рядом со мной, дядя, — мягко сказал Келсон, слегка поворачиваясь и протягивая принцу правую руку.
Нигель повиновался без колебаний, взял короля за руку и встал рядом с ним. Дункан прошел с другой стороны от Келсона и приблизился к алтарю, — ему пришлось сделать всего несколько шагов, так мала была часовня, — и тогда Нигель осторожно посмотрел на Моргана, стоявшего у южной стены, прижавшись к ней спиной и сложив руки на груди, — он был так близко, что до него почти что можно было дотянуться. Их взгляды встретились, и Морган слегка наклонил голову, что можно было понять как ободрение, — а затем подчеркнуто перевел глаза на алтарь; Арилан уже присоединился к Дункану, готовя кадило. Нигель тоже стал смотреть туда.
Сначала предстояло оградить часовню, Нигель знал это. Он даже знал немного о самой процедуре наложения защиты. Когда-то давно он видел, как Морган создавал защитный круг, — он помогал Бриону собрать воедино все силы Халдейнов перед битвой с Марлуком. Нигелю тогда было девятнадцать, Бриону двадцать пять, а Моргану еще не исполнилось четырнадцати.
