Отступница - Евстра Евгения (читаемые книги читать .txt) 📗
— Чтобы объективнее было, — объяснил Хранитель.
— Ты же говорил, что Чароновцы в Рай не попадают, — окончательно запуталась я.
— Во-первых, я такого не говорил, а во-вторых, после перемирия в Рай допускаются все, кто это заслужил. А раньше не допускались только маги и то, с небольшой оговоркой. Разницу чувствуешь?
— Ничего не поняла!!!
— О-о-о… И чему вас только в школе учат! — по-стариковски запричитал Эммануил. — В общем, слушай…
В нашей реальности существуют семь миров или измерений. Земной мир, человеческий, является четвертым и находится ровнехонько посередине. Души проходят жизненный цикл в каждом измерении, начиная с самого низшего и заканчивая высшим. Причем на каждый мир приходится по энному числу воплощений, которое длятся до тех пор, пока не будет набран определенный опыт, и не осуществится переход на следующую ступень. После того, как цикл закончен и душа набрала опыт на последнем, высшем, измерении, она получает право перейти в более совершенную структуру с аналогичной иерархией.
Из всех семи измерений нашей структуры — четвертое (земное) — самое неоднозначное. Оно находится на перекрестье миров и соединяет в себе переход от низшего к высшему. Жители земного мира сочетают в себе и положительные и отрицательные качества. Третий мир земляне именуют Раем, пятый — Адом. Хотя по сути, это все лишь ступени, которые следует пройти.
Воплощения в любом мире начинаются с простейших форм жизни, все более усложняясь. И если в остальных мирах набор опыта происходит более или менее стабильно, то четвертое измерение лидирует по количеству реинкарнаций. Человек, будучи высшей формой жизни в четвертом мире умудряется совершать подчас такие серьезные ошибки, что исправлять их приходится десятки воплощений подряд. К тому же в последнее время ситуация осложнятся возникшим перекосом, не дающим возможность получать полноценный земной опыт… Самые же провинившиеся души отбрасываются в пятый мир на перевоспитание — заново проходить цепь реинкорнаций, начиная уже на ступень раньше.
Между воплощениями в четвертом мире, душа живет либо в Аду, либо в Раю в зависимости от совершенных поступков. Это как кнут и пряник — стимул к дальнейшему развитию.
В отличие от земного мира, Рай и Ад прекрасно осведомлены о существовании друг друга. Причем жители этих миров, могут иногда посещать землю, как сейчас, например, Эммануил. С разными, правда, целями.
В обоих мирах функционируют конторы, в которых ведется отслеживание опыта каждой души, и после окончания очередного воплощения, на основании данных третьего и пятого измерения, выносится решение о ее дальнейшей судьбе. Впрочем, последнее слово всегда остается за Раем, как измерением, стоящим на более высокой ступени иерархии…
— Ясно? — закончив рассказ, спросил ангел.
— Почти. А почему в нашем измерении такой «конторы» нет?
— Почему это нет? Есть. Где-то… Возможно, она даже нематериальна… Но учет ведется в любом измерении, независимо от форм жизни — либо разумными представителями, либо сторонними наблюдателями… Просто в вашем мире такое рода знания нельзя держать открытыми, хотя полагаю, что до раскола эта информация и не скрывалась… Да зачем это вам сейчас — лишние знания в земном измерении теперь идут только во вред.
— Ну, хорошо. А почему я, да и другие люди, не помнят предыдущих воплощений?
— А зачем? Если бы ты все помнила — жить было бы неинтересно и более того страшно. Представляешь, если тебя в прошлой жизни на костре сожгли?
— А меня сожгли?! — я передернулась.
— Не знаю. Но не волнуйся, между воплощениями все жизни свои вспомнишь. Хотя, некоторые говорят, что последняя жизнь самый большой отпечаток оставляет. Поживешь— увидишь.
— А ты свои воплощения помнишь?
— Нет, конечно. Просто в нашем мире больше информации на эту тему, одна из наших задач — защищать и оберегать вас, помогать преодолевать четвертую ступень.
— И ты, после того как проживешь еще несколько жизней, попадешь во второе измерение, да?
— Вообще — то да, но теперь уже вряд ли, — сник ангел, — теперь меня, наверное, к вам в четвертое на перевоспитание сошлют. С моей-то работой!
— То есть, — внезапно осенило меня, — если я правильно поняла второй мир для вас это, как Рай для нас, а земной — это получается Ад?
— Ну не совсем, но похоже. Понимаешь, Далия, земной мир — это как пункт распределения, срединный мир. И это хуже всего, потому что обе силы тянут тебя в свою сторону. А начиная с третьей ступени, ты уже начинаешь совершенствоваться, становясь все лучше и лучше. Упасть со второй ступени на третью, конечно, обидно, но не так страшно, как свалиться с четвертой на шестую, понимаешь?
— Понимаю… Хотя большой разницы не вижу. Слушай, — вспомнила я, — так ты и вправду Стешкин свиток видел?
— Нет, конечно! — фыркнул Эммануил. — Разве их всех упомнишь, они на одно лицо, то есть морду.
— Так ты соврал?!
— Недоговорил, — смутившись, уточнил ангел. — В Заоблачном Университете я как-то проходил практику в конторе по рассмотрению свитков, причем именно в отделе специализирующемся на земных Хранителях. Так вот там куча жалоб на леших! То они пугают прохожих, то запутывают следы, а то и вовсе доводят несчастных до инфаркта! Вот я и припугнул Стешку. А глядя, с какой скоростью он улепетывал, за ним явно кое-какие грешки имеются…
— А откуда он знает про свиток?
— Так все Чароновцы знают! Только люди со своим дурацким стремлением к обособленности не в курсе. Мы даже показаться и реально помочь им не можем, они неадекватно реагируют!
— Последний вопрос, — я выжидательно уставилась на Эммануила, — можно?
Ангел недоуменно кивнул.
— Скажи, откуда ты столько умных слов знаешь и почему говоришь, словно цитируешь параграфы из учебника? Слишком хорошо, в отличие от меня, в школе учился? Или сам профессор?
Эммануил пошел красными пятнами и обиженно засопел, а я, куснув губу, чтобы не улыбнуться, встала, решив прогуляться вокруг озера.
Похоже, что мнения Чароновцев и Поднебесной в отношении людей примерно одинаково… Надо же! А люди все придумывают эликсиры бессмертия. Какой смысл, если впереди все равно ждет ряд воплощений? А я жила и не знала! А может и к лучшему? Куда мне теперь с этим знанием? На каждый шаг оглядываться что ли?
А — ладно! — наконец, пришла я к выводу, поживем — узнаем, что там, где и как. А пока — я глянула на утреннее солнышко — позагорать что ли?
Стешку, проклиная все на свете, бежал прочь от проклятого озера. Чего только в родном лесу не увидишь! Дарки под руку с ангелами разгуливают!!! Ужас! Кошмар! И куда катится этот мир? Не иначе новая эра наступает! Поди скоро совсем все обнаглеют и какая-нибудь кикимора его с постоянного места работы сместит! Кстати о кикиморах! Леший круто завернул вправо и спустя десять минут оказался у маленького болотца.
— Э-э-эй! Та-а-ся-я! — заорал леший. — А ну выходи, погань болотная!!!
Послышалось недовольное бульканье и из воды высунулась злая, заспанная, немолодая уже кикимора. Былая копна зеленых волос — гордость Тассии — заметно поредела, а кое-где и вовсе были видны проплешины.
— Чего надо?! — гаркнула она, потом приглядевшись добавила: — Ах, это ты, гад мохнатый! Еще и явиться посмел, скотина пучеглазая! Кто мне сказки рассказывал, что холостой он? — орала Тася, вылезая из воды и надвигаясь на лешего, — Кто мне водоросли на уши вешал, что любит меня до беспамятства?! А?!
Отскочив на безопасное расстояние, Стешка резко перебил перешедшую в визг кикимору:
— Слышь, Тася, я тебя знать не знаю, и видеть не видел, ясно? Ничего у нас с тобой не было! Я жену свою люблю, ей в жизни не изменял и изменять не собираюсь! Ты сама все выдумала, и теперь всем басни рассказываешь!!!
— Это я-то все выдумала?! — задохнулась от возмущения кикимора. — Ах, ты…!!!
— Прощай, дорога-а-ая!!! И не ищи меня! Я люблю другую!!! — выкрикнул леший и припустил бегом, пока разъяренная Тася не опомнилась.
