Иероглиф «Измена» - Первухина Надежда Валентиновна (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Однако… Какой бесцеремонный этот писатель. И жадный к тому же. Видно, потому судьба и не благоволит к его трудам… Но к делу. Я хочу помочь вам. Я не могу допустить вас к экзаменам на соискание государственной должности, потому что это противозаконно. Но я могу дать вам в долг столько денег, сколько нужно для выкупа вашей сестры.
— О господин!…
— Вы рассчитаетесь со мной, когда удача окажется на вашей стороне
— Но как я смогу заработать эти деньги, господин первый каллиграф, если для женщины в Империи нет приличной работы! Не в певички же мне идти! Такая судьба противна моей душе!
— О том, чтобы вам быть певичкой, не может идти речи. Я хочу предложить вам другое дело.
— Все что угодно, господин первый каллиграф!
— У вдовы светлого князя Семуна, властительницы княжеств Го, Хэншоу и Сяогань, подросли две дочери, прекрасные княжны Цзянлу и Сайли. Княгиня хочет найти им наставницу в искусстве стихосложения, и так как в ее землях такой наставницы нет, она обратилась к императору Жэнь-дину с просьбой подыскать для ее дочерей сведущую, мудрую и владеющую искусством стиха девицу. Я представлю вас императору, и думаю, что он даст свое согласие, ведь император тоже читал стихи Юйлин Шэня. Правда, для него, как и для меня, будет новостью, что Юйлин Шэнь — девица.
Девушка покраснела и улыбнулась слабой улыбкой.
— Итак, вы выкупите сестру и отправитесь к вдове князя Семуна в качестве наставницы ее детей. Устраивает ли вас такое будущее?
Юйлин Шэнь бросилась на колени:
— Я не знаю, как мне благодарить вас, господин первый каллиграф!
— Не нужно благодарностей, — отмахнулся Лу Синь. — Встаньте. Я доложу о вас государю завтра же, когда пойду к нему с утренними отчетами. А вас прошу появиться в Зале Возвышенной Мудрости через день — я приготовлю деньги для выкупа вашей сестры и все нужное для того, чтобы вы отправились к владычице Семун.
— Я обещаю, что не посрамлю чаяний, которые вы на меня возлагаете! — пылко сказала Юйлин Шэнь…
— Я верю вам, — просто ответил каллиграф Лу Синь.
На этом они распрощались. Юйлин Шэнь, обрадованная таким неожиданным поворотом судьбы, вышла из дворцовых ворот, совершенно не замечая ничего и никого вокруг.
— Вот что такое судьба! — пробормотала Юйлин. — И не знаешь, когда она станет к тебе благосклонна, а когда — немилостива.
Чтобы успокоиться, Юйлин Шэнь немного прогулялась по саду, раскинувшемуся близ дворцовых стен. В саду было пусто и тихо, нежные лепестки деревьев источали благоухание, и к Юйлин пришло поэтическое вдохновение. Она достала из рукава своего халата маленькую книжечку, кисть и записала строки, возникшие в ее воображении. В этих строках говорилось о красоте весны, о блаженстве надежды, о вере в счастливое будущее, — словом, обо всем том, что занимало теперь сердце молодой поэтессы. Но она страшилась даже самой себе признаться в том, что в ее сердце отныне прочно обосновался образ некоего императорского каллиграфа.
Юйлин замерла, любуясь алыми цветами сливы, и проговорила:
— Как он прекрасен! Как строг и печален его взор, каким благородством дышит лицо! Воистину он лучший измужчин, которых я когда-либо видела за всю свою жизнь! Но что с того? Разве снизойдет великий каллиграф до сердца разоблаченной им девушки… Он должен бы презирать меня за обман, а он благородно предложил мне служить вдове князя Семуна. Он строг, но добр, и я клянусь, что оправдаю его доверие!
Грезы, владеющие сердцами поэтов, окутали Юйлин словно призрачной дымкой. В этих грезах видела она, как сестра ее стала свободной, как вдвоем они смогли отомстить жестокому Леньшао за все унижения и притеснения… Грезы увели Юйлин в страну владычицы Семун, где она, став наставницей юных княжон, достигла высокого положения и богатства. Юйлин мечтала, что пройдет всего несколько лет и она будет достойной того, чтобы стать женой…
— Опомнись, Юйлин! — оборвала поэтесса свои мечтания. — Чьей женой ты собираешься стать?! Да господин первый императорский каллиграф и не посмотрит на тебя, будь ты знатнейшей, богатейшей и талантливейшей! Ведь он совершенен, а ты — всего лишь обычная девушка, к тому же пытавшаяся обманом добиться степени цзиньши. Господин Лу Синь должен презирать тебя, а ты хочешь, чтобы полюбил… Ах нет, это невозможно! И хорошо, что тебе придется отправиться к владычице Семун — в разлуке любовь быстро проходит.
Тут Юйлин вспомнила, что ее в «Зеленой тыкве» ждет Ши Мин. Ей нравился этот молодой человек — обаятельный, способный, остроумный. Нравился, но и только.
— Это просто дружба, — пояснила Юйлин. — Мое сердце отдано императорскому каллиграфу, а значит, разбито навечно.
Сказав это, Юйлин отправилась в «Зеленую тыкву».
«Зеленая тыква», славный винный домик, где в основном пировали студенты-соискатели, письмоводители, мелкие чиновники и прочий люд, имеющий отношение к кистям и бумаге. Здесь кувшинами подавали крепкое шансинское вино, но никто из посетителей не напивался до такой степени, чтобы затеять драку. Да и то сказать — чиновники и студенты народ хоть и шумливый, да мирный.
Когда Юйлин вошла в «Зеленую тыкву», там было немноголюдно и тихо. Она сразу увидела Ши Мина — тот одиноко сидел за дальним столиком и ел лапшу с солеными древесными грибами. К Юйлин подскочил служитель:
— Добро пожаловать, молодой господин! Давно к нам не захаживали! Позвольте, я вас провожу за лучший столик!
— Не надо, — отказалась Юйлин. — Вон сидит мой друг и ждет меня.
С этими словами она помахала рукой, надеясь привлечь внимание Ши Мина. Тот увидел ее, отставил чашку с лапшой, помахал в ответ. Юйлин прошла к столику, села на лавку напротив Ши Мина.
— Я уж было подумал, что ты не придешь, — укоризненно заметил томный северный красавец. — Жду тебя, жду… Ну, рассказывай скорее, для чего тебя вызвал на беседу господин первый императорский каллиграф. Нет, постой, молчи. Сначала закажем кувшин шансинского. Эй, вина нам, и побыстрее! Да закусок хороших!
Когда поданы были закуски и вино и друзья выпили трижды по три чарки, Ши Мин снова заторопил Юйлин:
— Расскажи же мне, что за беседа была у тебя с господином императорским каллиграфом? К добру она или к худу?
— Не знаю, как и начать, — усмехнулась Юйлин. — И доброе, и худое перемешаны в жизни, как сахар и мука в тесте… Что скажу для начала: господину императорскому каллиграфу не понравилось мое сочинение.
— Ну, это понятно… Хотя и странно — ведь ты, мой друг, так владеешь словом!
— Видно, в тот миг, пока я писал сочинение, дар слова отступил от меня, — пожала плечами Юйлин. — Что ж, я не жалуюсь на судьбу. Господин императорский каллиграф предложил мне хорошую службу. А это ничем не хуже степени цзиньши…
— Какую же службу?
— Я стану наставником изящной словесности у дочерей княгини Семун, вдовы светлого князя Семуна.
— Вот это новость так новость! Значит, тебе придется отправиться на чужбину?
— Да, это так. Выпьем же за удачу этого предприятия!
Они выпили по чарке. И тут Юйлин увидела, что ее друг и названый брат грустен, как осенние сумерки.
— Что с тобой, Ши? — спросила она.
— Мне жаль расставаться с тобой, названый брат, — вздохнул Ши Мин. — Ты уедешь, станешь чуть ли не царедворцем и забудешь о простом чиновнике…
— Ты говоришь сущие глупости, дорогой Ши Мин, — отозвалась Юйлин. — Во-первых, я никогда тебя не забуду, могу поклясться в том всей Небесной Канцелярией. А во-вторых, когда-нибудь я вернусь. И мы встретимся… Я, быть может, познакомлю тебя с сестрой…
Ши Мин невесело рассмеялся:
— Когда же ты уезжаешь?
— Как только господин императорский каллиграф подготовит сопроводительные бумаги. Своих вещей у меня немного, поеду налегке.
И тут Ши Мин сказал:
— Юйлин, друг! А что, если мне сопровождать тебя в этой поездке? Я свободный человек, дома меня никто не ждет, экзамены сданы, а должность еще не получена. Я вполне могу попутешествовать с тобой. Очень уж не хочется расставаться с другом!
