Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона - Мамаева Надежда (бесплатные серии книг .TXT) 📗
— Значит, облегчить мне задачу не хочешь? — В голосе Брока сквозили вызов и азарт. Словно я была для него ребусом, который он вознамерился разгадать во что бы то ни стало.
Языки костра танцевали сальсу под вечерним зеленоватым сиянием небес. Вдалеке ухал филин, шепталась с ветром листва. Звуки ночи подкрадывались, кружили, еще не пугали, но настораживали.
Мне становилось все более неуютно в этом чуждом мире. Посмотрела в звездную высь. То ли облака, то ли далекие твердыни местами закрывали ее собою. Полная луна на небосводе, опоясанная розовым кольцом — еще одно напоминание, что здесь все не так, как на Земле.
Вопрос дракона остался без ответа. Впрочем, он его не особо ждал. Поднявшись, потянулся и широко зевнул. А потом подошел к ближайшей пушистой елке-шатру, чьи разлапистые ветви едва ли не мели землю, и сноровисто начал ломать лапник. Причем даже внушительные ветви трещали под его руками как зубочистки. Вот это силища!
За каких-то четверть часа ящер наломал две здоровенных охапки лапника и начал готовить себе лежанку, причем исключительно на одну персону. Впрочем, и мне дракон милостиво оставил своей зеленой колючей добычи, чтобы хватило на лежанку. А затем Брок демонстративно завалился спать.
Я же сидела, задумчиво глядя на огонь. Глаза буквально слипались. Но я все же пересилила себя: надо было просушить вещи, что вторые сутки прокисали у меня в поклаже. Не сказать что время оказалось совсем уж не властно над ними: водолазка успела не только высохнуть в форме сморщенного финика, но и основательно задубеть. Пришлось аккуратно ее распрямлять. От джинсов шел характерный душок.
Развесила свои вещи на нижних ветках и поняла: хоть режь, а третью ночь на дереве я не проведу. Потому по примеру дракона соорудила из остатков лапника некое подобие ложа в паре метров от Брока.
— Хватит копошиться. Ложись давай, если сегодня у тебя нет желания изображать белку, — недовольным голосом отозвался дракон.
А я-то думала, он уже десятый сон видит, а оказалось — бдит. Легла на лапник: неудобным оказался каждый сантиметр. В тело что-то впивалось, мешало, кололо. Повернулась на бок. Потом на второй. На спину. И тут до слуха донесся вой.
Одинокая и полная отчаяния песнь зверя. Звучала она у черта на куличках, но страх имеет свойство сокращать расстояния. Зато бок Брока вдруг показался мне далеким.
Придвинула свою лежанку на полметра. Это нехитрое действо отчего-то успокоило мои нервы. Правда, ненадолго. Мне начали мерещиться шорохи в темноте, взгляды из кружева листвы… Моя постель приблизилась еще на полметра к спящему дракону.
Я улеглась, на этот раз в твердой уверенности: все. Мне больше ничего не угрожает. Но вдруг откуда-то донесся скрип, словно несмазанные дверные петли приветствовал сквозняк, и я настороженно замерла… Не выдержал Брок.
Он поднялся, подошел ко мне, все еще лежавшей на лапнике, и рывком подтянул его к себе:
— Так будет быстрее, и я смогу хотя бы выспаться, — пояснил он свои действия.
Между мною и драконом было расстояние в несколько ладоней, когда я, все еще изображавшая замороженного суслика, услышала ровное неглубокое дыхание Брока. Он спал.
Вместе с этим знанием и на меня снизошел сон. Измученный разум решил, что сверхурочная работа, да еще и в ночную смену — это уже слишком. Потому сновидений у меня не было.
Посреди ночи я проснулась то ли от стона, то ли от крика. Брок метался в кошмаре. Не знаю, что ему пригрезилось, но у меня при взгляде на дракона, который бился, словно в силках, и никак не мог проснуться, в глубине души родился безотчетный страх, из тех, что подкатывают к горлу тошнотой и бросают в панику. На спине выступил холодный пот, а сердце забилось настолько бешено и гулко, что пульс отдавался в ушах.
Я никогда до этого не видела, чтобы человека так скручивало, будто пронзало насквозь, заставляя тело выгибаться дугой от кошмара. Что же должен был пережить Брок, чтобы его прошлое, просочившееся сквозь пелену сна, выворачивало наизнанку и не отпускало, не давало проснуться?
Потрясла его за плечи, силясь разбудить. Не вышло. Зато сильные руки сжали меня настолько крепко, что еще немного — и затрещали бы ребра.
Я решила оказать первую помощь. Себе. Потому саданула дракона ногой. Метила в колено, но то ли у меня с анатомией не лады, то ли мишень попалась дюже верткая… Хотя эффекта я достигла — Брок ослабил хватку.
Вот только не могу поручиться, что после своей самоспасательной операции я не нанесла невосполнимый урон будущему поголовью драконов. Зато с точностью могу утверждать: нынешнюю популяцию попаданок отстояла с честью.
Брок охнул, распахнул глаза, и я увидела, как его зрачок из змеиного перетекает в человеческий.
— Твою ж… за что? — только и выдохнул он сквозь зубы.
— Зато я защитила тебя. — Дракон все еще лежал подо мной, правда, уже перестал крутиться и изображать угря, нашпигованного хреном и перцем.
— Защитила… — подозрительно начал Брок.
— Да. От твоих кошмаров. Ты вопил почище нашей верстальщицы Айзы Ооржак, которой принесли статью за час до сдачи номера в печать. А она, скажу тебе, сущая гарпия с луженой глоткой! — ляпнула я, вспомнив журналистскую бытность.
— Как орут гарпии-верстальщицы, я не слышал, но вот чарующую песнь могильной гарпии как-то довелось. — Шипение в голосе Брока неохотно уступало место досаде. — Знаешь, сначала она заманивала доверчивых путников на погост, а там нападала со спины, вгрызаясь в шею… Оттого не пойму, о каких ты воплях? Кстати, а что такое статья и зачем ее совать в печень?
— Сдавать в печать. — Я машинально поправила дракона и спохватилась: — Не увиливай! Ты так орал и метался, что мне жутко стало.
— Поэтому, чтобы тебе не было страшно, ты улеглась на меня сверху? — поддел ящер.
— Ни на кого я не… — начала и осеклась. Да эта рептилия форменно издевается!
Теперь я основательно разозлилась. А если учесть, что даже кровь во мне отрицательная, чего уж говорить о характере… В общем, дракон попал.
— Конечно. А еще решила воспользоваться случаем и твоей беспомощностью, чтобы над тобой надругаться.
Лицо Брока вытянулось от изумления, но меня уже понесло.
— Да, может, я, разузнав, что рядом со мной цельный ящеристый энг, сразу решила родить от него бастарда и заиметь обеспеченную жизнь на этой твоей твердыне. Надо-то всего ничего — забеременеть. И не важно, что через штаны и юбку. Ведь на каждом твоем головастике наверняка стоит знак качества, и по этой причине отцовство тебя подстерегает чуть ли не на любом углу. Так что да, на твою грудь я улеглась с единственной целью.
Всю эту тираду я выпалила оторопевшему Броку, у которого желание поддеть меня явно упало и закатилось за плинтус. Вообще заметила, что едва мужику напоминаешь о возможных последствиях его действий, которые через девять месяцев облачаются в памперсы, как даже у самых сильных и брутальных мачо сразу все падает.
— Пожалуй, все-таки прав был мой наставник, говоря, что для собственного душевного равновесия с девой стоит быть тактичным всегда, — нашелся через минуту Брок.
— Тактичным — в смысле вовремя прикинувшимся слепым, глухим и вообще дураком? — невинно уточнила я. В душе все еще бушевала злость, находившая выход в ерничестве.
— Наставник выражался иначе, более многословно. Но общий смысл ты передала верно, — парировал дракон и, дрыгнув ногой, чуть сварливо предложил: — Может, ты с меня уже слезешь? А то, знаешь ли… — Он многозначительно замолчал.
Зато его выразительный взгляд сказал о многом.
Я тут же скатилась с Брока, а, оказавшись на земле, еще и отодвинулась подальше. Тоже мне, блюститель нравов. Интересно, он вообще не мерзнет там, на заснеженной вершине своих моральных устоев?
— Да нужен мне твой конец любви и два мешка воспоминаний! — буркнула себе под нос, но, как оказалось, у драконов отменный слух.
Уже севший на своей лежанке Брок упер руки в землю и, ничтоже сумняшеся, вернул мне издевку:
