Трон Валузии - Легостаев Андрей (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Но удовольствие от умывания он получил несказанное, словно заново родился — да так оно и было: из дикаря, гребца пиратской галеры, из бродяги, которого вправе повесить любой солдат отрядов Следителей Законности, он превращался в благонамеренного валузийца, друга аристократа, чей род славится древностью и величием предков. Теперь перед Куллом, казалось, открыты все дороги и хотя волшебный сон все так же был далек до воплощения в жизнь, первый шажок к нему сделан и только сейчас, одевая чистые одежды по валузийской моде, Кулл отчетливо понял это.
Десятидневная щетина уже оформлялась в приличную бороду — не ту, что так раззлобила его в отражении прибрежного ручья, а во вполне благообразную, вроде той, что была на нем в том чудном сне и Кулл решил ее растить и ухаживать за ней.
Генбел, благоухающий и довольный, взял его под руку и повел в обеденный зал.
За столом сидели отец Генбела с Маржук, Слеер и сам Генбел с Куллом. Прислуживали те же женщины, что и в бассейне, только переодевшиеся в более пристойные одеяния, и слуга — не тот, который открывал им дверь, другой.
Стол был заставлен различными кувшинами, огромными блюдами с зажаренными птичьими ножками и кусками мяса, от которого шел пар, тарелками со всевозможными закусками, названий которых Кулл не знал, а о вкусе мог лишь догадываться. Перед каждым обедающим стояло по огромной тарелке, по несколько разных размеров кубков, маленькие ножички и какие-то странные приспособления.
Кулл, чувствуя огромный голод, явственно проявившийся при виде всего этого изобилия, схватил с блюда птичью ногу и, разрывая пополам руками, впился в нее зубами.
— Кулл, — тактично сказала сидящая напротив него Маржук, но в голосе ее сквозила мягкая укоризна, — для этого есть вилочки.
Она взяла лежавшие перед ней предметы, воткнула вилочку в ножку на блюде, ловко перенесла ее на свою тарелку и принялась умело разделывать, отделяя мясо от костей, ножичком, придерживая вилкой.
Кулл пожал плечами и продолжал есть, как умел. Но в голове занозой застряла мысль, что неизвестно еще станет ли он царем, но то что ему еще многому придется учиться, чтобы жить здесь достойно — это факт, и никуда от этого не деться.
В тот миг, когда Кулл, насытившись до утробного урчания в желудке (Маржук осуждающе посмотрела на него, когда он неприлично, по-варварски, рыгнул) хотел утереть засаленные губы рукавом, отец Генбела, сидящий во главе стола, отодвинул тарелку и промокнул губы маленькой тряпочкой — такие же лежали у каждого под тарелкой. Кулл последовал примеру хозяина дома, черноволосый смазливый Слеер злорадно усмехнулся, заметив неловкий жест атланта. Этот Слеер все больше и больше, непонятно почему, раздражал Кулла.
Крандал поднял кубок с вином и со вздохом сказал:
— Ну а теперь, сын мой, пришло время послушать твой рассказ о скорбном пленении и счастливом возвращении на родину, в великую и прекрасную Валузию, процветающую под мудрым управлением царя Борны, — он бросил быстрый взгляд на Слеера. — Мы все слушаем, сын мой, затаив дыхание.
Генбел принялся рассказывать. Как служил в Черных Отрядах, которых теперь больше нет, как высадилась лемурийская армия на берег Валузии, как он попал в плен (о пяти годах, что вытирал прилавки в таверне и подавал пиратам вино он сообщил очень скупо), как он попал гребцом на «Лореллу»и что произошло в первый же день, как Кулл вытащил его и как они на плоту три дня и три ночи носились по открытому морю вместе со спасенным капитаном пиратов, как в первый же день нарвались на патруль Отрядов Следителей Законности (при этих словах валузийца Кулл украдкой посмотрел на Слеера — тот, казалось, от внимания забывал дышать, злорадная тень улыбки исказила его и так неприятное лицо), как Кулл с Антишем убили всех четверых царских слуг, как они с Куллом лесами добирались до Дапреза и, наконец-то он, живой и здоровый, слава великому Валке, дома, у родительского очага.
— Да, Генбел, — вновь вздохнул Крандал, — сколь многое изменилось в стране за время твоего отсутствия. Благослови великий Валка царя Борну на долгие годы жизни! — старик вновь взглянул в сторону Слеера. — Разбойники исчезли с дорог, нищие перестали приставать к добропорядочным гражданам и не оскверняют больше зловонным дыханием и смрадом своих язв прекрасные города Валузии. Но не все понимают, сын мой, какой счастье несет нам мудрый царь Борна. Твой старший брат Фросер, находясь в столице в празднование великого Валки имел неосторожность не достаточно почтительно высказаться по поводу царских хоров и был казнен позорной смертью — вывешен вверх ногами на крепостной стене Хрустального города.
— Доказано, что Фросер возглавлял заговорщиков, возжелавших убить нашего царя, — отложив вилку, жестко сказал Слеер, его черные глаза как стрелы арбалета уставились на старика.
— Да, — еще раз вздохнул Крандал, — Фросер был горяч и глуп. Надеюсь ты, Генбел, теперь мой единственный сын, пришедший почти из царства мертвых, будешь благоразумным и законопослушным гражданином Валузии. Если бы не Слеер, который служит в большом чине в Отрядах Следителей Законности, не миновать бы немедленной позорной казни и мне, как отцу бунтовщика, и маленькой Маржук, как его сестре.
Кулл бросил быстрый взгляд на девушку. Она покраснела от ярости и аж вся сжалась, чтобы не сорваться, на длинных ресницах набухла слеза. Но она промолчала, не отрывая взора от тарелки.
— Я горжусь тем, что моя единственная дочь, — продолжал старик, но в голосе его не было особой радости, — выйдет замуж за столь блестящего и благородного офицера, как Слеер, который приходится мне дальним родственником и который наследовал бы после моей смерти все мое состояние. Но теперь возвратился из небытия ты, Генбел, и я признателен твоему другу, Куллу, что он спас тебя. День и ночь я буду благодарить великого Валку за твое счастливое освобождение. Что там еще? — нахмурил брови Крандал, когда двери распахнулись и на пороге обеденного зала появился слуга — тот, что утром не хотел пускать в дом Генбела.
— Ваше светлость, — поклонился слуга, — из столицы прибыл курьер со срочным донесением для вас. Он утверждает, что дело не терпит промедления и требует немедленной встречи с вами.
— Пригласи его сюда, — с очередным (которым по счету?) вздохом, промолвил Крандал.
Кулла неприятно поразил торжествующий блеск в глазах Слеера, который офицер тут же попытался скрыть, опустив глаза.
Через несколько минут, в течение которых тревога и напряжение царили в зале — слышно было как муха жужжит, вошел царский курьер в совершенно черных одеждах, на шлеме, покрытом черным лаком, красовалось черное перо.
Посланец чуть склонил голову в знак поклона и уверенно пошел к старику, сидящему во главе стола.
— Его сиятельству эрлу Крандалу, — торжественно провозгласил курьер, — надлежит без отлагательств, в три дня, явится в столичный дворец к его величеству царю Валузии Борну, для немедленной беседы по важному государственному делу. Вам надлежит отправляться тотчас. Вот грамота, скрепленная печатью царя Борны.
— Три дня! — воскликнул Крандал. — Да ведь отсюда до столицы не менее пяти дней езды!
— Я добрался до вас за два с половиной, — сухо ответил курьер. — Или мне передать его величеству, что вы отказываетесь выполнять его распоряжение?
— Я отказываюсь? — в ужасе вскричал старик. — Нет, я выезжаю немедленно, только переоблачусь в дорожные одежды. — Он повернулся к слуге: — Пусть немедленно собираются в путь мои оруженосцы.
— Может, — учтиво поинтересовался Слеер, для которого, очевидно, царский приказ не был неожиданностью, — распорядится, чтобы приготовили вашу карету?
— Нет, — твердо ответил Крандал. — Как и подобает рыцарю, я еду к своему царю верхом.
— Отец! — воскликнул Генбел, — я буду сопровождать тебя в столицу.
Кулл радостно подумал, что и он вместе с Генбелом сможет отправиться в Хрустальный город в свите знатного аристократа и собственными глазами увидит город своей мечты.
