Черным по черному - Пауэрс Тим (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Он уселся перед человеком с маленькими свиными глазками.
– Вы, сударь, будете здесь трактирщиком?
Вернер подозрительно уставился на него.
– А тебе что?
– У меня письмо…
– Еще один нахлебник! Аврелиан явно собрался нас разорить. Слушай, если попытаешься стащить из комнат любую медь или котелок, клянусь телом Христовым, я…
Даффи мягко, но увесисто опустил руку на стойку, и Вернер прервал свою тираду.
– Я не нахлебник, – спокойно проговорил ирландец. – Меня нанял Аврелиан поддерживать здесь порядок, так что не шуми.
– О! Вот как? Виноват. Дай-ка взгляну. – Даффи протянул ему письмо. – Ага, наш подвальный отшельник согласен. Так… пятьсот дукатов? И речи быть не может. Бесспорно, это недоразумение. Я разрешу тебе спать где-нибудь и можешь есть с прислугой… а сегодня я даже позволю вдосталь пить пиво, но деньги… тут и речи…
– Ты не выполнишь условия договора? – вкрадчиво поинтересовался Даффи.
– Понятно, нет. Тут ошибка.
Даффи встал.
– Тогда утром я уезжаю. А когда появится Аврелиан, объяснишь ему, что я уехал, поскольку ты отказался исполнить его письменные указания. А теперь я, пожалуй, воспользуюсь твоим предложением насчет пива.
– Минутку, – всполошился Вернер. – Коли ты не берешься за работу, ты и вправду… утром уедешь?
– Спозаранку.
Вернер с удрученным видом отхлебнул немного вина.
– Так и быть, – решился он наконец. – Я заплачу. Пусть не винит меня за собственные промахи и беспечность Гамбринуса. Завтра я где-нибудь достану деньги. Тогда и назначим тебе жалованье. – Он сверкнул на Даффи заплывшими красными глазками. – Но вот что… Отныне здесь не будет ни одной драки или даже грубого слова. Коль уж я плачу вышибале такие деньги, он должен на работе из кожи лезть.
Ирландец широко улыбнулся и хлопнул Вернера по спине.
– Вернер, старина, это другой разговор! Я свое отработаю. Ты еще благословишь мое появление.
– Иди, пей свое пиво.
Даффи спустился в трапезную и занял стол у стены, откуда он мог видеть все помещение. На вид место вполне спокойное, подумал он, усаживаясь, разве что нужно поприжать местных вандалов. Вон кто-то весь стол изрезал узорами.
Тощая служанка появилась вновь с подносами, полными пенящихся кружек. Даффи махнул ей рукой.
– Милая, принеси мне большую кружку подогретого эля и себе нацеди – платит заведение. Я новый здешний вышибала.
Она вымученно улыбнулась.
– С радостью. Только не обижайся, сначала справлюсь у Вернера. – Затем склонила голову набок. – Ты ведь Брайан Даффи? Старый учитель фехтования из наемников?
Даффи вздохнул.
– Верно. Я самый. А ты?
– Анна Шомберг. Все считали, что ты несколько лет как погиб, сражаясь с турками.
– То был не я. Послушай, Анна, не помнишь ли девушку по имени Ипифания Фойгель?
– Девушку? Ну-ну. Ясно, я помню Ипифанию Хальштад. Она вышла замуж, слыхал?
– А где она сейчас? – Даффи старался говорить безразличным тоном. – Где ее найти?
– Да прямо тут, если ты готов подождать. Она выйдет в утреннюю смену.
– Черт возьми, Анна, где мое многострадальное пиво? – донесся нетерпеливый голос от другого стола.
– Опа! – Анна вновь подхватила поднос. – Договорим позже.
Даффи был ошарашен. Возможно ли, что девушка говорит правду? “Если так, – рассудил он, – то какое удивительное совпадение! Никогда не задумывался особо о совпадениях, и вот на тебе, настало время, когда от них уже проходу нет. Ради бога, утром буду здесь дожидаться, надвину шляпу на глаза, а когда она подойдет к посетителю, сдерну шляпу и – угадай кто, Ипифания! Хо-хо!
Стоп, а почему она работает здесь, в этом проклятом трактире? Хальштад был не беден. Видно, деньги куда-то испарились, как оно не раз случалось со мной. Да и сам старый Хальштад тоже, может быть, здесь, отмывает где-нибудь на кухне грязные подносы. Любого из нас жизнь способна зашвырнуть очень низко”.
За соседним столиком двое начали громко ссориться. “О-хо-хо, время отрабатывать свое жалованье”, – сказал себе ирландец, быстро поднимаясь на ноги.
– Господа! – произнес он. – Что-нибудь не так?
При виде заросшего седой щетиной сурового лица нового вышибалы спорщики заметно побледнели, а еще один взгляд на потертые рукояти его рапиры и кинжала и вовсе привел их в уныние.
– Да вот, – наконец решился один, – Отто говорит… стало быть, папа не может погоду предсказать.
Даффи негодующе поднял брови:
– Чью мать?!
Отто моргнул.
– Да нет, – изрек он. – Я ему говорю, папа…
– И слушать не желаю твои поганые выдумки о папе и матушке этого господина, – негромко, но гневно проговорил Даффи. – Или ты вконец пьян, что ведешь такие речи?
– Вы не поняли, – вступился первый. – Мы говорили…
– Я-то как раз все понял. От вашей бесстыдной болтовни всех тут с души воротит – на деле никто и ухом не повел, – и, по-моему, вам двоим следует угостить пивом всю компанию, включая меня, в качестве извинения.
– Что? Господи боже, откуда ж у нас такие деньги! Нельзя ли…
– Скажите трактирщику, я посоветовал вам открыть кредит. Он будет доволен. И ведите себя потише, не то, если услышу вас снова, подойду и выпущу кишки.
Даффи вернулся на место, как раз когда Анна ставила на стол пиво.
– И что ты им сказал? – поинтересовалась она.
– Обещал прирезать, если не заткнутся. Случится получить у Вернера передышку, плесни себе пива и подсаживайся. Порасскажешь, что тут делалось эти три года.
– Ладно. Подожди минуту-другую.
Даффи проводил ее взглядом, привычно любуясь легкой, скользящей походкой опытной подавальщицы, что несет поднос через переполненную комнату.
Получасом позже Анна устало присела к его столу.
– Ф-фу… – вздохнула она. – Спасибо за пиво. В такие моменты оно для меня и хлеб, и соль, и материнское молоко. – Она откинула прядь влажных волос со лба и отхлебнула из своей кружки. – Так где ты был эти три года, – спросила она, отставляя пиво, – если не в аду, как все полагали?
– В Венеции, – сообщил Даффи, – там я и встретил Аврелиана, который предложил эту работу.
– Ну да, – кивнула Анна, – наш неуловимый хозяин. Всего-то пару раз его видела, но все равно мурашки по коже.
– Неудивительно, – признал Даффи, – с его повадкой держать во рту горящих змей и прочим. Давно он владеет этим местом? Не припомню, чтобы в мою бытность здесь я его видел.
– Он объявился примерно год назад. Вроде бы из Англии, хотя наверняка не знаю. При нем была бумага, подписанная епископом, на право владения монастырем Святого Христофора. Земля принадлежала его предкам, и они никогда ее не продавали. Аббат, понятно, заартачился, но епископ сам сюда приехал. Говорит, точно этот старый сыч – законный владелец, а вы, монахи, выметайтесь. Правда, сам епископ был не слишком-то всему этому рад.
– И монахов просто выкинули на улицу?
– Нет, конечно. Аврелиан купил для них другое здание на Випплингерштрассе. Монахам, правда, слабое утешение, но со времен Конгресса Шпилей вошло в обычай отбирать церковную собственность, и все посчитали, что Аврелиан поступил великодушно. – Она хмыкнула. – Впрочем, не пообещай он оставить пивоварню, горожане бы его повесили.
– Он, видно, богат, как Якоб Фаггер.
– Денежки у него водятся, что и говорить. Сорит ими повсюду, на разную блажь.
Самым беззаботным тоном Даффи перешел к предмету, более всего его занимавшему:
– Кстати, о денежках. Разве Макс Хальштад не был богачом? Как вышло, что Ипифания здесь прислуживает?
– О, с виду он был богачом, с его большим домом, землями и лошадьми, но владели всем ростовщики. Он брал под заклад то там, то здесь, а однажды проверил свои записи и увидел, что на его дом имеют законное право восемь разных ростовщиков. Тогда, – проговорила Анна, явно смакуя ситуацию, – он положил свою украшенную серебром аркебузу на резной столик красного дерева, встал напротив на колени и отстрелил себе нижнюю челюсть. Хотел, понимаешь, застрелиться, но когда на грохот прибежала Ипифания, он катался по ковру, ревел, и из него фонтаном била кровь. Умирал он четыре дня.
