Северный пес - Крушина Светлана Викторовна (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
— Ко мне.
— Это еще зачем?!
— Побудешь там. Тебе полезно.
— Хм…
Удивительно, но кроме этого самого хмыканья Джулия больше ничего не услышала, хотя ожидала бури возмущений. Она даже оглянулась, чтобы взглянуть в лицо спутнику, и удивилась еще раз, не обнаружив на нем никакой злобной гримасы, а только лишь смертельную усталость.
— Постой! — вдруг сказал Пес, словно взгляд Джулии пробудил в нем память о чем-то важном. — Мы не туда идем… мне нужно поговорить с Изолой!
— О чем? — она и не подумала сбавлять шаг.
— О пленнике. Это на самом деле очень важный человек…
— Без тебя разберутся, — фыркнула Джулия. — Кроме того, тебе-то откуда знать, что важный?
— Раз говорю — значит, знаю… Не веришь?
Она пожала плечами. Не то чтобы она не верила, просто было в ней некое сомнение. Так же, с некоторым скепсисом, она отнеслась к истории, рассказанной наинцем на допросе у Изолы. Манеры манерами, но объявлять себя спасителем принца…
— Думаю, ты немного преувеличиваешь… Нам сюда.
В комнате Джулии царил идеальный порядок, как и всегда.
— Устраивайся…
Устраиваться, кроме как на застеленной шерстяным одеялом кровати, было негде, и Пес, поколебавшись, тяжело на нее опустился.
— Я бы на твоем месте поспала, — посоветовала Джулия, усаживаясь верхом на стул. — Ты потерял много крови, и тебе бы теперь отлежаться.
— Если я останусь здесь спать, то тебе придется искать другую кровать, — насмешливо отозвался наинец.
Я бы с удовольствием разделила эту кровать с тобой, подумала Джулия, а вслух сказала:
— Переживу.
А ведь и в самом деле, ситуация была забавная: желанный мужчина оказался в постели Джулии, причем сам, но вот подступиться к нему было не так уж и просто. Во-первых, не в том он состоянии, а во-вторых, неизвестно, как он отреагирует на подобные посягательства.
Через минуту он уже спал, а Джулия сидела на стуле, опершись подбородком о спинку, и рассматривала его. Он лежал, повернув к ней лицо, и хорошо было видно, что напряженная и злая гримаса не сходит с него и во время сна. Который, впрочем, вовсе не был спокойным. С четверть часа Пес лежал тихо, не шевелясь, и дышал глубоко и ровно, и Джулия уж начала было надеяться, что в этот раз кошмары к нему не придут. Увы. Выровнявшееся было дыхание стало прерываться, щека Пса задергалась, а губы мучительно искривились. Джулия сидела неподвижно, с непонятной болью в сердце наблюдая, как искажаются точеные черты. Может быть, думала она, пронесет, кошмар пройдет, и наинец уснет спокойно? Но он вдруг застонал и сказал что-то на наи хриплым и срывающимся голосом. Ну вот, опять… Может, и к лучшему было, что он стал принимать Рональдово пойло?
— Нет, — повторял Пес на наи, — нет, нет, нет, нет…
И Джулия не выдержала. Да и кто бы выдержал такое? Она опустилась рядом с кроватью на колени, одну ладонь положила наинцу на лоб, вторую на грудь, с трепетом коснувшись шрамов, и склонилась, чтобы поцеловать его. Она не успела. На ее прикосновения он отреагировал так, словно она ткнула в него горящей головней, рванулся прочь от ее рук, и с хриплым вскриком открыл глаза.
— Не надо, — выдохнул он с непередаваемым ужасом, и Джулия поняла, что он ее сейчас не видит, а видит кого-то другого, того, кто, возможно, мучил его долгие годы во сне и наяву. — Нет, не надо…
Можно было просто отступиться и дать ему отдышаться и уснуть снова, но Джулия не хотела больше смотреть, как его скручивают ночные видения. Она переместилась с пола на кровать и, стараясь не задеть раненое плечо, обняла Пса, как обнимают больного ребенка. Белые волосы его, оказавшиеся неожиданно жесткими, защекотали ей губы, и она зашептала прямо в них какую-то успокоительную чушь. Пес попытался отстраниться, вырваться из ее объятий, но сразу же зашипел сквозь зубы от боли в плече.
— От-пус-ти, — проговорил он почти по слогам, и в голосе его было больше недоумения, чем злости. — Какого хрена…
— Т-с-с-с… — она закрыла ему рот поцелуем, в меру скромным, в меру раскованным. И с некоторым удивлением почувствовала, как его шершавые искусанные губы открылись, отвечая ей, и как его самого бьет дрожь. Как бы для парня потрясение не оказалось слишком сильным. После четырех-то лет воздержания… — Успокойся. Ложись. Я хочу, чтобы ты спал спокойно. Слышишь? Не бойся ничего, я буду с тобой…
Она сознавала, что несет всякую чушь, и с замиранием сердца ждала уже, что сейчас Пес зло расхохочется и посоветует ей отправляться подальше со своими уговорами. Но он не засмеялся и ничего не сказал, послушно опустился на жесткие подушки. Джулия осторожно, словно одеяло было усыпано битым стеклом, легла рядом, обняла его так, как будто боялась обжечься. Он вздрогнул, но не отстранился. Его нервное напряжение можно было понять: за годы заточения он, вероятно, привык, что всякое чужое прикосновение несет боль, и пока еще не мог принимать как должное, что может быть иначе.
— Спи, — сказала Джулия прямо ему в ухо. — Спи спокойно…
И он уснул. Она лежала рядом, боясь шевельнуться, боясь спугнуть его теперь, когда кошмары отпустили его и сон, наконец, нес отдохновение и забвение, как и должно, а не смертную муку. Лежать неподвижно было не так уж и просто: обнимая, она плотно прижималась к его спине, и близость его горячего тела, сухощавого и жилистого, заставляла ее волноваться. Трудненько было сдерживать низменные желания, но Джулия пока справлялась. Нужно набраться терпения, говорила она себе. Главное — действовать терпеливо и обдуманно, и тогда желаемое обязательно будет достигнуто.
Джулия чувствовала, как под ее ладонью, лежащей на груди Пса, бьется сердце, и это ощущение завораживало ее. Она прислушивалась к его ударам и смотрела на шрамы на бледной коже, пытаясь представить себе кошачьи когти, о которых он говорил. Через некоторое время она пришла к выводу, что лучше даже и не пробовать, ибо в воображении вставали картины одна ужаснее другой.
Следовало бы показаться на глаза Изоле, и обсудить результаты вылазки, а заодно и узнать, что же произошло все-таки в лагере, и вернулись ли ребята, оставшиеся там. Но Джулия боялась вставать, зная, что разбудит своим движением Пса… нет, не Пса — Грэма, называть Псом того человека, который спал в ее объятиях, дыша ровно и глубоко, отвернув от нее лицо, она не могла. Она терпеливо ждала, пока он проснется сам, стараясь не думать об ожидающей ее взбучке.
Так подкралось утро. В окнах начало медленно светлеть, и ночная тьма расступалась, потом в комнату заглянул первый солнечный луч. Он двигался со стены на стол, со стола на стул, со стула на кровать… Когда он коснулся лица Грэма, тот коротко вздохнул и проснулся. Джулия почувствовала, как он дотронулся до ее руки, желая отвести ее в сторону (он думал, что она еще спит), и приподнялась на локте.
— Доброе утро, — тихо сказала она.
Грэм обратил к ней взгляд своих ярко-синих глаз, в которых не было ни капли сна.
— Надеюсь, что доброе, — ответил он так же негромко. Он смотрел на нее со странным выражением, напряженно, словно пытаясь прочесть что-то в ее лице. — Ты что же, так и не спала всю ночь?
— Какую еще ночь? И прошло-то всего несколько часов. Как ты себя чувствуешь?
— Бывало и хуже, — он все же освободился из ее объятий и, щурясь, осторожно сел на кровати. Джулия заметила, что он оберегает правую руку. — Безымянный меня побери, как ты это сделала?
— Что именно?
— Никаких сновидений. Ни единого, самого завалящего сна… Ты, случаем, не магичка?
— Вроде нет. Чар я точно на тебя не наводила, — Джулия с некоторым сожалением подумала, что ей жаль вот так вот отпускать его от себя. Пожалуй, сейчас можно было бы закрепить ночной успех, пока он еще не понял, во сне или наяву был тот поцелуй. Знать бы только, как он отреагирует на ее поползновения сейчас, немного оклемавшись. — Ты хочешь есть? Или пить?
— Вода есть?.. — он подождал, пока Джулия нальет в простой деревянный кубок воду, и вдруг спросил: — Джули, а ты что же, всех раненых приводишь в свою комнату и укладываешь к себе в постель? Или только мне выпала подобная честь?
