Придон - Никитин Юрий Александрович (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
– Знаешь, неужели мы настолько сильны, что эта небывалая победа… прошла так незамеченно? А ведь это самый страшный кошмар Артании – черные башни колдунов! А ты их так просто, так незаметно, что даже обидно. Как будто тени своей боялись.
Вяземайт покачал головой:
– Башни колдунов могли бы смести в пропасть всю нашу армию, как хозяйка сметает за порог муравьев. Просто я убедил подземный народец продырявить каменные корыта их подземных хранилищ волшебной воды. А если вода уходит, у колдунов нет силы. На самом деле все просто, как видишь… когда кто-то другой сделает. Словом, надо Долину взять как можно быстрее! И надежды этих дураков рухнут, хотя надежды-то дурацкие: Долина с места не сойдет… и даже если бы мы ее не взяли вовсе, что, понятно, дико, все равно ничем помочь не сможет равнинной Куявии!
Придон кивнул, глаза заблестели мрачным огнем.
– Надо взять, – сказал он жестко. – Тогда утихнут слухи и про скрывшегося Тулея. Сейчас дурачье может думать, что он в этой самой Долине… а потом, увы, если Долина будет взята… когда будет взята!.. языки втянут в задницы.
Вяземайт поднялся, обнял, от ладоней волхва в тело Придона потек сухой жар, воспламеняющий кровь и убирающий усталость.
– Языки без костей, – сказал он почти беззлобно, – не понимают, что в Долину Иггельда Тулей мог бы попасть только на драконе, а он их ненавидел похлеще нас, артан! И не помогал пастухам драконов никогда… Ладно, Придон. Не знаю, суждено ли нам еще скакать по Степи на быстрых конях?.. Что-то плохое у меня предчувствие. Ну, ладно, держись.
Он еще раз крепко обнял, Придон ощутил тот же прилив жара, успел увидеть, как Вяземайт повернулся к двери, однако исчез раньше, чем коснулся дверной ручки.
Они сидели рядом, их плечи почти касались, но он страшился придвинуться ближе и в самом деле коснуться. С неподвижным лицом, обращенным в сторону стола, он косил глазом, видел румянец на ее щеке. Ее крупные глаза были то прикрыты длинными копьями ресниц, густыми и слегка загнутыми на кончиках, то вдруг сверкали, как самые яркие звезды.
Аснерд тоже посматривал на Итанию с любовью и беспокойством. В огромном дворце, лишенная материнской ласки, она жила чуть ли не сиротой, жизнь мчалась мимо, а тут вдруг засияла, как драгоценный камень, на который упал луч солнца. Когда ее увидели год назад, она была еще прелестным подростком. Даже в тот первый раз, когда они захватили ее с Куябой вместе, как любит говорить Придон, она все еще оставалась подростком. Но за месяц, пока искали ее и нашли в Черном Утесе, она преобразилась из подростка в молодую девушку, созданную для любви.
Слуги, оставшиеся с прошлых времен, оскорбительно равнодушно подавали на стол. Раньше артане свирепели и хватались за ножи, но им кое-как втолковали, что именно так и надо в высших домах, здесь не выказывают раболепие, его требуют только мелкие люди, а сильные в поклонах слуг не нуждаются.
Придон хватал с блюда все, что перед ним ставили, ел быстро и с удовольствием. Аснерд откровенно смаковал роскошные блюда, прищуривался, закатывал глаза, чмокал, похваливал. Придон хмурился, с этого и начинается потеря артанскости, когда распускаешь тугой пояс, когда превыше всего ценишь уют, удобства, сладкую еду и доступных женщин.
– Что там нового по Долине Иггельда? – спросил он.
Аснерд помрачнел, буркнул:
– Пока ничего нового нет.
– Я же велел через каждые три дня гонца!
– Ничего нового, – повторил Аснерд. – Бьются о стену. Теряют людей. Я им послал катапульты, но эти дурни выставили их чересчур близко. На стене тоже катапульты, даже на гору ухитрились втащить… Или на драконе завезли?
– Разбили?
– Я новые послал, – поспешно сказал Аснерд. – Те они поставили лучше!.. Правда, на ночь оставили на том же месте…
Придон насторожился.
– Неужели куявы осмелились на вылазку?
– Нет-нет, – успокоил Аснерд. – Они другую подлость удумали! Запомнили место, а ночью подняли драконов и в темноте сбросили на то место тяжелые камни. Все катапульты – вдрызг… Конечно, я послал им еще, у нас этого добра хватает. Теперь на ночь перетаскивают под навес!
Итания слушала жадно, ее щеки раскраснелись, а глаза блестели. Придон покосился на нее, спросил хмуро:
– А днем не бросают камни?
Аснерд покачал головой:
– Эх, Придон… ты и не замечаешь, что возле тебя уже нет Меривоя и Франка? Они ж от тебя не отходили!
Придон огляделся, на лице мелькнула виноватость.
– Верно. А куда делись? Я их давно уже отослал в горы. Со стороны Иггельда пробовали драконами и днем, так наши стрелки троих драконов прострелили сразу, как уток!.. Можно сказать, насквозь. С тех пор с той стороны только ночами.
Придон сказал торопливо:
– Да-да, ты прав. Здесь им делать было нечего, только бы томились. Значит, стену скоро разрушат?
– Или перелезут, – ответил Аснерд успокаивающе, – как перелезли здесь, в Куябе. Неважно, но Долина падет скоро. Я туда на всякий случай вслед за Мекленом отправил и Щецина.
Придон вздохнул:
– Ты предупредил, чтобы с Иггельдом обращались как с почетным пленником? А драконов…
Он бросил быстрый взгляд на Итанию, прикусил язык. Аснерд кивнул, поманил пальцем одного из слуг, сказал преувеличенно громко:
– Подать раков! Я говорил, чтобы приготовили раков?.. Говорил!.. Простых речных раков, но самых крупных. Чтоб даже панцири зеленые, понял? Давай неси быстрее, я жду!
Слуги метнулись к дверям, теряя многолетнюю выдержку, тут же вплыл главный повар с огромным подносом впереди себя, на подносе пламенели грудой огромных рубинов свежесваренные раки. И запах от них пошел свежий, пряный, нежный, томный, словно и не раки, которых дерут из нор простолюдины в простолюдинных реках, а дивные заморские лакомства, купленные за слитки золота.
Придон, смеясь, жестом велел все выложить перед Аснердом, а тот, нимало не смутившись, устроил тцарский пир, хрустя панцирями, словно в жестокой битве, белое сочное мясо показывалось на свет стыдливо порозовевшее, нежное, как тела тцарских наложниц, Аснерд забрасывал их в широкую драконью пасть, та смыкалась со звучным стуком, будто огромный пес ловил муху, а руки то неуловимо быстро разламывали следующего панцирника, то так же ловко выуживали ярко-красный обломок, застрявший в поясе.
Итания смотрела смеющимися глазами, всегда приятно видеть, когда твой друг или твой любимый пес хорошо и жадно ест, но, когда заговорила, в ее чистом голосе звучал укор:
– Похоже, вы даже не знаете, что драконы – наши двоюродные, а то и родные братья!.. Ну, как считать. Не знали? Я так и думала. Придон, ты хоть знаешь, что случилось, когда двести ангелов спустились на землю? Или даже об этом не слышал?
Он с трудом вспомнил слышанный в детстве рассказ, что часть ангелов бунтовала против Творца, недовольная тем, как он вел дела с человеком, и тогда тот разрешил им облечься плотью и спуститься на землю. Но дальше то ли заснул, то ли убежал играть, но не мог вспомнить, что дальше.
– Кто не слышал, – ответил он с неловкостью. – Так что там о драконах? А то сразу палкой по голове…
– Тебя надо не только по голове, – ответила Итания. – И не только палкой… Ангелы, как известно, сразу же начали вступать в браки с земными женщинами. Слышал, да? Об этом все слышали. Первыми от них родились великаны. Их нрав сам знаешь, объяснять не буду. Дальше ангелы все больше… скажем, уходили от людского облика. Ведь раньше не имели плоти вовсе, а при нисхождении на землю хоть и обрели ее, но она у них не оставалась неизменной, как у нас, людей, понимаешь? Мы в ней, своей плоти, навечно, потому мы всегда – люди. Один из ангелов, по имени Дагдарион, полюбил жить в воде, все чаще принимал облик рыбы, от него в море появились чудовища, которых не создавал Творец, что очень важно! Другой, по имени Насира, любил показывать чудеса, которые запретны в сотворенном Родом мире, ибо чудеса – только его власть, но Насира обучил и людей колдовству, от него пошли колдуны, маги, чародеи, волшебники… словом, если у людей была только одна форма, которую вылепил Творец, то ангелы все больше и больше опьянялись властью над ее изменчивостью. Один из них, по имени Аврион, имел цвет грозовых туч, что приносят ужасные грозы, он любил носиться над миром, принимая вид ужасного и грозного зверя, создавал себе крылья, ни на что не похожие, без перьев, голые…
