Меч эльфов. Рыцарь из рода Других - Хеннен Бернхард (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt) 📗
Луи хотел что-то сказать, но голос изменил ему. Замурованы! Погребены заживо… Нет, он не сумеет вынести этого. Его прошиб холодный пот. Только не это! Рука рыцаря вцепилась в рукоять рапиры. Он не может оставаться в башне!
Рыцарь сделал шаг вперед.
— Стой на месте! — строго крикнул капитан наемников.
Луи видел, как несколько аркебузиров направили на него свои орудия. Поднесли горящие фитили к пороховой чаше. Пусть лучше его застрелят, чем похоронят заживо. Луи сжал зубы. И побежал.
— Огонь!
Из стволов вылетели струи дыма, и стрелки исчезли за плотной серой завесой. Что-то попало в кирасу Луи, и она загудела, будто колокол. От удара рыцарь попятился. Боль обожгла бедро. Его швырнуло назад, рыцарь почувствовал, как теплая кровь залила брючину. Адское шипение кулеврин заглушило остальные звуки. В лицо Луи ударил горячий воздух, задевая ткань рукавов его рубашки и волосы. Крики. Глухой удар. Еще один! Пушечные ядра, должно быть, пробили ворота и рикошетом отлетали от стен.
Луи попытался опереться на рапиру и подняться.
— Вторая колонна, вперед! — раздался спокойный голос наемника, словно все это было лишь учениями на плацу.
В дыму Луи увидел силуэты людей.
— Опустить треноги!
С резким щелчком железные треноги опустились на мостовую.
— Заряжай!
Аркебузы опустились.
— Назад, в башню! — крикнул ле Беф.
Луи схватили под руки и потащили внутрь. Он хотел вырваться, но сил не хватало. Он видел широкий кровавый след, светившийся красным на мостовой в свете факелов.
— Нет! — закричал он. — Пожалуйста!
Только не в башню. Он не хочет в этот склеп, в котором их собираются замуровать живьем. Перед глазами снова встал образ отца. Пальцы, на которых не осталось мяса.
— Нет! — Голос Луи прозвучал выше, чем обычно, он напоминал голос ребенка, которого кричащим вынесли из фамильного склепа семнадцать лет назад.
В руках божьих
Поймал послушников Люка и Гисхильду на том, что они тайком пробрались к воронам и влезли в ящик, принадлежащий Лилианне де Дрой. Послушники не говорят, что они собирались делать с белой хищной птицей Лилианны. Мое чутье подсказывает мне, что руководила этим проступком Гисхильда. Запер обоих возле гробов на дне трюма. Пусть их судьбу решает Лилианна.
У нее получилось. Лилианна привела обратно гребцов и моряков. С триумфом покидаем гавань. Сторожевые башни заняла лейб-гвардия эрцрегента. Орден Древа Праха посрамлен! На борту царит приподнятое настроение. Гребцы поют песни, а мы покидаем Марчиллу и берем курс на юг, в открытое море.
Свежие ветры несут перед собой сильное штормовое волнение. «Ловец ветров» раскачивается из стороны в сторону. Весло с трудом можно удержать в руках. Пришлось изменить курс. Теперь придерживаемся курса зюйд-ост. Берега не видно, но я чувствую его. Он не далее как в двух милях от судна. Слишком близко, когда с юга надвигается шторм.
Лилианна провела в трюме с Гисхильдой и Люком более часа. Привела обоих послушников на борт. Теперь они могут вернуться на свои места у весел. Люк очень бледен. Ему нелегко справляться с сильной качкой. Ветер немного утих. Удаляемся от берега. Тьюред хранит нас!
Утреннее небо не проясняется. Приходится изменять курс. Идем на восток, навстречу ночи. Весла подняты, отверстия для весел закрыты. Вверяем наши жизни в руки Господа. Галеаса не создана для плаванья в шторм. Какая ирония, после той ночи хитрости и мужества снова вручать себя Тьюреду. И теперь судьбу нашу могут решить только молитвы. Запечатываю последние записи в бутылку из прочного стекла. Так однажды весть все же дойдет до Валлонкура — если счастье изменит нам.
Земля без чар
По брезенту барабанил дождь. Из-за тяжелой скрипки сварливых [1] он с трудом мог двигаться. Кроме скрипки на его шею давили свинцовые оковы, закованы были руки и ноги. С тех пор как эти собаки поймали его и он наколдовал одному из них лягушачью кожу на лицо, они стали очень осторожны.
— Я маленький, но опасный, — произнес он под нос, чтобы подбодрить себя, но не вышло.
Правда была такова, что он был маленьким и просто в отчаянии. Они то и дело избивали его, унижали всеми доступными способами. Однажды ночью в клетку к нему даже заперли шелудивого пса. С тех пор в его мехе поселились блохи. Он знал, что они делают это только потому, что у него лисья голова. Его называли «дитя зверей». Проклятая свора! Свинец отнимал магическую силу. Когда-то должны же они снять его… Обязательно! Но думать об этом ему больше не хотелось. Это было слишком унизительно.
Может быть, они разрушат и его магию? Он сидел в зарешеченной повозке уже много дней, когда впервые обратил на это внимание: вблизи городов или крупных поселений земля была мертва. Она потеряла всю свою магию! Мир людей нельзя было сравнить с Альвенмарком. Он был бесконечно несовершенным. Но здесь тоже присутствовала магия. Точнее, присутствовала когда-то: дорога вела их от одного места без магии к другому. Люди создали пустыни. Мир, у которого отняли все чудеса. И Ахтап понятия не имел, каким образом они это делают.
Сколько дней длилось его путешествие в зарешеченной повозке, сказать он не мог. Просто давным-давно перестал считать дни. Прошло наверняка несколько месяцев, с тех пор как они поймали его в саду Белой Дамы. И во всем было виновато дурацкое суеверие! Зачем только он возвращался, чтобы забрать свою монетку!
Лутин по-пластунски подполз к решетке. Они держат его взаперти, словно зверя. Но, по крайней мере, не выставляют на всеобщее обозрение. На тележку набросили старый блестящий брезент — прячут. Поначалу иногда даже затыкали ему кляпом рот. Но это быстро надоело им. Теперь вместо этого они лупят его длинными палками, когда он не держит язык за зубами. Они почти сломили его волю к сопротивлению. Он уже не станет рычать и дразниться. Это стоило ему трех зубов… Пусть думают, что он смирился. Скоро наступил его час. Он ведь лутин. Он привык глотать обиды. Ну, да мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним!
Колеса вдруг стали издавать другой звук. Теперь телега ехала по булыжной мостовой. Они в городе? Но ворот вроде не проезжали. Ахтап понятия не имел, в какое место Другого Мира его занесло. Не то, чтобы он хорошо здесь ориентировался. Но хотелось бы знать, куда его привезли. Может быть, он сможет понять, что они собираются с ним сделать, ведь об этом не было сказано ни слова. Лутин был благодарен за то, что все еще находится среди живых… Но чем дольше длилось путешествие, тем больше он укреплялся в мысли, что они приготовили для него особенно страшный конец.
Вот теперь они проехали ворота. Звук колес отражался от каменных стен. Ахтап предпринял попытку немного отодвинуть мокрый брезент, но скрипка подпустила его только на несколько дюймов. Как он ни пытался, ничего не получалось.
Повозка остановилась. Раздался стук подков. По брезенту по-прежнему барабанил дождь. Пахло едой… гороховым супом. У Ахтапа потекли слюнки. Он не ел горячего уже целую вечность. Пустой желудок судорожно сжался.
Раздались голоса. Брезент сдвинули.
— Человеколис? — спросил кто-то. — Надеюсь, вы заковали его в свинец. Что…
Голоса снова удалились. Дождь поглотил все звуки. Залаяли собаки.
Ахтап отполз на середину клетки. Собак он боялся. Вспомнился тот день во время Праздника Огней, когда с ним произошел самый идиотский случай в его жизни. Он вполне мог припомнить изрядный список глупостей, и было просто потрясающе, сколько сумасбродных выходок на его счету. Например, он вернулся в розарий из-за потерянной монетки. Было только одно событие, которое затмевало собой это. Тогда он был пьян, да еще к тому же влюблен… А это — самая благодатная почва для сумасбродств. Итак, он отправился к прорицательнице. Вообще-то он пошел к ней потому, что говорили, будто бы она невероятно прекрасна… Ахтап улыбнулся. Нет, конечно же, тогда ему хотелось узнать, как будет развиваться его любовное приключение. Но было любопытно и посмотреть на нее. Она была апсарой, водяной нимфой из далекого Моря Лотосов. Любопытство привело его в Башню Восковых Цветов. Апсары любят такие названия… Странное то было здание. В глубине камня было слышно бушующее пламя. Пол был горячим, воздух — затхлым и душным. Он спустился к покрытым цветами прудам, вода в которых подогревалась. И там, в свете бледно-зеленых янтаринов, он совершил роковую ошибку: спросил о том, как он умрет.
