Корона с шипами - Джонс Джулия (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Изгард прижал к груди прокушенную руку, машинально вытер ее носовым платком писца. Взор его был прикован к Короне с шипами. Она как-то уменьшилась и казалась почти невесомой. Изгард схватил свое сокровище и, не глядя на Ангелину, выбежал из палатки.
Ангелина уронила голову на пол. Она хотела закрыть глаза, но слезы лились и из-под сомкнутых век.
— Снежок! — позвала она, просто чтобы чем-то заполнить гробовую тишину. — Снежок!
Ангелина знала, что ответа не будет, но не могла не надеяться. Она сжимала живот обеими руками и ждала, ждала... Но Снежок не двигался. Что же это? Такой глупенький, такой непослушный, такой отчаянный, такой никудышный песик. И она так любила его. Он разорвал ей сердце.
Ангелина заставила себя подняться на ноги и подойти к столу. Болело все тело — спина, руки, ноги, сломанные кости, — она даже не могла определить, что сильнее. Сначала она склонилась над Эдериусом, прижала ладонь ко рту старика — проверить, дышит ли он. Но он не дышал. Тогда Ангелина закрыла ему глаза, сложила руки на груди и попросила простить ее за все. Лицо узорщика было удивительно красивым и молодым — таким Ангелина ни разу его не видела. Она хотела поцеловать старика в щеку, но губы ее были разбиты и кровоточили. Нет, не стоит пачкать его. Эдериус всегда был таким аккуратным.
Ангелина выпрямилась, несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться хоть немного, и повернулась к Снежку.
Никчемный песик выглядел спящим. Ангелина взяла его на руки и прижала к груди. Он больше не был Снежком, скорее просто маленькой подушечкой, набитой костями. Но тельце еще не остыло, а розово-черные десна по-прежнему были влажными. Что-то зеленое застряло между зубами. Кузнечик? Нет, поправила себя Ангелина, всего лишь сухой лист.
Нежно улыбаясь, Ангелина опустила Снежка на пол и обхватила руками свой живот. Она думала, что без верного песика в жизни ее образуется зияющая пустота. Но она ошибалась, Снежок не умер, он с ней, он всегда будет рядом.
Она закусила разбитую губу и, стараясь быть сильной, как учил ее отец, направилась к выходу из палатки.
36
Засохшая кровь зловонной коркой покрывала тело Райвиса. Левый глаз заплыл. Водяная мозоль на натертой рукояткой меча руке прорвалась, и жидкий гной вытекал из раны.
Они с Кэмроном стояли на крыше башни, выше было только синее предрассветное небо. У их ног издыхало чудовище с разрубленной напополам головой. Кэмрон окунул носок сапога в кровь монстра и провел по каменным плитам черту, как бы отмечая их с Райвисом территорию. Это вполне могла бы быть его, Райниса, кровь. Зажатый в угол, безоружный, задыхающийся, он уже видел собственное отражение в занесенном над ним металлическом клинке. И тут подоспел Кэмрон — он задержался на лестнице, чтобы собрать оружие убитых, — и опустил свой топор на череп чудовища.
Райвис взглянул на своего спасителя. Распухшее лицо Кэмрона было исцарапано когтями, покрыто синяками, ссадинами и кровоподтеками. Он перехватил взгляд Райвиса и укоризненно показал на свой испачканный кровью сапог:
— Опять ворон считаешь, Бурано.
Райвис усмехнулся, хотя не мог позволить себе такую роскошь: две только-только затянувшиеся раны на лице тут же открылись снова. Но ради Кэмрона Торнского он готов был потерпеть. Кэмрон стоил этого.
Ветер свистел в ушах, далеко внизу шумело море, и еще один — третий — звук доносился до них. Звук тяжелых шагов по зубчатой стене крепости. Чудовища приближались к башне.
Кэмрон подошел и встал рядом с Райвисом. Оба подняли топоры. Райвис не знал, сколько еще посланцев Изгарда осталось в живых, — после первой дюжины он перестал считать убитых. Не знал, как вооружены враги, ранены они или полны сил. Но чувствовал он себя прекрасно. Ведь в подземелье этой же крепости находилась женщина, за которую стоило сражаться, а бок о бок с ним — мужчина, вместе с которым не страшно было и умереть.
У него было все, что нужно для счастья.
Возможно, Мэлрей был прав. Он — прирожденный боец, солдат, и ничего больше. И, в конце концов, не так уж это плохо.
Не исключено, что, когда все кончится, он пошлет Мэлрею письмо и предложит заключить перемирие.
Чудовища Изгарда вышибли калитку, ведущую со стены на крышу башни. Вместе с ними туда, казалось, пришла сама ночь. Даже свежий морской ветер не мог ничего поделать с их вонью — вонью разлагающихся трупов.
Райвис и Кэмрон, не сговариваясь, дождались, пока чудовища переступят кровавую черту, а потом шагнули им навстречу.
Тесса размазала последнюю капельку крови по последней, четвертой части узора. Она зажмурилась и напряженно ждала, когда пещера содрогнется в последний раз, когда Корона с шипами вырвется на свободу.
Ничего не изменилось. Только один камешек свалился на пол.
Тесса почесала в затылке, недоуменно пожала плечами:
— Не понимаю. Все четыре цепи разорваны. В письме Илфейлена сказано, что я должна побывать в четырех местах. И я там была. Но Корона с шипами все еще здесь. Я чувствую ее присутствие.
Эмит задумчиво почмокал губами.
— Может быть, вы где-то допустили ошибку, мисс? Или сила покинула вас?
Но Тесса чувствовала эту силу, ею был напоен сам воздух пещеры. Она не знала, где сейчас Райвис и Кэмрон, но то, что они испытывали, было столь сильным и значительным, что исходящая от них энергия охраняла ее от всех опасностей и неожиданностей, как предохраняет теплая шуба от зимней стужи. Появился и новый источник силы. Другой человек — далеко и одновременно совсем близко от нее — сражался, менялся сам и изменял окружающий его мир.
Но что с того? Она сделала свое дело. Оковы Короны рухнули. И ничего не произошло.
Обожженные ладони точно кололи дюжины раскаленных иголок. Усталая, раздосадованная, Тесса начала сдирать с пальца кольцо. Но руки дрожали и плохо слушались ее. Она накололась на один из золотых шипов. Снова выступила кровь. Кольцо не отпускало ее.
— Мисс, отдохните хоть пять минут. Позвольте мне перевязать ваши ожоги.
Но последних слов Эмита Тесса уже не слышала.
Пять минут.
Пять.
Эхом отдавались у нее в ушах слова Аввакуса: В числе пять заключена особая сила. Древняя сила, — древние вещи вбирают и используют ее.
Тесса точно впервые как следует расслышала их. Пульс ее участился. Она жадно всматривалась в копию Илфейлена. Старый каллиграф верил, что создал четыре цепи, четыре преграды, не позволяющие Венцу с шипами покинуть землю. Что, если весь узор целиком представляет собой пятую преграду, а Илфейлен не знал об этом?
Тесса закрыла глаза и сосчитала до пяти. Выбора нет. Она должна продолжать.
— Эмит, мне нужна еще краска и чистая кисточка. — Язык еле ворочался во рту, она мямлила и растягивала слова. Она была измотана до предела и не могла вспомнить, когда последний раз спала. — Я нарисую еще один узел. В самом центре.
— Вы уверены, что это безопасно, мисс?
— Тот, кто мог помешать мне, умер.
Глаза Эмита стали круглыми от ужаса.
— Я приготовлю краски.
Тесса ждала. Она чувствовала, как движения ее становятся медленнее, а тело тяжелее. Сила наполняла ее. Как магнит притягивает к себе металлические предметы, так кольцо притягивало к Тессе силу, готовило ее к тому, что надлежит совершить. Кольцо и корона — парные эфемеры, говорил Аввакус. Корона — сестра твоего кольца. Через кольцо ты можешь освободить ее.
Шипы впивались в ее плоть, кровь лилась по пальцам. Тесса знала, что старый монах сказал правду. Знал это и писец Изгарда.
— Вот, мисс. — Эмит подал ей две раковины, наполненные черной и золотой красками. — Я специально сделал такие жидкие, чтобы легче было работать.
Тесса взяла у него ракушки. Глядя на Эмита, трудно было поверить, что всего два часа назад он убил кровожадное чудовище. Он успел стереть кровь с лица, стряхнуть пыль с волос, почистить ногти, а заодно где зашить, где заколоть булавками, а где заклеить разодранную в клочья тунику. Перед ней был прежний собранный и аккуратный помощник писцов. Правда, рука, передавшая Тессе раковину с краской, немного дрожала.
