Легенды Западного побережья (сборник) - Ле Гуин Урсула Кребер (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Все остальные части Здания пристраивались к нему год за годом — прибавлялись к скромному исходному строению с сохранением точно такого же стиля. Лишь по прошествии нескольких столетий строители стали добавлять «этажности», возводя новые помещения на плоской крыше первоначального Здания, но максимальной всегда оставалась высота в четыре этажа, если не считать башен и шпилей на легких, будто наполненных воздухом куполах, достигающих порой метров шестидесяти в высоту. Основная же, очень мощная и приземистая, часть Здания не превышает в высоту пяти-шести метров и неизбежно вынуждена расти только в стороны, путем пристраивания разнообразных флигелей, крыльев, аркад и патио. В наши дни Здание занимает такую колоссальную территорию, что издали кажется куском какого-то фантастического ландшафта, неким горным пейзажем, где все камни и скалы серебристо-зеленого цвета.
Хотя Здание уж никак не назовешь «лилипутским», как те «дома», которые строят дети, оно все же, как ни странно, кажется не совсем полномерным, особенно если учесть, что представитель народа ак, имеющий, так сказать, средний рост, едва может выпрямиться в его комнатах, а чтобы пройти в дверь, должен наклониться.
Ни одна часть Здания не повреждена и не требует ремонта, хотя плато Медиро время от времени сотрясают довольно сильные землетрясения. Если разрушения все же случаются, их тут же ремонтируют или помечают, ожидая, когда прибудет очередная партия камня.
Работа строителей — каменотесов и архитекторов — просто великолепна: все сделано тщательно, твердой рукой и в то же время удивительно изящно. Из материалов используется только рикимит; его пластины соединяются врубкой или «шпильками», как деревянные; или же — для горизонтального ряда кладки — используются идеально подогнанные друг к другу блоки. Поверхность стен во внутренних помещениях доведена до блеска и гладкая, как атлас, а снаружи для пущего контраста чередуются отполированные и нарочито грубо отесанные куски камня. Никаких резных украшений, никаких рисованных орнаментов, если не считать тонких бордюров с простой насечкой, повторяющих и подчеркивающих архитектурные формы.
Окна оформлены неглазированной каменной решеткой или тончайшими каменными листами с прорезанными в них отверстиями; листы эти настолько тонки, что кажутся прозрачными. Повторные прямоугольные дизайны решеток элегантно пропорциональны; соотношение трех к двум используется во многих, хотя и не во всех комнатах Здания, а также в дверных проемах. Двери также сделаны из тонких каменных листов и настолько искусно сбалансированы, что вращаются в петлях совершенно беззвучно и очень легко открываются и закрываются. Никакой мебели в комнатах нет.
Пустые комнаты, пустые коридоры… Целые мили коридоров и бесконечных, похожих друг на друга, лестничных проемов. Очаровательные внутренние дворики. Террасы на крышах. Изящные башни, откуда открываются бесконечные крыши с куполами, шпилями, башенками, следующие одна за другой. Кажется, что они тянутся до самого горизонта. В комнатах светло лишь за счет того света, что проникает сквозь кружевные решетки или мутноватые зеленые каменные панели на окнах. Один коридор ведет в другой, за которым открываются новые коридоры, новые комнаты, новые лестницы, балконы, патио и снова коридоры… Может, это лабиринт? Головоломка? Да, пожалуй… Но неужели только ради этого и строилось Здание?
Красивое ли оно? В определенном отношении оно прекрасно. Но неужели оно строилось только для этого?
Народ ак обладает разумом и развитой речью.
Стало быть, ответы на эти вопросы должны давать именно они.
Но дело все в том, что все они дают разные ответы, и ни один из этих ответов, по-моему, не соответствует истине и не способен удовлетворить ни самих этих великих строителей, ни кого бы то ни было еще.
В этом отношении ак ведут себя, как и все прочие разумные существа, которые занимаются чем-то неразумным, но по каким-то определенными причинам оправдывают свое занятие. Возьмем, например, войну. Мой собственный народ перечислит сколько хочешь разумных причин для развязывания той или иной войны, хотя самой разумной была бы та причина, по которой никакой войны развязывать вообще нельзя. Наши наиболее «весомые» и научно оправданные аргументы — например, то, что мы народ агрессивный, — давно всем известны: мы развязываем войну, потому что ее развязываем. Наши оправдания (наш народ должен иметь большую территорию, наш народ должен повышать свое благосостояние, или обладать большей властью, или, согласно требованиям Всевышнего, уничтожать неверных) в итоге сводятся к одному: мы должны вести ту или иную войну, просто потому что должны. У нас нет выбора. У нас нет свободы. Этот аргумент абсолютно не способен удовлетворить разумного человека, мечтающего о свободе.
Точно так же все попытки ак объяснить или оправдать свое вечное строительство и существование Здания сводятся к выведению некоей необходимости, которая никому (даже им самим, похоже) отнюдь не кажется такой уж насущной, так что их выводы заставляют их же самих ходить по кругу. Мы отправляемся на стоун-фаринг, потому что всегда делали это. Мы отправляемся в Риким, потому что там самый лучший камень. Здание находится на плато Медиро, потому что там подходящая для строительства почва и достаточно места. Строительство Здания — великое дело, которому будут отдавать свои силы и наши дети, и внуки; благодаря строительству Здания наши мужчины и женщины могут объединиться и работать все вместе. На стоун-фаринг собираются люди из всех наших селений, хотя в былые времена мы были всего лишь жалким разобщенным племенем. Теперь же наше Здание наглядно демонстрирует, сколь проницательными оказались наши предки. Все эти причины, безусловно, вполне осмысленны, но, по-моему, недостаточно убедительны и не приносят удовлетворения.
Возможно, вопросы о Здании следовало бы задавать тем, кто никогда не участвовал в стоун-фаринге. Хотя и эти люди стоун-фаринг под вопрос не ставят. Напротив, они говорят о его участниках как о людях, совершающих нечто смелое, сложное, стоящее, а возможно, и священное. «Так почему же вы сами-то никогда не участвовали в фаринге?» — спрашиваю я. И слышу в ответ: «Я никогда не ощущал в этом необходимости; те, кто участвует в фаринге, чувствуют себя призванными».
Ну, а что думает о Здании другой народ, дако? Чем им представляется это гигантское строение, это величайшее предприятие и достижение их нынешнего мира? Да, похоже, ничем особенным оно им не представляется. Даже те моряки, что помогают фарерам, никогда не поднимаются на плато Медиро и ничего не знают о Здании за исключением того, что оно действительно там и, говорят, очень большое. Дако с Северо-западного континента знают о Здании только понаслышке; для них это просто одна из легенд, которые во множестве рассказывают путешественники. Легенда о «Дворце Медиро» на великом Южном континенте. В некоторых подобных историях говорится, что в этом дворце в неслыханной роскоши живет повелитель народа ак. В других повествуется о башне до небес, где обитают безглазые монстры; или о лабиринте бесконечных коридоров, где неосторожному путешественнику ничего не стоит заблудиться и где полно скелетов и призраков. Рассказывают, что в этом лабиринте якобы гуляют ветры, которые поют и стонут так, словно играют на струнах неких гигантских арф, и эту нечеловеческую музыку слышно за сотни миль. Ну, и так далее. Для дако это только легенды, подобные их собственным преданиям о седой старине, когда их могущественные предки умели летать по воздуху и досуха выпивать реки, а леса превращали в камень, из которого строили башни до небес. Все это просто волшебные сказки, говорят они.
Но порой кто-то из фареров все же говорит о Здании нечто особенное. А если его спросить об этом, то он ответит: «Это для дако».
И действительно, Здание по своим пропорциям гораздо больше подходит приземистым коренастым дако, чем высоким ак. Дако, если бы они хоть когда-нибудь туда явились, могли бы спокойно, выпрямившись в полный рост, ходить по коридорам и комнатам и не наклонять голову, проходя в дверь.