Волчья тень - де Линт Чарльз (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗

– Так ты думаешь, мне пора идти? – спрашиваю я. – Начать путешествие прямо сейчас?

Она пожимает плечами:

– Сказать, когда пора, может только твое сердце. Здесь не годится правило «скорее выйдешь, скорее придешь».

– Потому что главное не прийти, а идти?

Она одобрительно улыбается мне:

– Именно так.

– Думаю, я лучше дождусь, пока Джо разрешит. Он еще не разу не давал мне плохих советов. – Я усмехаюсь. – Что, конечно, не значит, что мне нравились его советы.

– Я же сказала, – повторяет Джолена, – пускайся в путь, когда почувствуешь, что время пришло. Но не забудь: то, что Джо чувствует, чувствует он – не ты.

Она снова поднимается на ноги: словно гора встает. Будто одно из исполинских деревьев разминает корни и собирается на прогулку.

– Мне надо двигаться, – говорит она.

Я тоже встаю.

– Спасибо, что заглянули сюда.

– Для друзей Джо у меня всегда найдется время. Она протягивает руку и ерошит мне волосы, и я опять чувствую себя маленькой девочкой. Последняя улыбка, и она проделывает тот же фокус с исчезновением, что и Джо: шагает за невидимый занавес, и нет ее. У меня под ногами замирает дрожь земли. Так вот почему она застала нас с Тоби врасплох. Этому фокусу я тоже не прочь научиться, только сначала надо починить Сломанную Девочку.

Я знаю, что пора возвращаться, но сначала, не жалея времени, пытаюсь сделать несколько набросков лица Джолены по свежей памяти.

Свет здесь, по-моему, ничуть не меняется, так что трудно сказать, долго ли я рисовала. Боюсь, слишком долго, потому что прежде, чем завернуть альбом в пакет и пристроить в ту же норку под корнями, я извела полдюжины листов. Отряхиваю руки и позволяю себе вернуться.

Проснувшись Сломанной Девочкой, я не сразу осознаю, что снова привязана к постели. Как всегда. Труднее всего смириться с параличом. И с немотой тела. Правая половина его – просто мясо на костях, и я его не чувствую, не имею к нему отношения. Подвижность, свобода остаются в стране снов. Я это знаю, но каждый раз, возвращаясь, переживаю короткий приступ паники. Потом приходит понимание, и все цвета мира сливаются в сплошной серый. Так видит мир Сломанная Девочка. В оттенках серого.

Я вспоминаю своих лесных знакомых. Смешного маленького Тоби в кожаной куртке и наколках. Безмятежную ясность Джолены, столь же необъятную, как ее тело.

– Да, чудно, – говорю я себе.

– Что чудно?

Умудряюсь с грехом пополам повернуть голову и вижу в кресле для посетителей Венди. У нее на коленях открыт дневник, в руке авторучка.

– Последние приключения в стране снов, – поясняю я.

Она надевает на ручку колпачок и закладывает ею страницу в дневнике.

– Расскажешь?

Я улыбаюсь. И в этом мире есть волшебство, напоминаю я себе. Разве я не видела девочек-эльфов, живущих в брошенной машине в Катакомбах и зовущих себя геминами? Разве не побывала в подземном царстве маленьких гоблинов, которые называют себя скукинами и живут у нас под ногами? Разве не познакомилась с девчонками, умеющими оборачиваться воронами, – или наоборот?

И мои друзья тоже… В жилах Софи – кровь эльфов. Девушка, с которой когда-то встречался Джорди, сбежала от него в прошлое, а Сирин и Мэран Келле-ди из прошлого пришли к нам. У Сью живет собачка Фритци, которая как-то под Рождество решила с ней поболтать. На счету у Кристи с профессором волшебных приключений больше, чем пальцев на руках и ногах. А Венди… Венди однажды зимой вырастила из желудя Волшебное Дерево Сказок и подкармливала его сказками. Весной ей пришлось из горшка пересадить его в парк, и теперь там растет большой раскидистый дуб. Но она по-прежнему скармливает ему свои истории.

– Ладно, как раз для твоего дерева, – говорю я и рассказываю ей о Тоби и Джолене.

Слушая рассказ подруги, Венди следила за ее лицом. У Джилли за целый день воодушевление в голосе и на лице появляется только в те минуты, когда она делится своими приключениями в стране снов. Но Венди, хотя не меньше Софи боялась лишиться подруги, не видела ничего плохого в том, что Джилли проводит там время. Как-никак, страна снов дарит ей счастье в то время, как остальная жизнь стала унылой и жалкой.

Венди тревожило другое. Слушая о последних встречах Джилли в мире фантазии, погрузившись в чудо, она все же успевала дивиться, какое же у ее подруг живое воображение. Потому что, правду сказать, сама Венди не так уж твердо верила в страну снов. Когда раньше они с Джилли слушали рассказы Софи, все было по-другому. Восторг и беспредельная вера Джилли гасили всякие сомнения. Она безоговорочно верила в сказку и не задумывалась, существует ли страна снов независимо от Мира Как Он Есть или только в воображении Софи. Но когда рассказывала сама Джилли и некому было, сидя рядом с Венди, кивать и улыбаться и хлопать в ладоши, все было сложнее. Маленькое кусачее «как будто» заметно портило удовольствие.

Правда, немного позже она догадалась, что сегодня неловкое чувство вызвано не сомнениями, верить или нет, а тем, что она старалась отогнать мысли о болезни Джилли и беде с ее студией. Нелегко было, слушая рассказы о крутом эльфе с наколками на руках и об огромной матушке, воплощавшей дух земли, вспоминать, что все волшебные картины Джилли погибли. Уничтожены. И может быть, тем самым человеком, из-за которого она попала в больницу.

– А я какому животному родня? – спросила Джилли, и Венди виновато вскинулась. Откуда такой странный вопросик?.. Она не сразу увидела связь.

– Ты хочешь сказать, в зверином народе Джека?

– Я не утверждаю, что сама из них, – добавила Джилли, – но если бы была, как ты думаешь, кем?

«Вот это больше похоже на прежнюю Джилли», – подумалось Венди.

– Пожалуй, обезьянкой, – сказала она, – или кошкой. А может, вороной – неспроста же они тебе по душе. Скажем, черной кошкомартышкой с вороньими крылышками. А я кто, по-твоему?

– Ты? Наверняка птица-муха.

– Колибри? Птица-муха?

– Не удивляйся. Джо говорит, они считаются первыми создателями духов-зверей, а ты ведь прирожденная поэтесса и рассказчица, это раз. И еще они очень могущественные и красивые и разносят счастье – точно как ты.

«Как странно видят тебя другие люди», – думала Венди. Сама себе она казалась совсем не такой.

– Пусть будет так, – сказала она. – Хотя я бы скорее выбрала мышку или крота. Что-нибудь маленькое, непритязательное, и чтоб жить в уютной норке. – Она улыбнулась новой мысли. – Или я могла бы стать мышкой с крылышками колибри и летать вместе с кошкомартышкой, если бы ты пообещала меня не есть.

– Ну разве что погоняла бы иногда, шутки ради.

Венди улыбнулась:

– Только пока я не скажу «чур-чура», и чтоб тогда уж сразу переставала.

– Ох, вот бы нарисовать такую парочку, – начала Джилли, – чтоб порхали в воздухе как… как… – Голос ее сорвался, и она опустила взгляд на свою руку.

– Ты снова сможешь рисовать, – сказала Венди.

– А если не смогу?

Венди подумала о пропавших картинах, которые Мона и Софи снесли в подвал. В любом случае их гибель – большая беда, но если Джилли не будет иметь возможности рисовать, воскресить своих волшебных знакомых на новых полотнах… Об этом даже думать было невыносимо.

– Обязательно сможешь, – сказала Венди. – Ты просто не имеешь права не поправиться.

– Может, у меня не будет выбора. Венди покачала головой:

– Не смей так говорить. Это не ты. Где тот отчаянный и уверенный в себе мушкетер, который никогда не сдается?

– Превратился в Сломанную Девочку, – сказала Джилли, – которая, если ей удастся когда-нибудь отсюда выбраться, станет Девочкой-банкротом. Не представляю, как мне за все расплатиться.

– Страховка все покроет, – успокоила она Джилли.

Та озадаченно взглянула на нее:

– У меня нет страховки.

– А вот и есть. Профессор застраховал тебя, еще когда ты училась в университете, и с тех пор платил взносы.