Царица Аттолии (ЛП) - Тернер Меган Уолен (бесплатная регистрация книга txt) 📗

— Сунис слишком завяз в своих интригах, пытаясь добиться влияния здесь, в Эддисе. Ему будет легко раскусить нас, но не легко проглотить. — она тонко улыбнулась. — Аттолия могла бы с тем же успехом убить тебя, но она хотела причинить боль нам с тобой. — она взглянула на него. — Впрочем ты и сам все это знаешь.

— По большей части, да, — признался Евгенидис. — Я только не знаю, за что Аттолия возненавидела тебя.

— Одевайся, — приказала царица. — Я закажу завтрак и еще немного поболтаю с тобой.

Евгенидис пошел к гардеробу.

— Без тебя Суниса будет трудно удержать от кампании против Эддиса. Я думаю, что мои придворные слишком преданы мне, чтобы купить их за деньги, но его реальная власть заключается в торговле. Мы зависим от импорта. Рано или поздно он прекратит поставки продовольствия, а если Аттолия будет торговать с Мидией, то мы ничего не получим и от нее.

— Я это знаю, — сказал Евгенидис.

— Конечно. Но ты не знал, что я некоторое время рассматривала варианты свержения царицы Аттолии.

Евгенидис моргнул.

— Свергнуть монарха, не имеющего достойного преемника было бы отчаянным шагом, но положение Аттолии становится все более шатким, пока она борется с Сунисом, а Мидия кружит над ней, как гриф. Нестабильность в нашем положении еще более опасна, — сказала Эддис, выходя в библиотеку. — Когда она отрезала тебе руку, меня перестало беспокоить, что в один прекрасный день ее могут вывесить вниз головой из окна ее собственного дворца. И каждый человек в Эддисе согласится со мной. Мы с твоим отцом предполагали, что если Сунис сможет установить в Аттолии марионеточное правительство и проделает это достаточно быстро, чтобы Мидия не успела вмешаться, то Сунис оставит Эддис в покое.

Царица пожала плечами и призналась:

— В этом смысле я ничем не лучше Аттолии. Ради безопасности Эддиса я без колебаний бросила бы и эту гадюку и ее страну на растерзание Сунису.

— И что?

— Халдей разгадал наши намерения. Он предупредил своего царя, что Аттолия обязательно запросит помощь у Мидии, если Эддис и Сунис нападут на нее. Он может оказаться прав, но я все еще сомневаюсь, что она обратится к мидянам. Я подозреваю, что если Аттолии придется иметь дело с внутренней и внешней войной одновременно, страна сплотится против Мидии и против своей царицы. Они примут ставленника царя Суниса, по крайней мере, на несколько лет, а мы избавимся от нее. Мидийский император не сможет вмешаться без приглашения легитимного правительства страны, не нарушая договор со странами Десяти наций. Многие могучие державы не больше нас желают видеть Мидию на этом берегу Срединного моря, и они готовы будут вмешаться при первой же возможности, но последнее, что нам нужно, это вооруженный конфликт, перенесенный на нашу почву.

— Так что же происходит сейчас?

— Сунис хочет получить и Эддис и Аттолию. Я дала ему шанс помочь мне, но вместо этого он решил присоединиться к Аттолии, хотя еще не объявил об этом официально. Когда установится погода, она попытается вывести армию к перевалу. Царь хочет быть уверен, что гарнизон на этой стороне Сеперхи не будет усилен, когда он будет атаковать. Мы эвакуировали людей с прибрежных гор и перегнали по мосту скот на эту сторону. Сейчас мы стрижем овец. Если не начнем их забой в ближайшее время, они уничтожат все оставшиеся пастбища. Серебряные рудники заминированы и будут взорваны при угрозе их захвата. Торговля через перевал приостановлена. Я сделала это, — сказала Эддис. — Хотя, думаю, это можно было сделать и раньше. Сейчас товары перевозят на кораблях вдоль прибрежных островов. Сейчас там наблюдают необычайный всплеск пиратства, — ехидно добавила она.

— Можем ли мы остановить аттолийскую армию? — Спросил Евгенидис.

— Нет, — мрачно ответила Эддис. Она провела рукой по волосам. — Только направив всю нашу армию на ту сторону перевала. Тогда мы бы остановили ее, но оставили без прикрытия все остальные участки фронта, чего, собственно, и добивается Сунис.

— Когда вы ожидаете армию?

— Армия Аттолии верна ей и хорошо обучена, но она нуждается в фураже, и это замедляет ее движение через горы. Это и еще долгая зима. Главный перевал пока закрыт снегами, а после оттепели паводок Сеперхи на некоторое время сделает дороги непроходимыми. Мы обычно отводили неделю или чуть больше на весенние ремонтные работы перед открытием перевала. Ясно, что в этом году нам будет не до ремонта.

— Когда?

— В середине весны, если нам повезет.

— И каковы ваши планы?

Эддис помрачнела еще больше.

— Покинуть часть страны к западу от Сеперхи: прибрежные горы и серебряные рудники. Мы сможем заблокировать проход во внутренние долины. И у нас достаточно зерна, чтобы продержаться всю следующую зиму.

— А потом?

— Будем надеяться, что Сунис с Аттолией причинят друг другу достаточно неприятностей, чтобы уменьшить их интерес к Эддису. Я уже начала просить богов, чтобы их союз не продержался долго, чтобы один из них расторг договор и стал нашим союзником до того, как мы начнем голодать.

— А если они сохранят свой союз?

— Тогда мы сдадимся, Евгенидис, и меня свергнут с трона. Аттолия, вероятно, получит прибрежные горы и серебряные рудники. Сунису достанется долина Гефестии и железные рудники, если он, конечно, не попытается захватить все целиком. В любом случае ты станешь Вором бывшей царицы. Теперь мне надо поговорить с Ксенофонтом. Он ждет меня.

— Да, — сказал Евгенидис. — Поговори с Ксенофонтом.

Он вернулся в спальню и закрыл за собой дверь.

Той же ночью после целого дня наблюдения за пламенем в очаге Евгенидис вышел из комнаты и побрел по пустынным коридорам дворца. Он размышлял. Рассеянно он шел мимо знакомых тайников: панель, за которой открывался тайный ход в покои царицы; кладовая с крошечным окошком, через которое он мог пробраться к такому же крошечному окну в спальне своего двоюродного брата Принидиаса, незаметная каморка за винтовой лестницей.

Дворец всегда спал в это время ночи, и эти часы принадлежали только ему, поэтому он был весьма удивлен, обнаружив охранника около узкой лестницы, ведущей на крышу. Он заставил себя спокойно продолжать движение по коридору. Не было причин возвращаться только потому, что он заметил стражника. Он поравнялся с дверью, и охранник переступил с ноги на ногу, чтобы закрыть выход своим телом.

— Я собираюсь выйти на крышу, — озадаченно произнес Евгенидис.

— Нет, господин.

— Что значит: «Нет, господин?» — спросил Евгенидис. — Почему нет?

— У меня приказ, господин.

— Что, никому нельзя выходить на крышу?

— Нет, господин.

— «Нет, господин, никому нельзя выходить на крышу», или нет, у тебя другой приказ?

— Нет, у меня другой приказ, господин.

— Ну тогда прекрати называть меня господином и скажи, какой у тебя приказ.

Никто никогда не называл его господином, пока он не украл Дар Хамиатеса, но с тех пор это стало происходить довольно часто. Евгенидису это не нравилось.

— У меня приказ не выпускать вас на крышу, господин.

Вор ошеломленно смотрел на солдата.

— Евгенидис.

Он обернулся. Царица стояла в конце коридора с двумя солдатами и еще каким-то человеком.

— Почему ты не выпускаешь меня на крышу? — возмущенно спросил Евгенидис.

Царица подошла ближе. Теперь Евгенидис разглядел третьего человека за ее спиной. Это был один из помощников Галена. Он снова перевел взгляд на царицу.

— Ты назначила кого-то шпионить за моей дверью, — обвинил он ее.

Она ответила смущенным взглядом. Евгенидис повернулся к охраннику и выругался. Потом он повернулся к царице, продолжая ругаться. Пораженные солдаты по обе стороны от нее вытаращили глаза.

— Ты думаешь, что я сброшусь с крыши? — спросил он.

Именно так она и думала. Люди в его семье, как правило, погибали от падения. Его мать, даже его дед. Когда паралич достиг настолько серьезной стадии, что он больше не мог работать, он уже был не в состоянии подняться на крышу и потому бросился вниз, перевалившись через перила верхней площадки одной из лестниц. Это было не слишком высоко, но достаточно, чтобы убить старика.