Внучка берендеева. Третий лишний (СИ) - Демина Карина (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
– Чего?!
– Бить будешь?
– Н-не знаю…
– Если будешь, то учти, я заступаться не стану. Так что, будь добра, бей уж так, чтоб не крепко скалечить. Матушке он нужен…
…до самих смотрин черед доходит, когда уже за оконцем темно делается. Бабка б, хмельновата, весела и рухавита, сама предложила б свахе глянуть на невесту.
А я… я б сидела в комнате.
На табурете.
В убранстве праздничном, в рубахе из алого шелка с шитьем по подолу и рукавам. Оне, широченные, прихватила б золотыми запястьями, пусть бы видели гости дорогие, что не бедна невеста.
…летник аксамитовый.
Сапожки из кожи красной, на каблучках посеребренных.
На голове – платок с шитьем.
Платок тонюсенький, легонький, прозрачный… раньше-то невесту холстиною прикрывали, да после переменилося все. Под холстиною, поди, не видать, кто сидит, вот и находилися такие, которые одну сестрицу, справную, другою подменяли. Оно ж как, положит сваха колечко заветное.
Примет невеста.
И все, сговор заключен, чтоб его разорвать, веский повод надобен.
– Не буду я никого бить, – вздохнула и отпустила мечту свою. Пускай летит… не я первая, не я последняя с мечтаниями расстаюся. Как-нибудь и проживу.
Вона, может, мой женишок новоявленный, духом сговоренный, и вправду царевичем окажется. На кони белом, на…
…не надобен мне царевич, чего уж себе илгать?
– От и ладно, а то ж рука-то у тебя крепкая… выходи, горе-жених.
Зашубуршало в кустах черемухи. Затрещало, затрясло листвою. И, матюкаюся вполголоса, из зарослев выполз Арей.
Вид у него был разнесчастный.
Я носом потянула.
Понятне… с опохмелу, стало быть… знаю, у дядьки Панаса такой же вид случился, когда он в соседние Пацуки поехал, дружка старого навестить, и так разнавещался, что тетке Алевтине его на дровнях привезли, пьяненького и счастливенького.
На четвертый день.
Ага…
Уж она-то только глянула, бровкою повела и велела во двор грузить. Там, с кобелем, дядька и ночевал, авторитету старостину утрачвая. А поутру стогнал так, что полсела сбежалося глянуть, кто ж там канает…
…а тетка, знай себе, прохаживалась по двору, то воду колодезну студеную несет, то жбан с квасом, то кувшин с рассолом огуречным…
…рассол бы Арею не помешал.
Мятый.
Уже не пьяный, но хмель последний из него не вышел. Стоит, качается, в черемуховую ветку вцепившися. Не хмель, конечне, Арей. Другую ветку в рученьке левой держит. И выломал такую, что впору от медведя отмахаться.
– З-зослава…
– Погодь. – Еська меня за локоток придержал. – Ты ж говорила, что бить не станешь! И не злися, Зосенька, это ему Кирейка стресс снимал.
– Чего?
– Разволновался он после разговору с матушкой. Распереживался. А с того распереживания мог бы и сотворить чего не того… ляпнуть там… или вовсе… он же ж упертый. Вот взял бы и полез к тебе жениться.
Арей веткой махнул и едва на ногах удержался.
– В храме, имею в виду… в храме, со жрецом, – Еська держал меня крепко, захочешь – не вывернешься. – А теперь представь. Матушка ему невесту жалует царских кровей, а он от этакой милости сбегает. Неудобственно получилось бы.
И куда тише добавил:
– С такого неудобства и голову утратить недолго. Самым что ни на есть буквальным способом. Вот наш Кирей и постарался… правда, перебрали слегка… денька этак на два перебрали… но что сделаешь, широкая душа…
– З-зослава, – повторил Арей, протягивая мне зеленую ветку черемухи.
Чуть помятые листочки.
Погнутые веточки.
Цветы пожухлые, еще не отлетевшие.
– Эт-то т-тебе…
– От спасибо. – Ветку я взяла и, перехвативши, по плечах перетянула. – Что ж ты творишь, нелюдь азарский!
Била я не сильно.
Не от души и не от обиды, которая мигом разошлась, будто ее и не бывало. На пьяных да на малых не обижаются… и еще на разумом скорбных… и отчего-то мне так радостно сделалось. Не от виду Ареевого, но от слов Еськиных.
Стало быть, Кирей… и вновь же, иродище, ни словечком…
…хотя когда?
Дай, Божиня, памяти. Я его давече не видывала… а дня три и не видывала. Еще удивлялася, куда ж делся он и отчего сие не вызывает у Архипа Полуэктовича беспокойствия.
…значится, пили.
– Я ж… я… – Он покачнулся и дыхнул перегаром. – И-извини… я… к… к тебе… ш-шел… и в-вот…
– Пришел, – помог Еська, рукав выпуская. – Зось, ты уж приглянь за ним, добре? Кирей в отключке, а этот… он же… того…
– И этого. – Я махнула рукой. – Иди… Еська… и другим разом лучше сами упреждайте, чем слышать от кого…
– Я бы сказал. – Еськино лицо вдруг стало таким… как у старика. – Если бы мог говорить, когда желаю… я бы сказал, Зослава. Клянусь своей силой.
– Верю.
– Спасибо.
Он отступил.
– Скоро уже… летом все решится и… до лета ведь доживем?
– Доживем…
Куда ж мы денемся.
– Скажи хозяину, – попросила я, – что мне б кваску холодненького белого… и Кирею пусть поставит. Небось тоже голова гудеть будет.
Квас от похмелья – первое дело. А еще тетка Алевтина была мастерицею варить густой суп на говяжьих мослах, с травами, с перцем острым…
– Зослава. – Арей сел на траву и глаза потер. – Я пьяный…
– Пьяный.
– Я к тебе идти… х-хотел идти… в… вхрм… – Он мотнул головой и болезненно поморщился. – А он и грит… в-выпить надо… п-пропить нвесту…
…невесту сговоренную и вправду по обычаю пропивали всем селом. Батька невестин для того самогон загодя гнал, когда баклагу, когда две…
– И я… чуть-чуть… – Он пальцы свел. – К-каплюшечку… смую…
– Дурень. – Я села рядом и пригладила встрепанные его волосы.
От что нам ныне делать-то?
Смех.
И слезы.
Сбегчи, как в сказке, на край мира? Но, мыслится, меня и на краю, и за краем отыщут. Да и Арею царица не простит.
– А у меня вот, – он поскреб лоб, – с-свербит… р-растут… Кирей грит, это сила в-врнулась… тперь с ргами буду.
И вправду на лбу евонном будто бы две шишечки пролупились, пока махонькие, бледненькие. От же ж… оно, конечно, от рогов этих польза невеликая, да и вреда немашечки. Пускай себе…
– Будешь, как есть будешь. Приляг.
– А ты?
– А я посижу.
– Не… – Арей покачал головою. – Не хочу лежать. Я с тобою хочу.
– Я рядышком посижу…
Он все ж таки лег, растянулся на зеленой траве. Положил голову на колени мои, глаза закрыл. И успокоился, как-то от… поняла я, что успокоился.
И мне хорошо стало.
Не знаю, как оно там еще будет. Царева невеста дареная никуда не денется, как и мой жених заклятый, а все одно, они существовали, но где-то вовне, там, за чертою старого сада, в котором отцвела черемуха, но запах ее остался.
Арей дремал.
Я сидела, веткою зеленой комарье разгоняя. От же, магики магиками, а противо кровопийцев этаких заклятия не придумали. Ничего… может, я сподоблюся. И тогда войду, как говаривала Люциана Береславовна, в анналы магической науки.
Мысль сия была приятною.
Глава 6
О головах болезных и снах вещих
Арей открыл глаза, когда уже темнеть начало. Весенние деньки легки и обманчиво теплы, а все ж под вечер холодком тянет, да и трава от рос сыреет.
Вечерняя роса – она особая.
И сил прибавляет, и здоровья. Омой глаза – и уйдут слепые пятна. Рану оботри – и гной из нее выйдет, выплеснется. Кожную какую болячку тоже излечит…
Младенчиков вечерняя роса от больного живота спасет.
Матерям возвернет покой. А если с хлебною корочкою ее съести да зажевать листом мятным, то и молока прибудет – верное средство, бабка им не раз пользовалась. Девки в росах волосы полощут.
И лицо умывают.
Старики – примочки делают для ног больных…
…да и здоровым она не во вред, если, конечно, не развалиться на тех росах, как Арей. Я уж и будить подумывала, хоть и сладко он спал, спокойно, да как бы не застудил спину.
А он сам глаза открыл.
Уставился в небо сизое.
