Дорога в дюны (СИ) - Спэн Алекс (читаемые книги читать .TXT) 📗
Эксклюзивным поставщиком Исмеи являлось государство Имшар, располагавшееся в самой западной части материка. Насколько бы богат не был купец, насколько бы влиятелен не был чиновник, насколько бы силен не был полководец, они не смогут купить Исмею. Имшар продавал свой уникальный продукт только действующим королям. А все остальные зависели от милости и доброй воли своего государя. Таким образом, этот порошок становился одним из столпов цементирующих всю современную политическую карту мира. При этом, Имшар не пытался диктовать свою волю другим государствам, опираясь на свой уникальный продукт: им было все равно кто, где и как займет трон. Произойдет ли это во время государственного переворота, путем подкупа, отравления или завоевания другим государством - есть лишь одно правило, которое нельзя нарушать: Исмею нельзя перепродавать.
Полсотни лет назад правитель одного из небольших королевств, что располагались на севере, в целях частичной компенсации расходов на покупку Исмеи (а такие расходы для любого королевства всегда были немаленькими - все правители понимали, что платят не только за уникальность продукта, но и за эксклюзивность прав на его приобретение) решил тайком продать часть порошка своей гильдии торговцев по пятисоткратному весу самого дорогостоящего камня этого мира - амрилла.
Тогда Имшар объявил ультиматум: пока голова того правителя не окажется на воротах его столицы, а его род не будет отстранен от управления государством, Имшар не продаст ни грамма Исмеи - никому и никогда.
Предприимчивый неудачник не просидел на троне и трех делим, как был сметен ближайшими и дальними соседями, а государство его было разграблено, а потом поглощено.
Прогресса с антибиотиком у нас пока нет. После бойни на поляне, а по другому это назвать никак нельзя - у нас ни одного пострадавшего. Так вот, после бойни у нас двое пленных - те самые, что хотели дать деру. Сбежать они, понятно, не смогли, неслабо приложившись тыковками о мой купол. Остальным повезло меньше. Бура и его люди, чтоб им икалось ночью, зарубили тех двоих, что достались им жребием войны. Но уж если откровенно - не мне их обвинять: мой противник, по совместительству главарь этих моральных уродов, дал дуба так и не предоставив свое бренное тело для экспериментов по поиску антибиотика.
Наиболее технично сработали те, на кого и был расчет: "кукла" и мастер Руфим - все их противники успели прожить три-четыре дня. Доктор некоторым даже успел дать два порошка.
Впрочем, все бестолку. Антибиотика среди образцов не оказалось и изначально несовместимые с жизнью раны садистов-пыточников сыграли свою роль.
Еще один аспект, который меня волнует - деньги. Их у меня осталось не так уж много. Моих прежних накоплений, заработанных в бытность мелким торговцем, не хватило бы на аренду двух домов в Холме (себе и доктору) до сегодняшнего дня. Но встреча с лесными разбойниками произошедшая в ту памятную поездку с Мирандой, плюс с еще несколькими группами, несколько позже, пока моя "кукла" проходила обкатку, поправила мои финансовые дела. Так что еще год об аренде домов мне и доктору, можно было не думать. Как и о прочих мелочах связанных с проживанием: вроде еды и удовлетворения элементарных потребностей.
Другое дело, что нельзя было сидеть на месте. Нужно готовиться к неминуемому противостоянию с государственной машиной Форлана. А конкретно, с попытками Тайной стражи убить меня, которые, я уверен, обязательно будут. Именно поэтому мне нужны люди Буры: не важно насколько практически они будут готовы использовать опыт Рондела, важно другое: на сколько теоретически они будут готовы просчитать действия тех, кого пошлют меня убивать. Методы Тайной стражи и образ мышления их убийц - вот, что действительно важно.
Для всего этого нужны деньги на оперативные расходы. И их весьма любезно предоставил мне подвернувшийся в Меардаре Варлас. Запас "чистильщика" составлял 400 с небольшим золотых - не самая малая сумма, которую мне удалось добыть в трех известных лишь ему тайниках, припрятанных на "черный день".
Восемьдесят монет я оплатил в качестве аванса Буре и его людям вдобавок расходы на их экипировку составили еще 20 золотых. Сто пятьдесят золотых мастеру Руфиму. Пятьдесят на содержание Старого и Лики - этого им надолго хватит. Подготовка к этому путешествию, включая покупку всего необходимого: начиная от телег и лошадей и заканчивая столовой утварью - еще 20 золотых.
Как можно видеть, золото в этом мире не имеет столь высокую покупательную способность, как я себе это представлял, ориентируясь, поначалу, на средневековье моего мира. С другой стороны: оно все равно здесь является мерилом высшего достоинства в рамках денежного обращения. Именно денежного - драгоценные камни, конечно, стоят дороже.
При этом, имеет место большой разброс в ценах. Если в Саниме на золотой можно лишь снять себе на день номер с полным пансионом, то обыкновенный крестьянин на периферии Форлана на этот золотой может жить и питаться на постоялом дворе более трети местного года, если же пищу он себе будет покупать на местном рынке у таких же крестьян, то полгода абсолютного ничегонеделания ему обеспечены.
При этом, нужно понимать, что Саним - дорогой город, и если средней руки торговец может позволить себе безбедно жить и работать, скажем, в Рурке, по численности населения даже немного превосходящем Саним, то в столице он разориться на жилье и питании. Думаю, делается это намеренно, чтобы сливки общества, выходя на дневной променад, были уверены, что встретят на улице лишь достопочтенных людей, а для прочих убогих, кому благосостояние не позволяет даже сходить в местную забегаловку, есть средний и нижний город.
Так вот, на сегодняшний день мой оперативный запас составляет около 120 золотых. Не так уж много, учитывая, что через несколько месяцев я должен буду выплатить наемникам оставшуюся часть оговоренной суммы. Поэтому вопрос о дальнейшем финансировании моих планов стоит ребром.
Изначально решение проблемы я видел в подделке денежных бумаг сверхвысокого достоинства. Как так? - спросите вы. А как же мерило высшего достоинства?
Все просто. Поскольку стоимость одного золотого недостаточно высока для масштабных денежных операций, которые порою происходят между государственными структурами Форлана, крупными купеческими гильдиями или гильдиями ремесленников, местные финансисты выпустили бумажный эквивалент 100 золотых монет. Безусловно, выпуск такой купюры был бы не возможен без использования магической составляющей. Ключевым элементом жизнеспособности банкноты, как ни трудно догадаться, является невозможность ее подделать.
Уникальность ее выпуска достигается следующим образом. Маг, находясь в специальной комнате, впадает в измененное состояние сознания (4) и мысленно воссоздает в видимый лишь ему рисунок, но помещает его не абы куда, а внутрь уникального прозрачного кристалла имеющего ячеистую структуру. Кусок этого кристалла умышленно не подвергается какой-либо обработке, его оставляют именно таким каким и нашли внутри породы. В результате форма кристалла сохраняет свою причудливость и неповторимость, а поверхность - уникальную хаотичную структуру. Проецируемый внутрь кристалла рисунок обретает видимые черты, а кристалл тысячекратно его преломляет. В результате вся комната расцветает множеством уникальных фигур: на ее стенах можно увидеть как разноцветную кривую толщиной в пол человеческого волоса, так и нагромождение деформированных многоугольников каждый из которых содержит в себе десятки цветов. В общем, человеку из моего мира проще представить, что каждый квадратный сантиметр проекции похож на то, что мы привыкли видеть в калейдоскопе, но невообразимо более детализированный и усложненный.
В определенном месте той комнаты находится кусок светочувствительной бумаги. Через некоторое время рисунок "переходит" на него и, вуаля - купюра готова.
Никаких дополнительных цифр или букв на нее не наносится - в этом просто нет необходимости. Каждый кто работает с такими бумагами знает этот рисунок наизусть и любая подделка будет выглядеть для него настолько неубедительно, насколько для искусствоведа специализирующегося на творчестве, скажем, Боттичелли будет неубедительно выглядеть рисунок написанный детской рукой в общих чертах пытающийся имитировать какой -либо из шедевров художника.
