Слушай, флейтист! - Раткевич Элеонора Генриховна (читать полную версию книги .txt) 📗
– Не верю, – выдохнул Толлер. Кен пожал плечами.
– Поклянись, – потребовал Толлер. – Я тебя знаю. Ты впустую не клянешься.
– Хорошо. – Улыбка Кена была непередаваема. – Клянусь. – Он положил руку на талисман. – Я помогу тебе добраться туда, куда ты хочешь. И ты воочию увидишь что желаешь. И я не возьму оттуда ничего. Все останется тебе.
Толлер чуть обмяк.
– Хорошо, – кивнул он. – Верю. Теперь можно и поговорить о твоем деле. Что тебе нужно?
– Информация, конечно, – усмехнулся Кен. – Кто из служек за последний год чаще всего общался с посторонними, и какими? Год, полтора, когда меня на месте не было?
– И все? – изумился Толлер.
– Все, – отрезал Кен. – И, поверь, информация того стоит.
– Видно, она тебе и впрямь нужна, раз ты за нее готов отдать свой тайник, – задумчиво произнес Толлер.
– Вот и сиди тут, ковыряй в носу, – огрызнулся Кен. – Может, и наковыряешь нужных воспоминаний. А мы пока пойдем, у нас свои дела есть. Но чтобы без подлостей. Еще раз такую шутку выкинешь – уши отрежу и съесть заставлю.
– Что ты, Кен, – осклабился Толлер, – какие подлости? Ты теперь мое самое дорогое сокровище.
Всю дорогу до ручейка Кен молчал. Лишь когда они с Джой вышли из поселения, его прорвало. Он уткнул лицо в ладони и завыл.
– Подонок, мразь, подлец, скотина. – Кен зажимал себе рот ладонями, чтобы не кричать, но не очень-то получалось. Джой схватила его за плечи и сильно встряхнула. Кен отнял ладони от лица. Глаза его воспаленно блестели.
– Ты не понимаешь…
– А чего тут не понять? – возразила Джой. – У тебя полосы со змеей на руке, у него на безрукавке. Он придумал для вас этот кошмар?
Кен обреченно кивнул:
– Именно. И из-за чего! – Кен едва не застонал снова, но сдержался. – Я бы знал… ох, знал бы я раньше.
– Успокойся, – шептала Джой, осыпая его лицо быстрыми легкими поцелуями.
– Я спокоен, – бешено возразил Кен. – Еще как спокоен. Хорошо же. Он получит чего хочет. Я-то думал, что мне с ним сделать такого. Надо же, он мне сам подсказал. Да еще поклясться заставил. – Кен рвано рассмеялся. – Я свое слово сдержу.
– А он свое? – напомнила Джой.
– Отчасти, – признал Кен. – Но не это главное. Сейчас надо гонцов найти. Одного отправим к Хасси. Срочно.
– Зачем такая спешка? – не поняла Джой. – Он тебе нужен?
– Он – нет. Разве только за Контом приглядеть. Главное – послать гонца, понимаешь? Я же недаром обсуждал все на площади. Гонец поедет через кланы. Приедет к нам. Если правильно выбрать гонца, через неделю слухов не оберешься. Упыри среди нас. И вроде я к этому слуху никакого отношения не имею, понимаешь?
– Ловко, – одобрила Джой. – Теперь главное – выбрать гонца поболтливее.
– Выберем. – Говоря о деле, Кен понемногу приходил в себя. – А другого гонца отправим к Стэну. Чтоб был наготове.
– А мы? – спросила Джой.
– А мы денька два похамим местным, потом займемся Толлером. По-твоему, я в такую даль только ради тебя и упырей поехал?
Лицо Кена вновь исказилось, и Джой предпочла сменить тему на менее опасную.
– А хамить зачем? – торопливо поинтересовалась она.
– Не знаю. Но так принято. Клановые презирают нас, мы – их.
– А почему ты не хамил у нас? – настаивала Джой.
– Да, действительно, – растерянно улыбнулся Кен. – В голову даже не пришло. Вы меня наняли, а я у вас не покуролесил.
– Мы тебя не наняли, – напомнила Джой, – а приняли. И я работаю вместе с тобой. Забыл?
– Что ты, жизнь моя, – ухмыльнулся Кен. – Тебя забудешь, как же.
– А ведь в этом все дело, – медленно произнесла Джой. – Слушай, я, кажется, поняла. Клановые сами в крови не мараются. Вас нанимают. Ну, презирают, конечно, это ты верно подметил. А в глубине души чувствуют свою вину. За это самое презрение. За то, что не они защищают себя с оружием в руках. Вот и позволяют вам бесчинствовать. Вроде искупления, понимаешь? А у нас иначе вышло. Мы со Стэном не заставили тебя пачкаться в одиночку, потирая чистенькие ручки. Не послали подыхать вместо нас. Вот тебе и не пришло в голову. Как считаешь?
– Складно, – одобрил Кен. – Похоже, ты права. Но если это верно, то так кланам и надо. Пусть терпят.
– Конечно, – улыбнулась Джой.
– Значит, покуролесим? – В глазах Кена зажглись веселые огоньки.
– Покуролесим! – согласилась Джой.
Письмо, отправленное Хасси, не содержало никакой информации. Оно, по сути, было фиктивным. Единственно, намек на настоящее письмо выпадал из общего стиля. Настоящее письмо было вложено в послание для Стэна.
Письмо Стэну гласило:
«Не зевай, скоро начнется твоя работа, мы свое дело сделали. Как получишь письмо, живо скачи к Лэю и найми парня по имени Хасси. С ним возвращайся домой и жди нас».
Для Хасси было приписано:
«Поезжай с этим человеком и делай все, что он скажет. Это приказ. Любой ценой увези с собой Конта, даже если придется его связать и тащить на закорках. Это тоже приказ. Будь осторожен, скоро запахнет жареным».
Куролесить начали, едва успев отправить гонцов. Кен, широкая душа, во всех своих действиях объединял мощный размах с дотошной педантичностью. Он и теперь себе не изменил. Куролесили методично, последовательно, ни одной мелочи не упуская из виду. К исходу третьего дня Кен и Джой тешили себя радостной уверенностью в том, что память о них в клане переживет не одно поколение. Толлер, слегка ошарашенный масштабом происходящего, участия в нем не принимал, наблюдал со стороны.
– Когда поедем? – нетерпеливо спрашивал он.
– Когда поедем? – интересовалась и Джой. – Здесь, конечно, весело, но Толлер уже копытами бьет. Того гляди, сбесится на привязи да еще залягает.
– Не залягает, я его стреножил прочно, – отвечал Кен. – Вот погоди, дьявол проикается, и поедем. Денек-другой от силы, не больше.
В дьявольской икоте, вопреки названию, не было ничего мистического. Горелых Земель кругом было во множестве, ни один клан не избежал опасного соседства, но лишь на территорию этого сезонные ветры приходили со стороны Горелых. Дьявольская икота Горелых Земель приносила с собой странные болезни, в сезон ветров на клановых нападало поголовное целомудрие – не приведи Господь зачать ребенка в такие дни. Но все же клан цеплялся за свою землю с упрямством, достойным лучшего применения, хотя мог бы потребовать передела в любую минуту. Урожайна земля была на диво, вот в чем дело. Сам Кен признавал, что «зерно здесь не меньше моего глаза, а плоды – с Толлерову задницу». Жить, ежегодно перенося дьяволову икоту, клановых заставляла обыкновенная жадность.
– А чего ждать? – недоумевала Джой.
– Еще недоставало, чтоб дьявол нам в лицо икал, – хмуро пояснил Кен. – Ехать нам как раз против ветра.
– Тогда надо ждать обратного ветра, а это пара месяцев, а не деньков, – возразила Джой.
– Нет, жизнь моя, обратный ветер мне ни к чему. Не желаю я этого поганца на закорках тащить, – загадочно ответил Кен.
– Ветер – тащить? – естественно, не поняла Джой.
– Толлера тащить. Не собираюсь. Он у меня своими ногами потопает, – еще более загадочно ответил Кен.
Джой сочла за благо не расспрашивать. Даже если Толлера от попутного ветра паралич хватит, это дело Кена. Ему виднее. Ее устраивало уже и то, что ждать недолго. Как Хранитель, она лучше многих знала, чем опасна дьяволова икота, и с беспокойством считала не то что часы – минуты до отъезда.
А потому-трудно сказать, кто с большим восторгом встретил первый безветренный денек, когда Кен отдал приказ к выступлению, – Джой или Толлер. Правда, Джой вовсе не радовал избранный маршрут, но чем скорей они доедут до Горелых, тем скорей уберутся от них подальше.
К ее удивлению, поехали они не совсем к Горелым, а стороной. Все верно, к полудню подумала Джой, в жизни бы Толлер к Горелым не поехал. Понял бы, что затевается что-то несусветное, поостерегся бы. Что там Кен измыслил? И как он собирается Толлера завести к Горелым, да еще чтоб шел своими ногами? Обычного человека – куда ни шло, но Толлер ниндзя, профессионал. Даже малоумный профессионал относится к категории «дурак-дурак, но хитрый», а Толлер не дурак. Если он и впрямь автор идеи, доведшей до гибели друга Кена, он умный жестокий негодяй. Флейтист, одним словом. Конечно, люди теряют голову, получая предмет своих неуемных желаний, да вот не похоже, чтоб Толлер прыгал от радости. Настороженный, внимательный. Хоть и верит клятве, а подвоха опасается. Недаром, естественно. И явно не оставляет надежды заполучить Джой. Для шантажа и вообще. За день дороги Джой вся извелась. Так что к вечеру она уже почти ничего не соображала.
