Пещера Черного Льда - Джонс Джулия (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Борясь с порывом вьюжного ветра, Райф опустил Аш на снег. Он так свыкся с ее весом, что теперь словно сдирал с себя кожу. Она, не шелохнувшись, погрузилась в глубокий свежевыпавший снег. Райф бросил на нее быстрый взгляд, убедившись, что ее лицо не соприкасается со снегом. Боль в освободившихся руках вызвала на глазах слезы. Он поправил шапку Аш, прикрыв ей щеки. Вожак зарычал, прищурив синие глаза, и щелкнул зубами в воздухе.
Райф вздрогнул, и волки, заметив это, дружно завыли.
Райф встал и вытащил сзади из-за пояса ивовый посох. Он не чувствовал ни пальцев, ни палку, которую сжимал ими. Он чуть не выронил посох, когда переступил через Аш и стал между ней и стаей.
Волки продвигались вперед, скалясь и щелкая зубами. Двое замыкающих теперь совсем ненамного отставали от трех передних. Райф заметил клочья темной шерсти, шрам на чьей-то передней лапе, разорванную кровоточащую морду.
Вожак бросился на Райфа. Его оскаленная пасть заслоняла все остальное. Райф, проклиная свои непослушные руки, едва успел взять посох наперевес и оказался не готов к удару. Жаркое дыхание зверя опахнуло его. Вожак метил в живот. Райф отскочил назад, полагаясь на ноги больше, чем на руки. Зубы волка воткнулись в дерево, и сила столкновения оттолкнула хищника и добычу в разные стороны.
Два крайних волка выдвинулись вперед, а вожак, мотнув большой головой, вернулся в стаю.
Сетовать по поводу онемевших рук было некогда. Второй зверь кинулся на Райфа, снова нацеливаясь на мягкий живот, и Райфу снова пришлось отступить. Мускусный волчий дух ударил ему в ноздри. Задыхаясь, он через силу заслонился посохом. Волчьи зубы громко клацнули, встретившись с деревом.
Разозлившись на себя, Райф заставил руки сильнее сжать посох. Волк отступил, и Райф сделал вид, что гонится за ним. Вся стая попятилась, кроме вожака.
«Убей для меня целое войско, Райф Севранс». Райф стиснул зубы. Что такое один волк по сравнению с этим?
Он занял позицию в двадцати шагах от камней. Стянув перчатки, он обнажил руки, которые ночь сделала синевато-желтыми, и поспешно перехватил посох. Волчьи глаза вокруг горели серебристо-синим светом, словно позаимствованным у луны. Райф сосредоточился на одной-единственной паре. Вожак держался впереди, сморщив морду и выставив наружу твердые пурпурные десны.
Райф перевел взгляд на его выпуклую грудь... и в тот же миг взял на прицел его сердце. Большое, как у человека, но бьющееся вдвое быстрее, оно стучало о волчьи ребра сгустком хрящей и мяса. Райф ощутил во рту жар и вкус крови — то ли волчьей, то ли своей. Сердце волка принадлежало ему — остальное было пустячным делом.
Волк, рыча, приготовился к атаке. Райф поднял посох высоко над головой концом вперед. Волк прыгнул, но он еще ждал... ждал... пока увидел прямо перед собой темную пасть. Тогда он вогнал посох волку в глотку. Хрустнули кости, зашипело, как пар, вырвавшееся наружу дыхание, кровь брызнула Райфу в лицо. Посох погружался все глубже, до самого сердца.
Волк повис над землей, как молочный поросенок, насаженный на вертел. Синий лед в его глазах растаял, хвост обмяк. Свидетель Смерти. Резким движением Райф отшвырнул от себя посох. Мертвый волк хлопнулся на снег, подняв белые вихри. Кровь из его пасти и пробитой груди обагрила наст. Другие звери боязливо подались вперед, припав к земле, втягивая воздух ноздрями. Райф с криком бросился на них.
Этого хватило, чтобы стая бросилась наутек, оставив своего вожака в холодных лапах смерти. Ни один из зверей не оглянулся назад.
Райфа трясло. Силы покинули его окончательно. Он не мог оторвать ноги от снега и вернулся к Аш, волоча их за собой. Волчья кровь, засыхая, стягивала ему лицо.
Аш лежала тихо, не шевелясь. Шапка сбилась ей на затылок. Из носа, ушей и рта текла темная жидкость, застывая под головой островком красного льда.
Райф обезумел. Мысли осыпались шелухой, как старая кожа, способность понимать утекала, как вода вниз по склону. Не осталось ничего, кроме Аш и ликов Девяти Богов.
Она не умрет.
Он ей не позволит.
Давно утратившими чувствительность руками он сорвал с пояса тавлинку Дрея, отросток лосиного рога, гладкий, как зуб, и холодный, как ночь. Серебристый колпачок отскочил, тихо щелкнув, и тонкая струйка пыли полилась по ветру, струйка цвета пепла и камня. Райф пошел по снегу, очерчивая круг.
Ганолис, Хаммада, Ион, Лосе, Утред, Ован, Ларранид, Мальвег, Бегатмус — перечислял он имена богов. Пыль священного камня стлалась за ним, как темный дымок, оседая черной чертой на снегу. Ночь сгущалась и углублялась, как яма, и Райф падал в нее, падал, падал...
Круг замкнулся, и Райф вошел в него и завыл, как только что убитый им волк.
50
ЗЕМЛЕПРОХОДЦЫ И СТАРЦЫ
Маль Несогласный и Арк Жилорез молча ехали по гладкому снегу долины, когда услыхали зов богов. Оба воина знали друг друга так давно, что почти не нуждались в словах. Арк мог угадать, о чем думает Несогласный, по самому легкому прищуру его светлых льдистых глаз. За миг до того, как послышался крик, Арк думал, не устроить ли привал, но по глазам Маля понял, что лучше этого не делать. Они и так уже опаздывали.
Мертвый ворон послал их на север. Мида Неутомимая, мать Вожатого, откопала замерзший трупик птицы из-под снега. По ее прикидке, ворон пролежал там одиннадцать дней... это и был срок, на который опаздывали Арк и Малем. Обычно Землепроходцы не принимали этого в расчет — они суллы, и все остальные обязаны ждать их, — но с посланием Слышащего все обстояло иначе. Оно несло на себе печать крови и волю богов. В Ледовых Ловцах текла Древняя Кровь, как и в суллах.
Арк едва успел погрузить руки в пепел огня перед тем, как послание дошло до них, и конская крбвь еще не просохла на его ноже, когда Вожатый указал опаловым наконечником своей стрелы на север: «Слышащий зовет нас к себе, чтобы поговорить о войне и мраке. Заткните раны своих коней и поезжайте. Вы будете говорить моим голосом и действовать от моего имени, а сыновья и дочери суллов будут поститься от рассвета до восхода луны, чтобы почтить принесенную вами жертву. Пусть ведет вас яркая луна».
Маль и Арк испили крови своих коней и отправились в путь. Оба не имели родных, и провожать их было некому, однако, остановившись для первой ночевки высоко над Средними Огнями, они нашли в своих колчанах из кости и росомашьего меха свежеоперенные стрелы, а в котомках — жареные языки карибу. Сильно проголодавшиеся, они все-таки соблюли пост и не стали есть, пока яркий глаз луны не поднялся высоко над деревьями.
Они были суллами и могли питаться одной лошадиной кровью.
В пору глубокой зимы через Великую Глушь ехать не стоило. Ее изрытая мерзлота носила следы древней магии и древних битв, но преданий о ней почти не сохранилось. Глушь была сулльской землей — они завоевали ее ценой целого поколения своих сыновей и дочерей, — однако оставалась для них неведомой. Кое-кто постарше суллов жил там в былые времена.
Вместо Глуши Землепроходцы проехали на запад, через земли двенадцати различных кланов. Мало кто видел их, кроме речных жителей, погонщиков скота и женщин, осматривающих свои капканы. Землепроходцы ехали по окраинам, держась в прибрежных туманах, в руслах сухих ручьев, в тени деревьев, или следовали по замерзшим болотам, где клановые кони не могли бы пробраться. Клановые земли некогда принадлежали суллам, и память о них до сих пор горела холодным огнем в крови живущих ныне.
О перевале, через который они перебрались на западную сторону Кряжа, не знал никто, кроме суллов. Тропа вилась под нависшими скалами, и Арку с Малем пришлось спешиться. Стены этого коридора были обработаны сулльскими руками, и его украшали темно-синие, почти черные, вороны и серебряные луны в разных фазах. Землепроходцы воздали хвалу каменотесам, построившим тоннель, и оставили в нем дань из волос и крови.
Это было вчера, перед самым закатом. Нынче утром они снялись с холодного лагеря на западном склоне горы и в краткий срок спустились к Буревому Рубежу. Глубокий снег, принесенный ветрами с Погибельного моря и задерживаемый горами, пропускавшими через себя только самые высокие облака, почти не представлял для них помехи. Их кони, сивый и серый, были рождены для белой погоды, и матки ожеребились ими прямо на льду. Даже после целого дня трудного пути оба жеребца и вьючная лошадь не выказывали усталости и головы держали прямо и чутко. Когда раздался этот вой, расколовший, казалось, самое время, серый конь Арка мотнул головой и закусил удила, а сивый скакун Маля прижал уши и протяжно фыркнул, выпустив облако пара. Арк успокоил своего тихим словом. А повсюду вокруг них закружились, мерцая белыми кострами, снежные вихри. Ветер шептал свое, вороша рысий мех у горла и ушей Арка, и впервые за все путешествие Землепроходец почувствовал страх.
