Дорога шамана - Хобб Робин (читать книги онлайн .TXT) 📗
– Прошу прощения, молодой господин. К вам гость, – прошелестел слуга, подошел к дивану и, подняв солдатиков, протянул их Колдеру.
Мальчик рассеянно взял игрушки, но не произнес ни слова, пока слуга не вышел из комнаты, оставив нас одних. Не меньше минуты Колдер молча изучал меня взглядом, а потом удивленно воскликнул:
– Такое впечатление, будто чума обошла тебя стороной.
– Нет, я долго болел и чудом остался в живых. – Я смотрел на мальчишку, который так подло со мной поступил, – прежде он вызывал во мне ненависть, но сейчас я ощутил лишь ледяной холод презрения.
На протяжении всей дороги до Академии я боялся, что потеряю самообладание и начну на него кричать. Теперь, глядя на его исхудалое тело и покрасневшие глаза, я испытывал лишь одно желание – никогда больше его не видеть.
– Ты просил меня зайти, – коротко напомнил я. – Вроде бы у тебя что-то есть для меня.
– Да, есть. – Мальчик заметно побледнел, потом повернулся к стоящему рядом с ним столику и принялся рыться среди лежащих на нем в беспорядке вещей. – Я взял твой камень. Извини. Вот он. Я хочу его вернуть. – И он протянул мне камень.
Я в три шага пересек комнату. Колдер втянул голову в плечи, когда я протянул руку, чтобы взять камень у него из рук.
– Я знал, что не должен был брать твою вещь. Но я никогда не видел ничего подобного и хотел лишь узнать у дяди, что это такое. Он изучает минералы и растения.
Я посмотрел на камень, искрившийся на солнце десятками крохотных вкраплений слюды, и вспомнил, при каких обстоятельствах его получил. Хотел ли я иметь подобный сувенир? Я ощутил легкую дрожь, на мгновение представив себе безобразную толстую женщину – древесного стража – и ее мир. Что ж, я с этим покончил. Эпини так и сказала, и хотя я не хотел ей верить, когда речь заходила о спиритических сеансах и душах, в данном случае я очень надеялся, что она права. Я больше не чувствовал тени древесного стража, столько лет лежавшей на мне. Я освободился. С громким стуком я вернул камень на стол.
– Оставь его себе. Мне он больше не нужен. Это все, что ты хотел мне сказать? – Мои слова прозвучали несколько ядовито.
Воспоминания о самой безобразной и прекрасной женщине из другого, абсолютно чуждого мне мира вызывали ужас. И все же я ее любил. И ненавидел. И я ее убил.
Нижняя губа Колдера задрожала. На миг мне показалось, что он сейчас расплачется. Однако он взял себя в руки и заговорил сдавленным голосом, в котором тоска мешалась с гневом.
– Письмо я написал по приказу отца. Я признался ему, что солгал насчет того, кто меня напоил. И он велел отправить тебе приглашение, чтобы, когда ты придешь, я мог лично принести извинения. Так я и делаю. Приношу свои извинения, Невар Бурвиль. – Он с трудом втянул в себя воздух. Я не успел прийти в себя после его слов, а Колдер продолжал хриплым шепотом: – И я рассказал ему все остальное про Джариса и Ордо. О том, как они избили вашего толстяка, а затем подкараулили лейтенанта Тайбера. Я приношу извинения и за это. И хотя я пригласил тебя по распоряжению отца, мне действительно нужно было тебя увидеть, но совсем по другой причине. Я должен сказать еще кое-что.
Он смотрел на меня, пауза затягивалась. Возможно, он ждал от меня какой-то реакции. Наконец он собрался с силами и заговорил:
– Спасибо тебе за то, что ты послал меня назад… на мосту. Если бы не ты, я бы там остался. И умер. – Он вдруг обхватил себя руками и так затрясся, что едва не упал с дивана. – Я пытался поделиться этим с отцом, но он ужасно на меня рассердился. А я знаю… Это… – Он замолчал и оглядел комнату, словно хотел убедиться, что он все еще здесь. Колдера била крупная дрожь. – Что реально? То место, где мы живем, или то, куда я попал тогда? Неужели весь мир может исчезнуть и ты окажешься… Где ты окажешься? Я все время об этом думаю. И стал плохо спать по ночам. Доктор велел давать мне лекарство, чтобы мой мозг хоть иногда отдыхал, но ведь это совсем не то же самое, что настоящий сон, правда?
– Колдер, успокойся. Ты в безопасности.
– В самом деле? А ты? Как ты думаешь, она сможет дотянуться до нас и снова утащить к себе? – Он не выдержал и расплакался.
Я подошел к двери и выглянул в коридор, надеясь, что мальчику кто-нибудь поможет, но никого не было видно.
– Колдеру стало нехорошо! – громко крикнул я. – Нельзя ли кого-нибудь прислать, чтобы за ним присмотрели? – Я вернулся к мальчику и положил руку ему на плечо, не испытывая, правда, ни малейшей жалости. – Она ушла, Колдер. Навсегда. Успокойся. Кто-нибудь сейчас придет, и о тебе позаботятся.
– Нет! – завопил Колдер. – Нет. Они опять дадут мне лекарство. Невар, пожалуйста, не зови их. Я больше не буду плакать. – Он еще сильнее обхватил себя руками и задержал дыхание, чтобы побороть рыдания.
Где-то открылась и закрылась дверь, в коридоре послышались шаги. Они медленно приближались к нам. Я изо всех сил пытался придумать способ успокоить Колдера. Мне совсем не хотелось, чтобы меня обвинили в том, что я довел больного ребенка до истерики.
– Где вы теперь будете жить? – неловко спросил я. – В семейном поместье?
Это был неудачный вопрос.
– Да, мой отец, мать и сестры отправляются туда. Но меня он отсылает. Теперь от меня нет никакого проку. Отец меня ненавидит. Он говорит, что я трясусь, как маленькая паршивая собачонка, и всего боюсь. Сын-солдат, который никогда не станет солдатом. Какая от меня польза в этом мире? – Мальчик взял в руки камень и тут же положил обратно. – Отец пришел в ярость, когда узнал, что я его украл у тебя. Он думает, что накажет меня, навсегда отослав к дяде. Дядя Кар написал, что будет рад меня принять, ведь тогда у него будет сын, который сможет стать его наследником. И еще он говорит, что сын-ученый не должен быть сильным и смелым, ему достаточно быть умным. Но теперь я очень опасаюсь, что и ум свой весь растерял.
– Что все это значит? – резко спросил полковник Стит, входя в комнату. Правда, теперь его голос прозвучал лишь как слабое эхо прежнего грозного командирского тона. Он несколько дней не брился, седые волосы были всклокочены. Когда Стит меня узнал, он прорычал: – Я мог бы догадаться, что это ты. Ну, надеюсь, ты удовлетворен?
Я протянул ему письмо, которое мне прислал Колдер. Оно выскользнуло из моей руки – это произошло совершенно случайно – и упало у ног полковника.
– Ваш сын попросил меня прийти. Я пришел. Теперь я знаю, что это вы приказали ему пригласить меня.
Больше всего я был поражен не силой своего гнева, а холодным контролем над собственным голосом. Я произнес эти слова совершенно спокойно и, не дрогнув, встретил взгляд бывшего командира. Он отвернулся от меня и посмотрел на сына, и я увидел смесь ужаса и отвращения в его глазах.
– Ладно. Я вижу, что ты ему отомстил, – злобно проговорил полковник. – Надо полагать, ты получил удовольствие, пиная этого жалкого щенка. Наконец-то вы удовлетворены, сэр? – Он демонстративно перешел на «вы», словно желая мне показать, что на самом деле во всем виноват был я.
– Нет, сэр, не удовлетворен, – ответил я, четко выговаривая каждое слово. – Вы исключили меня из Академии с лишением всех прав и привилегий, основываясь на лживом навете. Бремя позора все еще лежит на моих плечах. Неужели оно навсегда останется в моих бумагах? И как вы намерены поступить с теми кадетами, которые отравили вашего сына дешевой выпивкой, а также избивали своих же товарищей?
Некоторое время он молчал. Тишину нарушало лишь хриплое дыхание Колдера. Потом я услышал, как полковник Стит сглотнул.
– Никаких документов о твоем исключении не сохранилось, – негромко сказал он. – Ты в любое время можешь вернуться в Академию, хотя мне неизвестно, когда возобновятся занятия. Это решит мой преемник. Сейчас он разыскивает новых наставников на замену тем, что умерли. Ты удовлетворен?
Всякий раз, когда полковник задавал этот вопрос, в его устах он звучал как обвинение. Неужели он так и не понял, что я стремлюсь к восстановлению попранной им же самим справедливости и, как любой нормальный человек, хочу вернуть себе доброе имя?
