Сказки серой эльфийки (СИ) - Кучеренко Владимир Александрович (прочитать книгу .TXT) 📗
— Гномы научили эльфов понимать животных?
— Это только легенда, но возможно так и было. Еще какие варианты?
— Если чувства взаимные, то богини Шейла и Эвва разрешают эльфам разных рас иметь детей?
— Вот, умничка, хорошо подметила. Однако, к сожалению, опять-таки, это всего лишь красивая сказка, — вздохнула Теоларинэ и задумалась: — Хотя, всякое может случиться.
— А ещё: рыбе без воды, что волку без лесу — не жить!
Королева клинков улыбнулась и произнесла:
— Всё правильно, мои дорогие! Но самое главное, что вы должны понять: делайте другим добро и сами будете без беды!
Кощей Бессмертный
В некотором гномьем царстве, в некотором Пангейном государстве жил-был царь. У этого царя было три сына, все они были на возрасте: сто, триста и пятьсот лет. Только мать их вдруг унес злой светлый эльф Кошэль Бессмертный.
Старший сын попросил у отца благословенье искать мать, уехал — и без вести пропал. Середний сын пождал-пождал, тоже выпросился у отца, уехал, — и тоже без вести пропал. Малый сын, Ив-царевич, говорит отцу:
— Батюшка! Благословляй меня искать матушку.
Отец не отпускает, говорит:
— Тех нет братовей, да и ты уедешь: я с кручины умру!
— Нет, батюшка, благословишь — поеду, и не благословишь — поеду.
Отец тяжко вздохнул и благословил.
Ив-царевич несмотря на то, что гномьего роста, не по годам силен был, для сопляка то столетнего. В честном поединке даже оркам с ним сдюжить не удавалось. И вот пошел он выбирать себе коня. Рядом с которым табуреточку подставит, станет на нее ножками богатырскими, да на которого скакуна руку положит, тот и падет. Так и не выбрал, идет дорогой по городу, повесил голову.
Неоткуда взялась человеческая старуха, спрашивает:
— Отчего, добрый молодец, повесил голову?
Ив-царевич посмотрел на нее снизу-вверх и отвечает:
— Уйди, женщина! На руку положу, другой пришлепну — мокренько будет.
Старуха обежала другим переулком, идет опять навстречу, говорит:
— Здравствуй, добрый молодец! Что повесил голову?
Гном и думает: "Что же такое? Вреде не пьян, а только иду в таверну хмельным пивом горе заливать. Почему мерещится одно и то же?"
Старуха словно прочла его мысли и молвит третий раз:
— Ну, поведай, добрый молодец, что печалит тебя? И не пугайся, не видение я, нарочно оббежала, чтобы прознать про беду твою горькую. Не таись, расскажи, авось помогу.
Снова задумался маленький богатырь: "И что это так настойчиво старуха меня спрашивает? Не подсобит ли и вправду мне она?" И говорит тогда:
— Вот, бабушка, не могу найти себе доброго коня.
— Дурашка, мучишься, а старухе не наскучишься! — старая человечиха. — Пойдем со мной.
Привела его к горе, указала место:
— Скапывай эту землю.
— Ты что, старая, думаешь раз я гном, то сразу шахтер? Не привычен я рыть. Вот если по кузнечному делу — обращайся.
— Окстись, милок! Али запамятовал зачем пожаловали сюда? Не за жилой драгоценной, а за скакуном выносливым.
"Совсем ополоумела карга. Лошадей, словно червей на рыбалку, из земли выкопать хочет", — подумал Ив-царевич, но за лопату взялся.
"Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается", — гласит пословица ленивых людей. Однако к трудолюбивым гномам это не относится. Не прошло и часу, как на много сантиметров под поверхность планеты углубился коротышка.
Вдруг видит чугунную доску на восьми замках. Достал свою гордость ковальную, не раз проверенную на многочисленных тайных палатах дворцовых — набор отмычек универсальный. Замки тотчас слетели, двери отворились и вошел гном под землю в пещеру. Но не простая та пещера была, а конюшня темных эльфов. И прикован в ней на восьми цепях репфайдер Матриарха. А цепи те — вовсе и не цепи, а лапы гигантского паука-стражника.
Суровый двуногий дракон ездовой, доселе не подчиняющийся никому, кому дроу, видно, услышал ездока по себе, зарычал, забился, все восемь лап-цепей и порвал. Ив-царевич надел на себя богатырские доспехи мифриловые, надел на ящера узду, седло, дал старухе денег и сказал: "Благословляй и прощай, бабушка!" Сам сел и поехал поскорей, пока темные эльфы не кинулись пропажи и не поутыкали их стрелами, и не стал он с бабкой походить на ежиков заморских Архипелагских, коих в народе дикобразами величают.
Долго ездил, наконец, доехал до горы. Пребольшущая гора, крутая, взъехать на нее никак нельзя. "Видно не зря говорят про Коша Бессмертного, будто сумасшедший он. Какому светлому эльфу в здравом уме придет в голову мысль селиться не в лесу среди деревьев, а на скалах, аки орлу? Только не тот это орел, который летает, а тот, который горы обгаживает", — подумал Ив-царевич и тут заметил братьев своих. Ездят они у подножия и сообразить не могут, как взобраться вверх.
Поздоровались, поехали вместе; доезжают до чугунного камня пудов в полтораста, на камне надпись: "Кто этот камень бросит на гору, тому и ход будет". Старшие братовья тужились-тужились, но кроме неприятных звуков и запахов не было от них пользы — не могли поднять камень. А Ив-царевич с одного маху забросил на гору — и тотчас на скале показалась новая надпись: "Сильным быть, бесспорно, хорошо, но одной дурью победу не одержишь, нужно еще и башкой куМекать".
— Хех, тоже мне громотей написал, — усмехнулся старший гном и пояснил: — Не знает, что большие буквы только в названиях и начале предложения ставят, но никак не посреди слова.
"А это может быть подсказкой", — смекнул Ив и вдруг заблеял, как козел:
— Ме-е! Ме-е! Ме-е!
Братовья и раньше не считали младшенького умным, а теперича их вера сильнее укрепилась. Но лишь до тех пор, пока от "меканья" Ива-царевича глыбы в стене не разъехались и не обнаружили внутри горы лестницу.
Ив оставил репфайдера, наточил из мизинца в стакан крови, подал братьям и сказал:
— Ежели в стакане кровь почернеет, не ждите меня: значит — я погиб!
Простился и пошел. Зашел в гору, прошагал через длиннющий узкий тоннель, и по тропинке ноги вынесли на открытой пространство. Чего он не насмотрелся! Всяки тут леса, всяки ягоды, всяки птицы!
Долго шел Ив-царевич, дошел до дому: огромный дом! В нем жила дочь другого знатного гнома, утащенная Кошэлем Бессмертным. "Да уж, определенно светлый не равнодушен к красавицам нашей расы", — вздохнул коротышка-богатырь.
Ив-царевич кругом ограды ходит, а дверей не видит. Купеческая дочь увидела сородича, вышла на балкон, кричит ему:
— Тут, смотри, у ограды есть щель, потронь ее мизинцем, и будут двери.
Так и сделалось. Ив-царевич вошел в дом. Девица его приняла, напоила-накормила и расспросила. Он ей рассказал, что пошел доставать мать от Коша. Девица говорит ему на это:
— Трудно доступать мать, Ив-царевич! Он ведь бессмертный — убьет тебя. Ко мне он часто ездит… вон у него меч в пятьсот пудов, поднимешь ли его? Тогда ступай!
Ив-царевич не только поднял меч, еще бросил кверху; сам пошел дальше.
Приходит к другому дому; двери знает, как искать; вошел в дом, а тут его мать! Обнялись, поплакали. Он и здесь испытал свои силы, бросил какой-то шарик в полторы тысячи пудов. Время приходит быть Кошу Бессмертному. Мать спрятала Ива. Вдруг Кошэль Бессмертный входит в дом и говорит:
— Фу-фу! Стука молота слыхом не слыхать, кузни видом не видать, а гномий дух сам на двор пришел! Кто у тебя был? Не сын ли?
— Что ты, Торн с тобой, в смысле — Эвва с тобой! Сам летал по Пангее, нахватался гномьего духу, тебе и мерещится, — ответила мать Ива-царевича, а сама поближе с ласковыми словами к Кошэлю, выспрашивает то-другое и говорит: — А где же у тебя смерть, Кош Бессмертный?
— У меня смерть, — говорит он, — на острове морском: там стоит дуб, под дубом ящик, в ящике страус, в страусе койот, в койоте коршун, в коршуне яйцо, в яйце моя смерть.
— А-а, — сделала мать вид, что поняла. — Только поясни, что за чудо такое страус и койот?
