Голод. Дилогия - Малицкий Сергей Вацлавович (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Айра открыла глаза и неожиданно поняла, что не будет делать ничего. Не станет ни о чем спрашивать, ни заворачиваться в одеяло, опасаясь, что жалкая защита будет сорвана с ее наготы, не станет торопить повисшую за сводчатыми окнами ночь. Из всех ответов, которые она могла бы получить на разрывающие ее вопросы, не было ничего важнее спокойного взгляда, направленного ей в глаза.
– Я не возьму тебя силой, – наконец проговорил Лек.
Она ничего не сказала: просто продолжала смотреть на него.
– Я не возьму тебя силой, потому что если возьму, то это будешь не ты.
Лек нахмурился, то ли подбирая новые слова, то ли раздумывая о смысле уже произнесенных.
– Поэтому я пришел без подарков и без угощений.
– Вот. – Айра обернулась. – Возьми.
Она подала блюдо, на котором лежали полупрозрачные ягоды. Все-таки успела заметить сквозь сон угощение Зии.
– Ты помогла мне.
Он то ли не знал, о чем ему говорить, то ли просто не хотел пускаться в разговоры и попытался отделаться обычной ухмылкой.
– Ты мне ничего не должен, – ответила Айра подобной усмешкой.
– Ты не колдовала на меня? – Он смотрел на нее как-то странно – словно уже знал ответ.
– Ты бы почувствовал, – пожала Айра плечами и тут же придержала одеяло на груди. – Да и не нужно мне этого.
– Почему? – не понял Лек.
– Потому что если я приворожу тебя, то это будешь уже не ты.
– Однако приворожила… – прошептал Лек и медленно, медленно протянул руку.
– Я всегда буду принадлежать только самой себе, – прошептала Айра, глядя, как крепкая ладонь приближается к ее плечу.
– Увидим, – прошептал Лек. – Никогда не загадывай.
Айра вздрогнула от прикосновения и закрыла глаза.
– Я ничего не умею, – только и смогла она сказать.
Глава 8
Зов
Небольшая крепость стала домом для Айры на целый месяц. Лек появлялся не часто, раз в два или три дня, но постепенно стал для Айры тем, кем не был для нее даже Яриг. Он был удивительно нежен с ней, но не потому, что она могла сравнить его ласку и его голос с лаской и голосом кого-то еще, а потому что чувствовала, насколько нежность была несвойственна Леку. Она не могла этого объяснить, но ей казалось, что Лек подобен величавой горе, которая должна порождать бурные потоки и стремительные водопады, но уж никак не звенящие ручьи и наполненные мягким эхом и ароматом горных цветов долины. Да, он мог быть, и часто был, неукротимым и грозным, но еще чаще замирал над ее ненасытным телом и смотрел, смотрел, смотрел на нее, как птицелов смотрел бы на чудесную птицу, внезапно залетевшую в его жилище, – птицу, на ловлю которой он мог бы потратить всю жизнь.
– Почему у тебя столько женщин в охране? – спросила однажды Айра, когда сон уже тяжелил ей веки и она собиралась уснуть на его плече.
– Женщин? – Он словно вынырнул из раздумий.
– Да… – Она смешно сморщила нос. – Зия, Ноя, Чая, Айдара, Зерта. Ну Зерта – твоя двоюродная сестра, а остальные? Я слышала, что другие таны несколько иначе используют женщин?
– Других танов нет. – Лек усмехнулся именно той самой улыбкой, которая всегда была у него на лице, но которую он почти никогда не примерял, будучи рядом с Айрой. – Их нет и для меня, и для тебя. Правда, они сами пока еще не знают, что их уже нет, но – узнают. В свое время. А женщины? Понимаешь, они не предают.
– Подожди. – Айра нахмурилась, перевернулась на живот, прижалась к его мускулистому телу чуть побаливающей грудью. – Я готова согласиться, когда ты говоришь о Зии и ее подругах, но не могу принять этих слов как отличительной особенности всякой человеческой дочери. Женщины, конечно, неоригинальны в этой своей способности, но иногда они изменяют!
– Изменяют, да, – кивнул Лек. – Но не предают. А кому они изменяют? Мужу? Любовнику? Я для них – ни тот ни другой. Значит, изменить мне они не могут. Предать же… Им это несвойственно. Хорошо, моим женщинам это несвойственно. Да и вообще запомни: умелый правитель, который возводит здание собственного величия, создает государство, которое будет нерушимым и грозным для любого противника, но не строит его, как дом, и не насыпает, как курган. Он сплетает его, как сеть. Или даже как прочную ткань. Если из основания здания выдернуть несколько плит, оно может покоситься и даже рухнуть. Если курган подмоет ручей, то он сползет в воду мокрым пластом. А ткань или сеть – не пострадает. Проткни ее в сотне мест или даже оторви от нее часть, и умелый правитель, как портной, залатает дыры, сошьет лоскуты – она будет крепче прежнего. Эти женщины, которые связаны со мной судьбой, когда-то были просто моими друзьями. Они учили меня языкам, умениям, правилам и обычаям, которые им были известны. Да, меня могли обучить и мужчины, но мужчины неспособны отдавать так, как женщины. Мужчины всегда что-то оставляют для себя. А женщины скрытны до последнего, но если открываются, то не утаивают ничего. К тому же они слабы от природы и, не полагаясь на силу, умудряются дальше пройти по пути совершенствования своих умений. Они намертво вплетены в мою ткань.
– И, отдав тебе все, отдают собственные жизни? – спросила Айра.
– Сохраняют их. – Лек рассмеялся. – Время теперь сложное, посмотри вокруг. Мы остановились в этой крепостенке, но, если ты выйдешь за ее стены, ты увидишь, что смерть теперь стала проста, как ветер. Налетает – и уносит, ни о чем не спрашивая и ничего не предъявляя.
– Не хенны ли являются этим ветром? – вгляделась в профиль любимого Айра.
– Не знаю… – Лек потер лоб. – Конечно, можно долго раздумывать над причинами прихода зимы, а можно шить теплые шатры, запасать еду и готовить топливо для очага. Порой Лемега, которая несет воды почти в полусотне лиг к востоку отсюда, разливалась так, что вот эта речушка, на которой стоит крепость, выходила из берегов и сносила окрестные деревни. Чем хенны отличаются от подобного разлива? Тем, что убивают и грабят по приказу великого тана? Ерунда. Никакой тан не сдвинет с места то, что не движется само по себе. Разве мало народов живет на просторах Оветты? Многие из них с радостью бы поживились богатством соседей, насладились их женщинами, но делают это хенны. Почему? Тебе скажут, что Дух Степи покровительствует нам? Не верь. Хенны как река. Приходит время, и она разливается. И ничто не может остановить этого разлива!
– И что же делает великий тан? – прошептала Айра.
– Великий тан? – рассмеялся Лек. – Он прислушивается к зову судьбы и следует ему.
– К зову судьбы? – не поняла Айра.
Лек повернулся на бок, поймал ее за горячее бедро, потянул на себя и некоторое время что-то пытался высмотреть в глубине глаз.
– А зачем тебе я? – наконец прошептала Айра.
– Знаешь, есть такая птичка… – Лек сделал серьезное лицо. – Редкая птичка – степной свистун. Серая, невзрачная. Всякий хеннский пастух мечтает найти ее гнездо, потому что свистун собирает в него все, что блестит: монеты, речной жемчуг, кристаллы горного стекла, золотые песчинки. Многие избавились от нищеты, разорив такое гнездо. Но если свистун находит особенно яркую вещь, он бросает старое гнездо – и больше ничего не собирает и не выращивает птенцов. Он охраняет найденное сокровище и бьется за него с любым врагом. Известны случаи, когда эта птичка нападала на знатных воинов, пытаясь сорвать богатый перстень с пальца. Считай, что я уже нашел свое сокровище.
– Ты не серый и не невзрачный, – надула губы Айра. – И вообще – ты непохож на хенна!
– Моя мать была корепткой, – согласился Лек. – Но здесь, – он коснулся ладонью груди, – здесь я хенн.
– А я? – нахмурилась Айра.
– Ты? – Лек изобразил раздумья. – Ты… рисская беглянка, сайдская колдунья, неведомое сокровище и надежная защитница. Ну хотя бы от шаманов и моих братцев.
– А что ты будешь делать со мной, когда у хеннов закончатся шаманы и твои братья?
– Их еще пять, – стал серьезным Лек. – Моих братьев пять. Это много, девочка моя. А с шаманами лучше не связываться даже тебе. Я не нанимал тебя в свое войско и не хочу терять тебя. То, что получилось один раз, необязательно получится в дальнейшем.
