Танцующая с Ауте. Трилогия - Парфенова Анастасия Геннадьевна (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗

— Тебе это лучше знать, Анитти. — Его голос хлестнул болезненно и резко, тщательно очищенный от магии, от этого еще более, ранящий. — Да провались оно все в Ауте, Valina [1], я же сам учил тебя танцевать изменения! Опасность быть затянутым в танец всегда есть, она никуда не делась! И в этом случае — тем более. Ты — вене, и с твоей восприимчивостью риск выше в десятки раз. И ты — точка фокусировки для Эль, все, что влияет на народ в целом, прежде всего отражается на тебе. Да посмотри же на себя! Разве ты в порядке?

Я поморщилась. Удивительно, критика Учителя, которая обычно вгоняла в невыносимый стыд и вызывала навязчивое желание хоть как-то исправиться, сейчас отскакивала, не оставляя ни малейшего следа в сознании. Может, потому, что примерно то же, на разный лад, я сама не уставала повторять себе все последнее время.

— Иногда мне кажется, что решение интегрироваться со смертными было несколько поспешным...

— Так. — Он застыл в нескольких шагах, обернувшись крыльями и пристально разглядывая меня прищуренными глазами. — Не доходит. Попробуем еще раз. Люди. Излучают. Что-то. Что. Нас. Меняет. Особенно. Вене. Особенно. Тебя. А. Через. Тебя. Эль. Заканчивай. Заниматься. Дурью. И. Принимай. Меры. — Сен-образы, короткие, четкие и такие мощные, что в глазах поплыли кровавые круги, отбросили меня назад, в буквальном смысле вдавливая в стену.

— Уже принимаю. — Тут меня ударило новой, неожиданной и откровенно пугающей мыслью. — Лейруору! Я с ней танцевала, совсем недавно! Ее... Я... Я ей повредила?

— Нет. — Он ответил быстро и очень твердо, одновременно создавая сен-образ, который должен был доказать безосновательность этого ужасного предположения. — Это было первым, что я проверил, когда подумал, что по тебе должно ударить раньше всех. Лейри в полном порядке. Но вам лучше не встречаться, пока все не закончится.

Из меня точно воздух выпустили, и, лишь когда страх рассеялся, я поняла, как велик он был. Тело бессильно сползло по стене, из горла вырвался полупроглоченный всхлип.

— Что же до остальных...

— Нет никаких остальных, — Голос дрожал, но интонации были исключительно деловыми. — Эль заблокировалась от меня еще в самом начале. Она о себе позаботится.

Аналитик склонил уши, умудрившись в этот жест вложить и понимание происходящего, и глубокую тревогу за свою непутевую ученицу. Я попробовала сесть чуть ровнее.

— Что можно сказать об этом воздействии?

Он подобрался.

— Ничего конкретного, Valina. Вряд ли они сами понимают... Влияние идет помимо сознания, как у отправляющей стороны, так и у принимающей. Все на уровне интуиции, смутных ощущений, желаний и тончайших нюансов поведения. И снов. Сны во всем этом имеют ключевое значение. Осталось только понять, какое именно.

Сны... Да, разумеется. Сны.

Слово это вызывало нездоровые ассоциации где-то в глубинах моей генетической памяти. Смутное и ни на что конкретное не направленное беспокойство, накрепко связанное с самим понятием. Расплетающие Сновидения не зря считались одним из самых опасных кланов.

Старые битвы, старые смерти. Могут ли образы сновидений видеть сны? И что им снится? Наша реальность? Сны снов, иллюзии иллюзий. И может ли быть так, что наша явь — это чья-то иллюзия? Миры, поменявшиеся местами. И если я — конкретизация чьего-то сна, то кто же станет воплощением моего видения? Зазеркалье Расплетающих, где стираются все грани и все законы.

Может ли так быть?

Еще как может.

— У меня от всего этого голова идет кругом.

— Не думай. Танцуй.

Я насмешливо вздернула уши:

— Это совет Учителя или приемного отца?

— Это совет аналитика Изменяющихся. Наш клан всегда был ответственен за подобные проблемы.

— Наш клан. Кто там сейчас за старшего? Виор?

— Да. Не одобряешь? — Вопрос с оттенком профессионального интереса. Раниэль-Атеро был и ее учителем тоже.

— Она хорошая вене. Блестящий аналитик. Неординарный воин. Но она слишком самоуверенна.

Древний вновь склонил голову набок, заинтересованно проведя рукой по подбородку.

— Виортея действительно неплохой аналитик. И никогда не рискнет интересами клана.

— Нет. Но она слишком часто рискует собой. И после того как кое-кто излишне инициативный втянул ее в это дело, может решить, что разбираться с подобным — прямая обязанность главы Изменяющихся.

Он задумался. И отрицательно покачал ушами.

— На этот раз дело зашло слишком далеко, чтобы справиться с ним можно было усилиями простой вене. Заражены уже почти все кланы, не только те, что контактировали с людьми. Нужно вмешательство Хранительницы, и если удастся обойтись без посредников — тем лучше. Я слишком хорошо обучил Виор, чтобы она этого не понимала.

— Заражены. — Я протянула слово, словно пробуя его на вкус. И вкус этот мне не понравился. Это ведь даже не их вина, по большому счету. Это не они излучают — это мы настолько восприимчивы, что ловим почти несуществующее. Значит, нам просто надо стать более толстокожими. Дел-то всего на пару минут танца. Аут-те! — Аналитик, раскройте суть изменения!

Раниэль-Атеро автоматически начал отвечать в суховатой отстраненной манере анализа-синтеза, в которой он обычно выкладывал свои проекции матери.

— Люди превращают нас во что-то. Что-то, что мне решительно не нравится. В то, как они представляют чужих. Похоже на квинтэссенцию самых глубинных человеческих страхов, конечное воплощение их представления о предельном отчуждении. И в то же время это окрашено в отчетливые сексуальные тона, со всем коктейлем противоречивых порывов, которые характеризуют подобные отношения у смертных. Они просто... верят. Не могут не верить, ведь их подсознание — это те силы, которые заставляют нас действовать так, как они того ожидают, что, в свою очередь, лишь подтверждает их веру, и так далее по замкнутому кругу.

Я закрыла глаза, и слова, подкрепленные сен-образами, продолжали звучать в ушах, повторяясь снова и снова. Чего они боятся, чего они желают. Где-то я уже это слышала.

Мифы. Легенды. И та девочка, похищенная ристами, которая на затерянном в космосе корабле «позволила себе стать настолько распущенной, насколько она на самом деле была». Или насколько ее видели таковой окружающие?

«Туманные крылья, когти и выглядывающие то и дело клыки в фольклоре почему-то не были оценены по достоинству». Аррек, как всегда, глядел в корень. Даже когда просто пытался неудачно сострить.

Люди не просто запихивали нас в абстрактный образ своих подавленных желаний. Чтобы втиснуть кого-то в рамки собственных представлений, надо эти представления иметь. И желательно — представления, более-менее общие.

— Учитель, вы когда-нибудь слышали о понятии «архетип»?

— Что? — Взгляд полночной синевы на мгновение затуманился, когда он прочесывал информационное поле в поисках необходимой информации. И нашел. — Ах, ты думаешь?..

— Не уверена, что слово «думать» вообще применимо к моей персоне, — желчно заметила я, — но эта концепция предоставляет удобный понятийный аппарат для моделирования сложившейся ситуации.

Он скользнул с бескостно-рваной грацией Изменяющегося, опустился на пол у моих ног, положив голову на ветку рядом с моим коленом. Поза расслабленная, но казавшаяся очень властной. Я рассеянно провела пальцами по густой черно-черной гриве, когтями расчесывая мягкие пряди.

— Возможно. Сны — территория архетипов по определению. Допустим, мы имеем материализовавшийся архетип... Что-то воплотившееся из их снов, сказок и фантазий... Антея, мне уже страшно. — Он чуть отодвинулся, чтобы поднять голову и внимательно посмотреть на меня снизу вверх. И в лице древнего не было ничего хоть отдаленно напоминающего страх. — И знаешь, Valina, во всей этой истории меня радует лишь одно.

Я вопросительно вскинула ухо, потакая его страсти к театральности.

— Да?

— То, что твоя мать именно сейчас решила прогуляться в Ауте. Подумать страшно, как обернулась бы ситуация, вздумай Даратея-тор взять ее в свои руки!