Вокзал потерянных снов - Мьевиль Чайна (лучшие книги без регистрации txt) 📗
– Я думала, добрался проклятый Совет до нас, – говорит она. – За мной вроде бы увязалась какая-то конструкция. Пришлось, чтобы оторваться, делать крюк через Кинкен.
Следили за ней или нет, нам остается только догадываться. Лин разволновалась, у нее дрожат сяжки и головоножки. Она поддевает пальцем комок белой пасты, пытается есть, но дрожит, роняет. Айзек с ней очень ласков, запихивает аккуратно пасту ей в рот, старается делать это ненавязчиво, мол, ты сама ешь, а я тут ни при чем.
Чтобы разжеванная паста добралась до железы, требуется несколько минут. Пока мы ждем, Айзек подносит на ладони к лицу Лин несколько красильных ягод. Не сразу, но она дает понять, что готова съесть их. Мы молчим. Лин тщательно жует и глотает. Мы смотрим на нее.
Наконец набухает железа. Мы подаемся вперед, нам хочется посмотреть, что сделает Лин.
Она раскрывает губы железы и выталкивает сгусток хеприйской слюны. Взволнованно машет руками. Появляются все новые и новые комки; бесформенные, белые, они падают на пол.
Затем выбегает тоненькая струйка цветной слюны. И все.
Дерхан отворачивается. Айзек просто убит: я ни разу в жизни не видел, чтобы человек так плакал.
Снаружи, за стенами нашей грязной лачуги, раскинулся город – к нему вернулись наглость и бесстрашие. До нас ему нет дела. Он – неблагодарен.
На этой неделе днем уже не так жарко – лето ненадолго ослабло. Налетает ветер с побережья, с эстуария Большого Вара и Железной бухты. Ежедневно прибывают небольшие караваны судов. Они выстраиваются в очередь на реке к востоку от нас, ждут погрузки и разгрузки. Это торговые суда из Кохнида и Теша, плавучие фабрики из Миршока, каперы из Фай-Вадисо – почтенные и законопослушные, не то что в открытом море. Перед солнцем, точно пчелы, роятся облака. Город живет как ни в чем не бывало. Он забыл про свои недавние беды. Вернее, он лишь смутно помнит, что недавно ему плохо спалось. Только и всего.
Я вижу небо. Через окружающие нас кривые доски пробивается свет. Как бы мне хотелось сейчас быть подальше отсюда.
Я могу вернуть ощущение ветра, ощущение плотного воздуха подо мной. Как хочется посмотреть с высоты на этот дом, на эту улицу.
Я вижу небо. Между кривыми деревянными досками вокруг пролегли полоски света. Как же был бы я рад, оказавшись далеко отсюда. Можно вызвать ощущение ветра, ощущение плотного воздуха под собой. Взглянуть бы сверху на это здание, на эту улицу... Ах, если б ничто не держало меня здесь, ах, если бы я снова мог взлететь, презрев земное притяжение...
А Лин все жестикулирует.
«Страшно... страшно! – переводит заплаканный Айзек, следя за ее руками. – Моча и мать... пища... крылья... радость. Страшно. Страшно».
Часть VII
Приговор
Глава 52
– Надо уходить, – быстро проговорила Дерхан.
Айзек тупо уставился на нее. Он кормил Лин, а та беспокойно корчилась и ерзала, сама не знала, чего хочет. Жестикулировала, но осмысленные знаки переходили в простые движения. Он счищал с ее рубашки фруктовые объедки.
Айзек кивнул и опустил взгляд.
– Каждый раз, когда мы выходим, нам страшно, – продолжала Дерхан таким тоном, будто убеждала его, несогласного; упрямство, вина, изнеможение, чувство собственной беспомощности – все это отражалось на ее лице. – Каждый раз, когда мимо проходит какой-нибудь автомат, мы думаем: все, Совет конструкций нас засек. При виде любого мужчины, любой женщины, даже ксения мы обмираем. А вдруг это милиционер? Или прикормленный Попурри вор? – Она опустилась на колени. – Айзек, я так жить не могу. – Посмотрела на Лин, очень медленно растянула губы в улыбке и закрыла глаза. И прошептала: – Мы ее отсюда унесем. Будем за ней ухаживать. Здесь нам больше нечего делать. Если останемся, нас очень скоро кто-нибудь обнаружит. Не хочу сидеть сложа руки и ждать конца.
Айзек кивнул. Он очень старался собраться с мыслями.
– У меня... есть одно обязательство, – тихо произнес он.
Он почесал подбородок – сквозь рыхлую, вялую кожу пробивалась щетина, зудело сильно. В окна задувал ветер. Здание в Пинкоде с незапамятных времен было заселено наркоманами и плесневым грибком. Айзек, Дерхан и Ягарек расположились на верхнем этаже. В комнате, где они сейчас находились, было два окна, друг против друга: с видом на улицу и с видом на захламленный дворик. Внизу сквозь выветренный бетон пробивалась сорная растительность.
Айзек и его товарищи всякий раз, приходя в дом, наглухо запирали двери. А выходили в основном по ночам, переодевшись, скрытничая. Иногда – как незадолго до этого разговора Ягарек – покидали свое убежище при свете дня. Делали это только по серьезной причине, когда откладывать выход было нельзя.
Всех замучила клаустрофобия. Они освободили город – и теперь не могут ходить по нему под солнцем. Думать об этом было невыносимо.
– Я знаю о твоем обязательстве. – Дерхан смотрела на кое-как соединенные детали кризисной машины. Накануне Айзек счистил с них грязь.
– Ягарек, – кивнул он. – Я перед ним в долгу. Я обещал.
Дерхан опустила голову и сглотнула, затем снова посмотрела на него, тоже кивнула:
– Долго еще?
Айзек не выдержал ее взгляда, отвернулся, быстро пожал плечами.
– Перегорело несколько проводов, – уклончиво ответил он и поудобнее устроил Лин у себя на груди. – Когда включилась обратная связь, некоторые части не выдержали перегрузки, расплавились... Придется ночью выйти, разыскать парочку переходников... и динамо-машину. Все остальное и так бы починил, но нужны инструменты.
– Но ведь с каждой новой кражей увеличивается... риск.
Айзек вновь пожал плечами, на сей раз медленно:
– А что поделаешь? Денег же нет. Скоро понадобится новая батарейка или что-нибудь еще. Но самая большая проблема – с расчетами. Все остальное так, механика... Но чтобы машина заработала и чтобы на выходе было то, что надо, требуется уравнения решать... А это чертовски трудно. Вот и придется мне еще раз сходить к Совету. – Он закрыл глаза и прислонил голову к стене. – Необходимо вывести формулы, – спокойно проговорил он. – Чтобы летать. Вот с этим я и пойду к Совету. Запусти в небо Яга – и он окажется в кризисе, под угрозой падения. Подключись к этому кризису, сфокусируй его, направь, куда тебе надо, а Яг пускай летает, качает для тебя энергию и все такое. Думаю, получится, – кивнул он своим мыслям. – Самое главное тут – математика...
– И долго? – тихо повторила Дерхан.
Айзек нахмурился:
– Неделя-другая... Может, больше.
Дерхан покачала головой и ничего не сказала.
– Ди, я в долгу перед ним! – задрожал голос у Айзека. – Сколько раз обещал, и он... – Хотел сказать «вырвал Лин из лап мотылька», но осекся. Подумал вдруг: «А надо ли было это делать?»
Нахлынула тоска. Айзек погрузился в молчание. «Я совершил величайшее открытие, подобного не было уже несколько веков, – подумал он зло, – и теперь вынужден постоянно прятаться».
Он погладил Лин по панцирю скарабея, и она стала показывать, что ей нужны рыба, сахар и прохлада.
– Я понимаю, Айзек, – вздохнула Дерхан. – Яг это заслужил. Но мы не можем так долго ждать. Надо идти.
– Я сделаю все, что смогу, – пообещал Айзек, – но я должен ему помочь. Постараюсь управиться побыстрей.
Дерхан ничего другого не оставалось, как согласиться. Бросить Лин и Айзека она не могла. И упрекать его – тоже. Пусть он честно соблюдет договор, исполнит мечту Ягарека.
Она вдруг остро ощутила дурной запах и тоску, заполнявшие комнатушку. Пробормотала несколько слов насчет того, что надо пройтись вдоль реки, проверить, все ли нормально, и направилась к выходу. Айзек невесело улыбался, провожая ее взглядом.
– Ты уж поосторожнее, – сказал он, хотя предостерегать не было необходимости.
Он сидел, прислонясь к грязной стене спиной, баюкал Лин.
