Рождение Орды - Голден Кристи (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
— Нер'зул, мой супруг, это начало нового.
Он охнул, вздрогнув, в груди защемило от любви, от нежности. Душу затопило радостное возбуждение, рожденное удивительными красками рассвета.
— Начало нового?
— Ты хорошо вел наших охотников, но теперь настало время найти корни, углубить старые тропы и протоптать их дальше — ради блага всех орков.
Неловкая мысль, почти подозрение, вдруг родилась. Рулькан не была шаманом, не была вождем. Была просто Рулькан — и этого Нер'зулу хватало с лихвой. Отчего ж она, никогда не повелевавшая в жизни, вдруг заговорила столь властно?
Но, разозленный своим же неверием, Нер'зул подозрение отогнал. Ведь он пока еще не дух, а всего лишь кровь и плоть. Он понимал суть и повадки духов лучше прочих, но знал: не понимает еще очень, очень многого и не поймет, пока не станет духом сам. В самом деле, почему бы Рулькан не вещать от имени всех предков?
— Я готов слушать.
— Я знала: ты послушаешь, — сказала она, улыбаясь. — Впереди у орков трудные, опасные времена. Раньше мы сходились вместе лишь на Кош'харг. Чтобы выжить, оркам нельзя быть настолько разобщенными.
Рулькан посмотрела на рассветное солнце — грустно, задумчиво. Старому шаману так захотелось обнять ее, утешить, чтоб она рассказала, поделилась печалью — как всегда при жизни. Но теперь он не в силах ни прикоснуться к ней, ни заставить говорить. Поэтому сидел молча, упиваясь ее красотой, изнемогая от желания услышать ее голос.
— На лице этого мира есть грязь, — сказала она спокойно. — Ее нужно убрать.
— Скажи, что это, и я исполню, — ревностно поклялся Нер'зул. — Я всегда чтил заветы предков.
Она повернулась, отыскивая его взгляд, а за спиной все ярче разгоралось восходящее солнце.
— Когда грязь исчезнет, наш народ станет еще величественней и горделивее, станет сильным, овладеет новым могуществом. Мир ляжет к нашим ногам. И ты, Нер'зул, поведешь народ.
Прозвучало в ее голосе странное, отчего больно вздрогнуло сердце старика. Ведь он и так был могуществен. Его клан — клан Призрачной Луны — уважал шамана так, что чуть не боготворил. Он считался главнейшим из орков, вождем вождей — по сути, если и не по имени. Но в сердце всколыхнулось желание власти еще большей. Всколыхнулся и страх — темный, стыдный, но его можно и должно было преодолеть.
— И что же за грязь, что за угрозу нужно уничтожить, прежде чем орки завладеют причитающимся им по праву?
Рулькан рассказала.
— И что это значит? — спросил Дуротан за трапезой, разделенный с двумя, которым доверял больше всего: Дрекой, невестой, после церемонии на будущее полнолуние — женой, и Дрек'Таром, новым главным шаманом клана.
Дуротан вместе со всеми оплакал смерть Кашур. Но чувствовал нутром: в этот день она и хотела умереть, хотела хорошей смерти. Ее не хватало клану — но Дрек'Тар скоро зарекомендовал себя достойным преемником. Не поддаваясь горю, участвовал в охотах, возглавляя шаманов клана. Кашур бы гордилась им. Теперь все трое вкушали трапезу в шатре Дуротанова отца, павшего в битве с ограми и гронном и оставившего сыну власть над племенем.
Дуротан озадачился письмом, что принес тощий, измученный гонец на тощем, измученном черном волке. Перечитывал снова и снова, поедая кашу из крови и разваренных зерен.
Шаман Нер'зул приветствует Дуротана, вождя клана Северного Волка. Предки принесли мне известие, касающееся всех орков, а не только моего клана. На двенадцатый день этой луны я хочу говорить со всеми вождями кланов и всеми главными шаманами. Идите к подножию священной горы, о еде и питье позабочусь я. Если не придете, я приму это как знак безразличия к судьбе нашего народа и поступлю соответственно. Прости мне мой тон, но дело исключительной важности. Пришли ответ с моим гонцом.
Дуротан заставил гонца ждать, пока обсуждали письмо. Гонец злился, но все же согласился подождать немного. Возможно, аромат свежесваренной каши, плывший от большого котла, помог убедить его.
— И я не понимаю, — признался Дрек'Тар. — Видно, Нер'зул считает дело крайне важным. Подобное никогда не случалось вне Кош'харга. Главный шаман всегда созывает шаманов, чтоб и предки, буде кто пожелает, смогли участвовать в совете мудрейших. Но такое происходит лишь на Кош'харге. И я никогда не слыхал, чтоб кто-нибудь созывал вождей. Но я знаю Нер'зула всю мою жизнь. Он могучий и мудрый. Если уж предки решат рассказать об угрозе для всех нас, несомненно, говорить они будут через него.
— Звать вас, будто щенков, по свистку, — чуть ли не прорычала Дрека, — Мне это не нравится.
Смердит высокомерием.
— Что да, то да, — согласился Дуротан.
И ему кровь бросилась в голову, когда прочел.
Так грубо! Поначалу хотел отказаться, но, перечитав, разглядел за высокомерными словами суть.
Старый орк очень обеспокоен. И чтобы выяснить, чем именно, пары дней скачки не жалко.
Дрека смотрела, сощурившись. Он глянул в ответ, улыбаясь.
— Я поеду, и все мои шаманы со мной.
— И я с тобой!
— Думаю, лучше будет, если…
— Я — Дрека, дочь Келкара, сына Ракиша! Я — твоя нареченная, и скоро твоя жена на всю жизнь! Ты не можешь запретить мне ехать с тобой!
Дуротан запрокинул голову и захохотал, счастливый, — такая страсть, такая сила! Правильно выбрал! Вот какая мощь, какой огонь от родившейся такой слабой! С ней во главе клан Северного Волка расцветет.
— Ну, тогда зови гонца, если он уже доел, — согласился Дуротан миролюбиво и весело. — Скажи ему, мы придем на странную Нер'зулову встречу, но лучше б ей и вправду оказаться очень, очень важной.
Шаман и вождь Северных Волков прибыли одними из первых. Нер'зул сам вышел приветствовать их, и, только глянув на шамана, Дуротан понял: спешили не зря. За немногие месяцы, прошедшие с последнего Кош'харга, шаман страшно постарел. Выглядел, будто долго не ел, — тонкий, ветхий, едва живой, будто выжженный изнутри.
А в глазах его поселился ужас. Взял Дуротана за плечи трясущимися руками, поблагодарил — искренне и страстно, будто за спасение.
Нет, тут не фальшивые игры в главенство, а самая настоящая тревога. Дуротан кивнул старому шаману, затем отправился смотреть, как устроились его люди.
Еще несколько часов, пока солнце медленно катилось к горизонту, на луга у подножия священной горы все собирались и собирались орки — будто на Кош'харг. Яркие флажки кланов трепетали на ветру. Дуротан улыбнулся, завидев символ клана Черной Горы — Оргримова клана. После того как стали взрослыми, они встречались куда реже — времени не хватало. Оргрим был на церемонии посвящения Дуротана в вожди, но потом они и не виделись. Дуротан наблюдал с удовольствием, как Оргрим вышагивает вслед за Черноруком, угрюмым и устрашающим вождем клана Черной Горы. Значит, теперь друг — второй по главенству в своем клане. Впрочем, неудивительно.
Дрека заметила, куда смотрит нареченный, рыкнула довольно. Они с Оргримом ладили, и Дуротан был благодарен судьбе за то, что двое самых дорогих ему существ оказались дружны.
Пока Чернорук говорил с Нер'зулом, Оргрим подмигнул Дуротану, ухмыляясь. Тот ухмыльнулся в ответ. Как скверно Нер'зул ни выглядел, и какие бы скверные новости ни приготовил, все же повод друзьям увидеться. Но Чернорук отошел от шамана, фыркнув, махнул Оргриму — за мной, дескать. Эх, досада — если Чернорук требует, чтоб Оргрим все время его сопровождал на странном сборище, так и не поговоришь толком.
Дрека, так хорошо понимавшая жениха, тронула его ладонь, сжала. Ничего не сказала — к чему слова. Дуротан посмотрел на нее, улыбнулся.
Тот же самый долговязый тощий гонец принес известие, что Нер'зул отложил встречу до завтра — некоторые прибудут ночью. Лагерь Северных Волков оказался меньше прочих — но и спокойнее. Походные палатки и шкуры привезли с собой, а гонец позаботился, чтобы хватало мяса, рыбы и плодов. Над костром медленно поворачивалась талбучья ляжка, ее дурманящий запах подхлестывал аппетит, пока орки наслаждались сырой рыбой. От клана Северного Волка прибыло одиннадцать: Дуротан с Дрекой, Дрек'Тар и восемь шаманов. Некоторые, на Дуротанов взгляд, сущие молокососы, но, хотя мастерство шаманов и росло со временем, всех, кому явились предки, уважали и почитали одинаково.
