Искатели прошлого (СИ) - Орлов Антон (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
— Ты их нашла, — прокашлявшись, констатировал Залман. — Но они опять убежали…
— А мне доложили, что в доме ни одной подозрительной твари не осталось! — Сандра стряхнула с одежды пыль. — Пойдем искать дальше.
— Клипчиков? — решился уточнить Залман, хотя и видел, что она раздражена.
— Деньги и ценности. Семь с половиной долгих лет назад ты был обеспеченным человеком, как и все работники Трансматериковой. Куда все это делось? Что-то растащили мародеры — когда из Танхалы всех выселили, их тут шныряло полно, несмотря на патрулирование, а ты в это время лежал в больнице и на собственное имя откликался через раз. Но у тебя в доме были тайники, это я знаю точно. Сейчас последний шанс их найти, осенью наш район снесут. Деятели… — Сандра прошептала ругательство. — Залман, я не знаю, зачем надо было выселять людей из Танхалы. В этом не было никакой реальной необходимости, а во сколько это казне влетело — ого-го! Весенний Властитель Ногельшан, сменивший Мерсмона, был или дураком, или вором.
— Из-за Гиблой зоны, так написано в учебниках.
— В первые годы после Темной Весны еще была возможность отодвинуть ее подальше в Лес. Это я тоже знаю точно. Я ведь была там с экспедицией, мы до самого Кесуана добрались! А потом стало поздно — и недобитый Мерсмон очухался, и Танхала дошла до такой кондиции, что уже ничего не отремонтируешь, только сносить. Кому это было надо?
— Мерсмону.
— Мерсмон в это время был низвергнут, оглушен и развоплощен, как написано в тех же учебниках. Оставим формулировку на совести авторов, хотя интересно бы узнать, что у них подразумевается под "развоплощением", если его так и не убили. Я имею в виду другое, кому из власть имущих это было нужно? Ясно, что среди них были тайные мерсмоновы прихвостни, однако история так и не узнала их имен, вот что обидно.
Странное выражение лица было у Сандры, пока она все это говорила: академически спокойное, словно читает лекцию перед аудиторией, а в глубине темных до грозовой черноты глаз — гневный блеск, как будто она одновременно что-то мысленно отвергает, с кем-то спорит.
В наступившей тишине шуршали за обоями клипчики, занятые поисками нового местожительства.
— Сука твоя Вир Одис, — процедила вдруг Сандра. — Сколько она сюда приходила, и ты был рад-радешенек, только в последний раз ее вышвырнул.
— Она не моя, — возразил растерявшийся Залман.
— Когда-то была твоя.
Повернувшись, Властительница распахнула дверь и шагнула в пыльный золотисто-коричневый полумрак коридора, Залман последовал за ней.
Сегодня ее темные с красноватым отливом волосы были заплетены и уложены венком вокруг головы, а поверх этой прически надета диадема со свисающими на лоб рубиновыми подвесками. Обнаженные плечи прикрывала мантия, заколотая у горла золотым виноградным листом. Корсаж из золотой парчи, плиссированные шаровары из блестящей темно-красной ткани, алые атласные туфельки. Самая подходящая одежда для лазанья по заброшенным домам.
С кинжалом в руке и усыпанными драгоценными камнями ножнами на поясе Сандра смахивала на героиню с театральных подмостков. Впрочем, как и многие представители подвида С, достаточно долго прожившие на этом свете, она великолепно владела и огнестрельным, и холодным оружием. Если какая-нибудь опасная тварь просочится в дом сквозь кольцо охраны — не поздоровится твари, а потом и охране, но никак не Летней Властительнице.
Они взломали несколько мнимых тайников, спугнули стайку похожих на черные мохнатые шарики шмыргалей, поедавших большого, как скатерть с обеденного стола, мертвого перекидника, ободрали с десяток квадратных метров заскорузлых обоев, перемазались пылью — и ничего на первом этаже не нашли.
— Пошли наверх, — вытирая ладони об испачканные винно-красные шаровары, решила Сандра. — Я приказывала починить лестницу. Надеюсь, она в порядке. Хотя, после дохлого перекидника я уже ни на что не надеюсь.
— Может быть, он только что забрался и издох?
— Скорее, его подбросили.
— Зачем? — Залман искренне удивился.
— Чтобы подставить придворного, который отвечал за уборку дома. Они вечно стараются друг дружку подсидеть и комбинируют изощренное интриганство с совершенно идиотскими гадостями. Черт!..
Мантия зацепилась за ржавый гвоздь, торчащий из стены. Залман наклонился, чтобы осторожно освободить тонкую ткань, и его взгляд упал на карандашный рисунок, едва проступающий на потемневших обоях. Криво накарябанная схема — было в ней что-то невыразимо отвратительное, словами это не объяснить и не передать, это намного хуже безобидного, как истрепанный лист папиросной бумаги, дохлого перекидника.
— Видишь? — Залман показал на рисунок. — А это кто мог сделать?
— Я, — посмотрев, ответила Сандра. — Только не сейчас, а давно.
Кружочки, стрелки, непонятные каракули. Вроде бы, ничего особенного, но Залман чувствовал, что картинка эта неприличная, запретная, и ее лучше бы поскорее убрать, пока никому на глаза не попалась.
— Зачем ты рисовала такие вещи? — спросил он тихо.
— Это схема электростанции. Я услышала, как вы с Дэнисом говорите об электростанции, и стала приставать к тебе с вопросами. Тогда ты мне рассказал, как там все устроено, и для наглядности нарисовал на обертке от печенья, а я потом изобразила на стенке.
— Сандра, о таких вещах никто не должен знать, ни один человек, иначе будет катастрофа…
— Да уж, никто! — она сердито и насмешливо фыркнула. — Газовая турбина вращает генератор, в нем возникает электрический ток, который подается на трансформатор, где напряжение повышается до десяти тысяч вольт. Оттуда по высоковольтным линиям ток идет в населенные пункты и на заводы. Ты же сам мне все это объяснял, а теперь готов обделаться, как только услышишь про трансформатор и десять тысяч вольт! Это знаешь что такое? Это психоз.
— Люди должны от этого отказаться… — морщась от внезапной рези в животе, пока еще не сильной, словно бы предупреждающей, пробормотал Залман. — Может случиться катастрофа…
— Естественно — если топливо рванет или турбина встанет. Но за этим следит техперсонал, получают они хорошо и работу потерять не хотят. Ладно, хватит об этом, раз тебя опять так скрутило. Идем.
Катастрофа, о которой говорил Залман, имела другую природу, глобальную, ничего общего с топливом или техническими неполадками, но он не мог облечь это в слова. Держась за живот, поплелся за Сандрой. Та начала рассказывать о своих фрейлинах, разделившихся на четыре фракции в борьбе за ее благосклонность и регулярно подстраивающих друг другу мелкие пакости. Как только внимание Залмана переключилось на анекдоты из придворной жизни, боль исчезла. Когда подошли к лестнице, он уже не мог вспомнить, что испортило ему настроение несколько минут назад. Или нет, все-таки припомнил: это был полурастерзанный шмыргалями дохлый перекидник.
Лестницу починили и застелили роскошной ковровой дорожкой. Они поднялись на второй этаж, в небольшой холл с замусоренной лоджией. Встав в проеме, Сандра милостиво помахала свите, пирующей во дворе на лужайке, дождалась, когда стихнут приветственные возгласы, и повернулась к Залману.
— Здесь была твоя территория. Так-то весь дом был твой, но вы с Дэнисом жили на втором этаже, а я с родителями — на первом. Ты разрешил нам располагаться там, как захотим, и мама с папой так радовались, что нашли доброго домовладельца… Не помнишь?
— Нет.
Остановившись на пороге первой комнаты, Залман оглядывал стены в коричневатых потеках, ржавый остов кресла в углу, чье-то пустое гнездо в стенной нише, слепленное из обрывков газет и книжных страниц.
— Мы ведь были беженцами, приехали в Танхалу с Ваготы — это маленький островок на западе, один из крайних. Там в конце зимы житья не было от кесу, они нападали по ночам и съедали за раз целые семьи. А в столице много было таких, как мы, и папа вначале никак не мог найти работу, и с жильем проблемы. У нас не было денег, чтобы снять квартиру или домик, хватало только на комнату, но хозяева отовсюду нас выгоняли — из-за меня. Я была, скажем так, проблемным ребенком. И неизвестно, что бы из меня выросло, если бы не ты. Мы уже собирались податься в другой город, где жилье подешевле, когда ты пустил нас к себе, даже не за плату, а за помощь по хозяйству. Мама готовила, стирала и убирала, папа делал ремонт. Ты и сам все это умел, но у тебя времени на дом не хватало. Ты еще дал денег, чтобы устроить меня в хорошую школу. Потом папу взяли на работу в автомастерскую, но ты все равно не брал с нас платы, и мы жили как одна семья. Залман, если бы ты очнулся и снова стал таким, как тогда!
