"Фантастика 2023-147. Книги 1-28 (СИ) - Большаков Валерий Петрович (мир книг .TXT, .FB2) 📗

Может быть, в других городах иначе. Здесь так было и будет. Каменные люди с железными сердцами…

Ну что, время? Самарин тихонько постучал по полу звонницы, и тотчас услышал такой же стук в ответ. Дионисий внизу, чтобы задержать незваных гостей, когда всё начнётся. Кстати, да прямо сейчас всё и начнётся, пока встающее над Волгой солнце слепит глаза и не позволяет разглядеть тонкую нитку полёвки.

Тяжёлый язык тихонько ударил в тёмную бронзу самого большого колокола… Бум-м-м… Ещё сильнее! Бум-м-м!

Звонницу церкви архангела Михаила дружно поддержали колокольни других храмов города. Бум-м-м… Это и есть подвиг отца Евлогия — не самопожертвование, но дело. Сейчас появятся любопытствующие зазвучавшим во внеурочный час перезвоном, и тогда…

Ждать пришлось долго, более получаса. Важные персоны не могут выскочить на крыльцо в одних подштанниках, чтобы обматерить виновников внезапного шума, прервавшего самый сладкий утренний сон. Пробуждение такие персон есть целый ритуал — им нужно одеться с помощью десятка слуг, потянуться, почесаться, пообещать удавить нерадивых и обезглавить нерасторопных… А потом величаво прошествовать. Именно прошествовать, ибо торопливость с суетливостью присущи только черни.

Андрей Михайлович хоть и матерился вполголоса, но в глубине души радовался строгой иерархии в принятии решений. Как же можно лезть куда-то без прямого приказа? В двадцать первом веке уже давно бы проявили инициативу и свернули звонарю морду на сторону.

Ага, вот и они. И кто в этой толпе хан Мухаммед? И наплевать.

— Дениска, жми!

Два килограмма тротила — это солидно. Когда следом прилетает пуля из карабина — это надёжно. А если хану Мухаммеду, оглушённому взрывом и забрызганному мозгами услужливо выбежавшего вперёд мурзы Белебея, втыкает нож в спину собственный телохранитель — это знак свыше.

— Руби их! — орёт какой-то дородный бородач в броне и шлеме, указывая кривой саблей на княжеские палаты. — Руби нехристей!

Наверное, в городе давно что-то готовилось, и звон колоколов, постепенно переходящий в тревожный набат, стал знаком, по которому на улицы выплеснулись толпы вооружённых людей. Человеческая волна быстро затопила площадь перед палатами, захлестнула орущего бородача в шлеме, растерявшихся от обилия целей лучников ханской охраны, и через недолгое время из узких окон взметнулось к небу жадное пламя разгорающегося пожара.

Куда стрелять? Где тут свои, а где враги?

В люке показалась каска-сфера с опущенным стеклом:

— Уходим, боярин? Тут всем не до нас.

Андрей Михайлович кивнул, подхватил карабин, но на половине пути к люку внезапно остановился, поражённый непониманием того, что нужно делать дальше. Как-то не задумывался. По дороге сюда казалось, что уничтожение хана автоматически решает все проблемы, и дальше всё само встаёт на свои места. Но вот хан убит… Самарин не давал стопроцентную гарантию, но за девяносто пять процентов успеха ручался. Дальше что?

— Уходим, боярин, — махнул рукой Дионисий.

— Да пошло оно всё к чёрту!

— Это про что?

Андрей Михайлович не ответил, молча пересчитывая скрипящие под ногами ступеньки. На двенадцатой сверху — прикрытая съёмной доской потайная ниша, уводящая в стену церкви и дальше в подземный ход. Как и любой город, Нижний Новгород славился подземельями, о большинстве которых давным давно забыли строители, но хорошо помнили те, кому это нужно. Отец Евлогий как раз их таких.

— Подожди, — Самарин опять остановился, и прислушался к шуму снизу, у запертой изнутри крепкой двери. — Кого-то бьют.

— Все бьют всех, — пожал плечами Дионисий, и добавил. — А как друг друга перережут, так и успокоятся.

Наверное, вернувшаяся на восьмом десятке лет молодость разбудила бесшабашное любопытство, или просто гуляющий в крови адреналин не давал спокойно уйти, но Самарин сбежал к двери, лязгнул засовом, и тут же получил две стрелы, влетевшие в открывшийся проём. Попав в бронежилет, стрелы бессильно упали на пол, а на них прямо под ноги спиной вперёд ввалился тот самый бородач, что призывал рубить нехристей. В его животе, пробив кольчугу, торчало толстое древко с деревянными пластинками оперения.

— Что за…

Справа из-за спины длинной очередью ударил автомат, отгоняя преследователей, и в две руки бородача затянули внутрь. В запертую дверь тут же глухо стукнули запоздавшие стрелы.

Дионисий злорадно ухмыльнулся:

— Ну что, князь Фёдор Юрьевич, помогли тебе твои татарове?

Раненый огрызнулся через силу хриплым голосом:

— Твоё ли дело, пёс худородный?

— Потом поговорите! — рявкнул Самарин. — Хватай его за ноги и потащили.

Подземный ход сделан с тщанием, но круто уходящие вниз кирпичные ступени явно не задумывались для переноски по ним смертельно раненых князей.

— Подожди, боярин, — попросил Самарина Дионисий, и поправил налобный светодиодный фонарик. — Сдохнет собака, а мы и расспросить не успеем.

— Кого собакой назвал, холоп? — плюнул сгустком крови бородач. — Не попался ты мне раньше… а жаль…

— Тоже жалею, что ты не на колу сдохнешь, Фёдор Юрьевич. Великий Князь бы тебя…

— А нету более твоего князя, холоп ты безродный! На Москве Шемяка крепко сидит, а Василия Васильевича поди вороны доедают.

— Врёшь! Шуйские завсегда бляжьим словом известны.

— Эка ты взбеленился, боярич Кутузов… Да толку от твоей злости…

— Говори, сучий потрох! — Дионисий пнул Шуйского в затянутый кольчугой бок. — Всё как есть говори!

Фёдор Юрьевич скрипнул зубами, пережидая вспышку боли, и оскалился в усмешке:

— И скажу. Перед смертью не блядословят. Удавил князь Димитрий твоего Василия вместе с его семейством. Как погоня побитая вернулась, так и послал грамотки с наказом в Углич да Чухлому верным людишкам.

— Врёшь! — опять крикнул Дионисий.

— Зато латиняне твои всегда правду говорят, да?

— Какие латиняне?

— Кто же ещё мог на Клязьме с огненным боем быть? И провались ты в ад, холоп!

Князь Шуйский вздрогнул и затих, но злорадная усмешка с его лица не пропала и после смерти.

— Выпей, легче станет, — Андрей Михайлович протянул плоскую карманную фляжку.

— Не нужно, — отказался Дионисий.

— Пей, кому говорят!

— Соврал же Шуйский… Ведь правда же, боярин?

— Я не за упокой князя предлагаю, — помотал головой Самарин и указал на бушующий за стенами пожар. — Город давай помянем.

Они выбрались из подземного хода в кузнице Ильинской слободы, куда уже докатилась война всех против всех. Хозяин мастерской при виде вылезающих их кучи древесного угля незваных гостей бросился с молотом в руке, получил прикладом по голове, и теперь приходил в себя на грязной лавке, не менее грязно ругаясь. Из расспросов выяснилось, что именно тут братья Шуйские укрывали своё войско, готовое к штурму Нижнего Новгорода. От Ильинки до стен доплюнуть можно, но разделяющая их мелководная Почайна обманчиво кажется преградой. Часть дружины во главе с Фёдором Юрьевичем успела войти в город по звону колоколов, вырезав караулы у ворот, а другая…

Другой части не повезло. Дружина Василия Юрьевича Шуйского, набранная из степных бродников, предпочла жирную синицу зубастому и хищному журавлю, принявшись грабить богатую Ильинскую слободу. Поначалу всё получилось, но кузнецы с молотобойцами сами по себе народ суровый, а потом за грабителей взялась подозрительно вовремя подоспевшая отборная тысяча ханского брата Касима. Скорее всего, он и сам что-то замышлял, подтянув войска поближе к городу, но случайно выступил в роли спасителя и миротворца. Такое тоже иногда случается.

Знакомство потомка Чингиз-хана с бывшим старшим прапорщиком не задалось как-то сразу. Недостаток взаимопонимания обошёлся Касиму в полтора десятка телохранителей и одного коня, погибшего от взрыва тротиловой шашки под брюхом.

— Коньяк, Дениска, штука полезная во всех отношениях, — Андрей Михайлович положил фляжку на наковальню и выстрелил в подозрительное шевеление за упавшим забором. — Помогать не помогает, но с ним легче переносить неприятности.