Осколки (Трилогия) - Иванова Вероника Евгеньевна (книга регистрации .txt) 📗
— Грех пропускать мимо ушей мудрый совет… Вы, dan Ра-Гро, сын своего отца, и это значит, что город в надежных руках.
Невольно подаюсь вперед:
— Вы близко его знали?
— Не слишком: кто он и кто я… Но как-то раз мне удалось остаться в живых только благодаря его вмешательству. Именно тогда я и понял, как опасны повредившиеся умом.
— Отец спас вас от безумца?
— Да. И сделал это, зная, кого спасает.
— Разве важно, кого защищать?
«Возчик» помрачнел, вспоминая:
— Для него не было разницы. Для его охраны — была. Они в один голос просили позволить безумцу завершить начатое. Мол, станет на свете меньше мерзавцем, да еще чужими руками, и всем будет хорошо.
— Отец не стал их слушать, да?
— О нет, выслушал. Внимательно. А потом сказал: «Пусть «городские» заботятся о преступниках и честных людях. Мое дело, чтобы жили и те, и другие».
Да, па мог так сказать. Холодно и спокойно, чеканя каждое слово. Или наоборот, мягко, ласково, обволакивая голосом, как плащом. Неважно, каким тоном были произнесены эти слова: они шли из самого сердца. И я многое отдал бы, чтобы услышать их в тот миг и в той ситуации… И хотел бы посмотреть на вытянувшиеся лица телохранителей, конечно же!
А Ликкер вздохнул, заканчивая свою речь:
— Тогда я и пообещал самому себе, что сделаю все возможное, но не доставлю Стражу большего труда, чем уже назначенный ему от рождения.
— Вы хороший человек, вот и все, что могу сказать.
— Я трусливый человек, dan Ра-Гро. И молюсь всем богам, чтобы мой сын не столкнулся с кем-то из безумцев!
— Я смогу себя защитить, — возразил Ювис и обратился ко мне: — Они ведь опасны лишь тем, что прячут свое безумие, верно?
— Верно, но не совсем. Теперь уже не совсем.
Беловолосый подобрался в кресле:
— Что вы хотите сказать?
— Девочка, которая попала в Антрею вашими стараниями, много опаснее, чем прочие, подвергшиеся «водяному безумию», потому что… Дарит его другим.
— Что?! Но ведь это…
— Невозможно? Отнюдь, и я недавно в этом убедился. Правда, это «безумие» быстро проходит, но и оно способно натворить бед. Больших бед.
— И как оно…
— Возникает? При встрече. От нескольких слов, порывом ветра перенесенных с ее губ к вам.
Ювис мотнул головой, и шелковистые пряди взметнулись настоящими крыльями:
— Не понимаю.
— Что ж… Попробую показать. Вы не против?
— На… мне?
Парень испугался? Тем лучше. Для меня и моих первых опытов в управлении свободным сознанием.
— Предлагаете папочку? Я бы с радостью, да только что проку в старом, дряхлом от прожитых лет и пережитых страданий теле? Ведь безумие предпочитает селиться в телах спелых и сочных, как созревший, но еще не готовый упасть на землю плод. Оно проникает внутрь с лучами рассветного солнца, с каплями росы, перебравшимися с мокрой травы на плащ, с дыханием моря, соленым и свежим, долетевшим на крыльях легкого ветерка, да по дороге прихватившего с собой терпкий аромат цветущих садов…
Так, замечательно: дышим часто-часто, строго попадая в ритм набухшей на виске жилки. Кровь — вот самая удобная вещь для заговаривания. Во-первых, потому что жидкая. Во-вторых…
— Оно приходит поутру жизни, в самый спокойный час, в час, когда кисея счастья лежит на глазах и не позволяет разглядеть, что творится под ногами. Оно приходит и остается, семенами зарываясь в почву нашей души, впитывая дожди наших обид и нежась в обжигающем жаре наших разочарований…
Черты лица заметно расслабляются, значит, парень уже готов для восприятия моих приказов. Вот только что бы такое ему приказать?
— Оно ждет своего часа, прорастая и цепким плющом обвиваясь вокруг сознания. Оно вонзает в плоть наших сердец когти отравленных шипов, затмевая наши взгляды взлелеянными кошмарами. Оно душит надежды и прахом рассыпает мечты, и мы начинаем искать оружие для борьбы с нежданным врагом…
Правая рука Ювиса, подрагивая, медленно поднимается вверх, к прядям, сколотым в причудливый узел.
— Мы ищем, а тот, кто ищет, непременно находит, находим и мы, находим медленно или быстро, первое или последнее, но остановиться нет уже никакой возможности, и мы следуем зову своего врага, захватившего душу…
Пальцы смыкаются на длинном теле шпильки, тянут ее прочь из волос. Прическа рассыпается.
— Следуем, потому что не в силах больше томиться в плену, потому что еще видим меркнущий свет избавления от мук, и пока он не погас в кромешной тьме подступающих к границам сердца страданий, мы помышляем о борьбе…
Острие вызолоченной безделушки приближается к полуобнаженной груди, нехотя, но верно. Вот оно уже почти коснулось…
— Но когда проходят все отмеренные сроки… Мы пьем за упокой ушедших без нас!
Резкая смена тона и ритма заставила Ювиса пошатнуться, и шпилька царапнула-таки гладкую кожу, но к счастью, не до крови, оставив только беловатый след. Молодой человек растерянно посмотрел на собственные руки:
— Что произошло? Зачем…
Пришлось сделать над собой еще одно усилие и полностью разорвать связь с чужим сознанием, возвращая ощущения и воспоминания их законному владельцу.
Ювис вздрогнул, взъерошил волосы, освобожденные от оков прически, и… Восторженно присвистнул:
— Ну ничего себе! Вы такое умеете… Это же…
Спешу закончить его мысль по своему усмотрению:
— Жуткая морока и головная боль, а не то, что вам показалось!
— И та, о которой вы говорили… Она тоже так может?
— Примерно. Подозреваю, однако, что ей все удается еще легче, чем мне, поэтому… Надеюсь, теперь вы осознали всю опасность происходящего?
— О да!
Молодой Хозяин кивнул, но так и не смог изгнать из взгляда детскую радость встречи с волшебством, пусть и смертельно опасным. Мне бы его наивность!
— Dan Ликкер, кто обращался к вам с заказом? Можете описать его внешность, потому что вряд ли он представлялся полным именем?
— Разумеется, имена вовсе не упоминались. Человек средних лет, довольно тщедушный, привыкший к услужению настолько, что при каждом удобном случае старается корчить из себя хозяина. Сильно потеет и все время вытирает руки обо что придется.
— Спасибо, достаточно. Ваше описание совпадает с уже имеющимися. Пожалуй, у меня больше не осталось вопросов, требующих немедленного разрешения… Откланяюсь, если позволите: есть еще одно небольшое, но совершенно неотложное дело. Да, был бы признателен, если бы вы потрудились описать свое развлечение с контрабандой на бумаге и прислать мне. Обещаю, что кроме меня с ним никто более не ознакомится!
— Как пожелаете, dan Ра-Гро.
Отец и сын встали и поклонились, с удивительным единодушием и в движениях, и в выражениях лиц. А когда я уже вышел за стены Двора, меня окликнул Ювис.
Посреди ночи, на плохо освещенной и пустынной улице его присутствие было таким же неуместным, как и мое, но почему-то в тот момент показалось мне правильным и необходимым. И все же я не смог удержаться от ворчливого:
— Ну?
— Простите, что отниму немного времени, dan. Я… Если наши отцы, без клятв и обещаний, вместе заботились о городе, почему бы и нам…
Вежливость сама по себе хороша, но в некоторых моментах может быть поистине убийственной. Если позволить парню растечься в светской беседе, до утра я со своими проблемами не управлюсь:
— Хотите что-то предложить?
Строгий и конкретный вопрос мгновенно настроил Ювиса на деловой лад:
— Да. Но не знаю, согласитесь ли вы.
— И не узнаете, пока не предложите… Итак?
— Как насчет моей службы?
— То есть?
— В меру сил и возможностей, конечно. Если вам что-то понадобится… Что-то, чем я смогу помочь… Пообещайте, что обратитесь сразу!
Вот оно как… Не ожидал. Не рассчитывал. Приятно, ххаг меня задери, получать подарки! Даже такие, которые придется отрабатывать в поте лица.
— Спасибо.
— Обещаете?
— Обещаю. Но… ведь сделка не становится сделкой, пока каждая из сторон не внесет свой вклад. Чего вы ждете от меня?
