Безупречный элемент (СИ) - Северная Ирина (книги онлайн .txt) 📗
Старику хотелось знать, как ее зовут, что она делает на острове, куда ходит каждый вечер и когда возвращается. Жизнь была однообразна и скучна для человека, существовавшего в пределах небольшого кусочка суши посреди лазурных вод. Он никогда не покидал это место. Мир сам проникал сюда в виде нескончаемого потока туристов, но эти люди были лишь частью отработанной схемы и не вносили ничего нового, познавательного, кроме привычной суеты.
Размеренные прогулки незнакомки, за которыми он только наблюдал со стороны, также не добавили в существование особого разнообразия. Но все же с ее появлением в ощущениях появилось нечто сравнимое с соприкосновением с какой-то особенной стороной жизни. С чем-то непостижимым, невероятным. С тем, к чему стремится каждая, мечтающая о счастье живая душа, а обретают лишь немногие, избранные.
В женщине ощущалась тщательно оберегаемая тайна. Часть какого-то особенного, замкнутого мира.
В привычное время старик вышел на крыльцо. Сегодня заход солнца над морем особенно красив, и хотя такие заходы здесь совсем не редкость, не грех полюбоваться подобной красотой еще и еще раз.
Он увидел незнакомку в привычное время. Она шла, склонившись к ребенку. Волосы скрыли ее лицо, старик видел тонкие, покрытые золотисты загаром руки, ласково обнимающие дитя. Выше среднего роста, одетая в белый топ, длинную узорчатую юбку из тонкой летящей ткани и сандалии на плоской подошве, она двигалась вниз по улице привычным путем, не глядя по сторонам.
Но, поравнявшись с домом, где на крыльце сидел старик, женщина вдруг подняла голову, повернулась и, улыбнувшись, кивнула пожилому мужчине, как старому знакомому. Он не сразу понял, что незнакомка обратила на него внимание, а поняв, просиял в ответ. Она прошла дальше, и скоро скрылась из виду. А старик, вместо того, чтобы встать и отправиться в дом, остался сидеть на крыльце. Он решился, наконец, дождаться момента, когда девушка будет возвращаться обратно.
Ждать пришлось не так уж и долго.
Женщина возвращалась, держа под руку высокого, стройного мужчину. Прильнув к своему спутнику, незнакомка склонила голову ему на плечо. Старик задержал взгляд на ее волосах, которые сейчас заливал свет заходящего солнца, добавляя жемчужному сиянию пламенных оттенков. Мужчина нес ребенка, бережно прижимая маленькое тело к груди. Время от времени он наклонялся и касался губами волос женщины. А она улыбалась, излучая абсолютные счастье и покой.
Казалось, эти чувства окутывали всех троих, вились за ними легкой дымкой, окружали, обволакивали и защищали этих людей, не позволяя ничему постороннему проникнуть внутрь их особенного маленького мира.
Старик следил за прохожими, поджидая момент, когда они будут проходить мимо, и он сможет их поприветствовать. Ему хотелось что-то сказать этим людям и услышать их слова в ответ. Или просто увидеть ответные улыбки и легкие наклоны головы. Почувствовать еще раз эту безмятежную радость, что они втроем излучали.
Они приближались, и женщина, заметив, что старик смотрит на них, что-то шепнула своему спутнику. Тот кивнул и слегка повернул голову. Глаза мужчины были скрыты темными очками, но старик понимал, что на него смотрят и довольно громко сказал:
— Доброго вечера вам!
— И вам, — хором ответили женщина и мужчина и приветливо кивнули, проходя мимо.
— А какой сегодня закат! Такую красоту редко, где увидишь, — вслед им добавил старик.
Женщина как-то сжалась на мгновение, потом чуть повернулась и послала в ответ улыбку, в которой пожилой мужчина заметил грусть. Она теснее прижалась к своему спутнику, а тот снова поцеловал ее, словно утешая. Но к старику не повернулся и ничего ему не ответил.
Это не было невежливостью или нежеланием общаться со скучающим надоедливым и любопытным пожилым человеком. Просто невольно было задето что-то, чего не следовало касаться.
Улица, петлявшая между белоснежными домами, утопавшими в зелени и цветах, шла на подъем, и вскоре троица скрылась с глаз. Старик, взволнованный охватившими его противоречивыми чувствами, вздыхая и что-то бормоча под нос, пошел в дом.
***
— Перестань вздрагивать и затаивать дыхание каждый раз, когда речь заходит о том, чего я не могу увидеть, — сказал Рейн. — Сколько можно повторять, я вижу и чувствую больше, чем ты можешь себе даже вообразить.
Держа спящую Леону одной рукой, другой он обнял жену и притянул к себе. Безошибочно нашел ее губы и прижался к ним в поцелуе. Рука его скользнула на затылок Фреды, запуталась в нагретых заходящим солнцем волосах.
Они готовы были стоять так целую вечность, если бы дочь не зашевелилась на плече отца, причмокивая и сопя.
— Проснулась? — тихо спросил Рейн, отрываясь от губ жены.
Фреда глянула на безмятежное личико дочери, уткнувшееся в плечо Рейна, и также тихо ответила.
— Нет, спит. Давай я ее отнесу и уложу.
— Не надо, я сам.
Он уверенно двинулся в нужном направлении, поглаживая дочь по спинке.
Фреда смотрела ему вслед, понимая, что по привычке снова затаивает дыхание и замирает. Каждый раз наблюдая, как муж уверенно и легко передвигается в пространстве, она забывала, что он не может видеть. И каждый раз, вспоминая о его слепоте, снова замирала. А он неизменно это замечал и в лучшем случае беззлобно ругался, в худшем — отмалчивался.
И в голове возникали ничуть не утратившие яркость и четкость картины не такого уж и давнего прошлого.
***
Когда вспыхнуло кольцо, замкнувшее четверых внутри лабиринта, Фреда поняла, что Лео увидел Мэдисон, а Вагнер смог подняться на ноги.
У нее была только тысячная доля мигу, чтобы это заметить и осознать, а дальше пришлось зажмуриться, спасаясь от выжигавшего сетчатку света.
Она еще успела почувствовать чье-то постороннее присутствие, когда ослепляющая вспышка проникла сквозь прикрытые веки и сорвала последние «крепления», удерживавшие ее связь с реальностью.
Фреда сделала шаг над пропастью, и пока что зависла, не достигнув противоположного края. И что-то ввинчивалось в мозг, пытаясь заглянуть в самые потаенные уголки сознания. Туда, где она бережно прятала все самое сокровенное.
Нечто похожее она уже испытывала, когда заставила Вагнера затянуть ее в столб света в Цитадели. Но на этот раз все ощущалось в разы мощнее, и «общение» не было односторонним; с ней вели диалог, требуя предельной честности и откровенности. И Фреда поняла, что больше ничего не нужно скрывать. Не нужно прятаться и бояться.
Перемены произошли, и обратного пути нет.
Менялась она. Менялся мир.
И все же что-то оставалось неизменным. Что-то, что она пронесла в себе и сохранила, как самое ценное во всех Вселенных.
Эта сущность восходит от земли к небу и вновь нисходит на землю, воспринимая силу высших и низших (областей мира).
Так ты обретаешь славу всего мира.
«Великое действо» не обошлось без вмешательства Магистров.
Фреда не знала, как ощущается присутствие Доминис, но была уверена, что на каком-то этапе они оказались рядом и наблюдали. Они не смогли или не посмели вмешаться в происходящее, но хотели убедиться, что их это не затронет, а все тайны останутся тайнами.
Оставаясь единоличными, полноправными правителями Ордена и хранителями его секретов и могущества, Магистры пошли на сделку с теми, кто бросил им достойный вызов.
Человеческая девушка, пусть и наделенная какими-то силами, но не способная их даже осознать, сделала нечто, что казалось невероятным даже Доминис. В отличие от Смотрящих Магистры точно знали, как опасно играть с сущностью Единой Природы и не хотели искушать себя и других. Сотворенное Фредой должно было остаться единственным прецедентом и не повторяться ни для кого и никогда.
Они получили ответы и удалились, оставив свои гарантии. Иметь дело с главами Ордена оказалось куда приятней, чем с их бывшими ближайшими партнерами и помощниками Смотрящими, которые, надо полагать, сошли со сцены безвозвратно.
Для двух миров — человеческого и вампирского — Фреда и Вагнер, кем бы они ни стали в результате изменений, фактически исчезли без следа. Никто не вспомнит о них, никто не станет разыскивать и преследовать. Все старые связи должны быть разорваны безвозвратно. И больше никем, никогда и ни при каких условиях не должно быть предпринято ни одной попытки использовать силу подобных эгрегоров.
