Невеста для Поваренка (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна (книга регистрации .TXT) 📗
Отдать последние почести убитым собралась вся поредевшая команда. Юля посчитала, что непременно должна присутствовать, и никакие уговоры не помогли. Капитан произнес короткую заупокойную молитву, и княжна, как не крепилась, не смогла удержаться от слез.
- Не реви, милая, на берегу их все равно никто не ждет… А море, оно всем радо…
- Как же не ждет… - выдавила девушка. - Матрос такой молодой, а у шкипера остались дети и внуки…
- Не было у Костакиса никого.
- Как так? Он же мне все про дочек рассказывал. Их три - Фиона, Игнасия и Мария. А внуки…
- Выдумывал он, пока сам в это не поверил. Кость всю жизнь в море провел, так и не обзавелся семьей. Оттого на берегу задерживаться не любил… Все гнался за мечтой… - капитан погладил Ирису, сидевшую возле его ног.
Юля всхлипнула, но упрямо продолжала вглядываться в туманную даль, не желая запоминать лицо шкипера синим и страшным. Она будет помнить его веселым, добрым и таким же романтиком моря, как и она. Серая линия горизонта искривлялась и плыла перед глазами предательскими разводами. Но странная черная точка на горизонте не исчезла, даже когда княжна сморгнула и вытерла глаза платком. Юле вдруг почудилась… крыса… Большая крыса, которая прыгала к ней прямо по седым волнам, приближаясь все ближе и ближе…
- Там крыса! - закричала княжна, указывая пальцем. - Она гонится за нами!
- Юля, прекрати! - Анжи попытался унять девушку, но она вырвалась, дрожа от ужаса и не в силах отвести взгляда от растущего грязного пятна.
- Что там?
- Да глупости это все… Девичьи страхи, капитан, она всю ночь меня изводила, под кроватью ей тоже крысы чудились…
- Хм… Как же ты, милая моя, капитаном хотела стать, если крыс боишься? - капитан остановился рядом с Юлей, но ухмылка сползла с его лица. Загривок Ирису ощерился животным страхом. - Педро! На марс! Живо!
Покачивающийся от поминальных излияний боцман мигом протрезвел и подал капитану подзорную трубу.
- Почему мне никто не верит? Это крыса!
- Нет, это много хуже, - опустил трубу капитан, а марсовый уже кричал сверху:
- Это барк! Затопленный барк! Идет к нам полным ходом!
Глава 12, в которой Единый оказывается несколько глуховат
Не было ни малейшего дуновения ветерка. Серая поверхность моря была странно тиха и неподвижна, а затопленный барк без парусов и команды летел по ней, догоняя беспомощную шхуну. Людей на “Маковее” словно парализовало от ужаса перед неизбежным. Каждый понимал, кто заправляет на том корабле, и куда ушли все крысы…
- Давай сюда клетку, - обреченно приказал капитан.
Матрос Ян метнулся в кают-компанию и вернулся с жертвенной крысой. Клетка полетела в воду, и несчастный грызун заметался в попытках спастись. Примерно также метался разум капитана в отчаянных попытках найти способ спасения, которого не было. Поварёнок пришел за своим… Отдать ему карту? Уничтожить ее? Ветра нет, а значит, нет и надежды…
Антон развернул княжну к себе, не сводя взора с приближающегося барка.
- Это он? Поварёнок? - спросила Юля, заглядывая в лицо юноши.
- Да…
Почему проклятое колдовство настигло его даже посреди моря? И почему из-за него должна погибнуть княжна? Страшно погибнуть, а может и вовсе превратиться в нечто нечеловеческое… Антон вытащил кинжал и сжал его рукоять. Он не отдаст ее на поругание крысиному колдуну. Он должен это сделать… Его сердце останавливалось при виде испуганной прозелени глаз и дрожащих в тщетной молитве губ. Пусть лучше она умрет от его руки, чем станет игрушкой Поварёнка. Но Антон все малодушно мешкал и мешкал… Юля нашарила у него на груди цепочку со святым символом и крепко сжала оберег в ладони. Она молилась Единому и всем заступникам, как будто это могло помочь. Юноша горько улыбнулся и решился. Хотя бы перед лицом смерти он осмелится признаться и поцеловать ее, а уж потом… Он привлек девушку ближе и шепнул, обрывая ее на полуслове:
- Я люблю тебя, - и коснулся нежных губ.
Антон ожидал пощечины, гневно сомкнутого рта, попыток освободиться, чего угодно, но только не того, что княжна продолжит упрямо шептать молитву. Опьяненный этим тихим согласием, он ловил слова с мягких теплых губ, пока хватало дыхания. А когда оно закончилось, он оборвал поцелуй и отважился взглянуть ей в глаза, страшась презрения в них больше, чем темнеющего на горизонте барка. Но в зеленых глазах плескалась смесь испуга, удивления и надежды. Не сводя с него взора, Юля судорожно глотнула воздух, чтобы закончить молитву:
- … Боже Единый, спаси и сохрани нас…
И вздрогнула от глухого трепета парусов, которые вдруг наполнились ветром. Казалось, он пришел из ниоткуда и дул в никуда. Корабль накренился под натиском взметнувшихся волн, а юноша разжал руку и выпустил кинжал…
- Кысей был прав… - выдохнула княжна, счастливо улыбаясь. - Надо просто верить, и Единый обязательно услышит твою молитву…
На корабле все пришло в лихорадочное движение, причиненное вновь обретенной надеждой. Капитан быстро отдал приказы разворачивать парус и ловить полный ветер, неважно, куда он дует. Главное - оторваться от черного силуэта корабля, который и вправду чем-то напоминал крысиный.
Тихая гладь раскололась волнением. Морские валы были беспорядочны, они прыгали, бились, взметались к самым облакам. Шхуну вдруг начало разворачивать. У капитана упало сердце. Страшная догадка поразила его. Необычный штиль доселе был всего лишь затишьем в сердце урагана. И теперь их выкидывало из этого островка спокойствия, унося от проклятого Поварёнка навстречу новым испытаниям. Но уж лучше погибнуть в шторме, чем попасть в бездну крысиного колдовства.
- Это ураган! - крикнул он. - Держать парус!
Концы мачт осветились бледно-голубым ореолом, лениво стекающим на палубу. Огни святого Луки всегда предвещали грозу, однако считались добрым предзнаменованием. Капитан никогда особенно не верил в милость Единого, однако сейчас ему оставалось полагаться только на нее. Шерсть кошки встала дыбом, и Кинтаро крикнул Анджею, который силком тащил свою красотку прочь с палубы и подальше от опасно опрокидываемых на корабль волн:
- Забери Ириску! Запри ее, она боится грозы! Дылда, не стой! Помоги с канатами! Педро, прочь с марса! Ян, давай за брамсель!
Не ожидавшая такой наглости, Ирису зашипела и попыталась когтями вцепиться в палубу, но ее грубо схватили за ошейник и потащили. Вместе с ней за шкирку тащили и человеческую самку, которая тоже упиралась, но ее ногти были не в пример кошачьим слабыми и бесполезными. Ирису исхитрилась цапнуть смельчака за запястье, но он не обратил на это внимания, втолкнув обеих в каюту и защелкнув замок. В комнате воняло крысиным духом. Отдаленные раскаты грома, слышимые только чуткими кошачьими ушами, беспокоили Ирису, а кожу неприятно раздражали злые уколы грозовых искр, запутавшихся в шерсти. Кошка была напугана и не находила себе места, а потому лишь зашипела и забила хвостом, когда девчонка вдруг обхватила ее за шею и начала гладить.
Гордая степная красавица признавала только одного хозяина - капитана корабля, милостиво принимая от него редкую ласку. Никто другой не осмеливался приближаться к степному каракалу и гладить рыжую шерсть. Кошка выпустила когти и оскалила зубы, уже готовая вцепиться нахалке в лицо, но человеческие поглаживания снимали грозовые покалывания с загривка и кисточек. А еще Ирису с удивлением обнаружила, что девчонка значительно теплее хозяина, поэтому мягко впилась когтями той в колено, сбивая с ног. Девушка охнула и уселась на кровать, но поводок не отпустила, только всхлипнула и притянула к себе кошку, чмокнув ее в холодный нос. Глухой рык перешел в утробное урчание, слегка недовольное из-за такой бесцеремонности, но… Капитан редко баловал лаской свою любимицу, а сейчас Ирису гладили, чесали за ухом и под горлышком, не гнали с кровати и искали в ней утешение… Кошка заурчала, развалилась на постели и принялась мять лапами теплое колено…
