Шанс на жизнь, шанс на смерть - Киселева Алена (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Ловко извернувшись, Арктур ухитрился заглянуть мне в лицо в обход сидящей впереди, а потому загораживающей меня, Ориен. На его морде читалось столько возмущения, немой обиды, шекспировской неизмеримой печали, что мне стало стыдно, как если бы я отвлекла Лукаса от съёмки «Звёздных войн», пролила пару литров чернил на первый том «Войны и мира», когда Толстой дописывал четвёртый и думать забыл о содержании остальных, или разбудила Менделеева на первом десятке элементов периодической таблицы. Но конь не стал закреплять успех и, прервав зрительный контакт, неохотно шагнул в тень.
Дорога по холмам была не особенно трудной: Арктур спускался и поднимался по довольно пологим склонам без видимого напряжения. Правда, Ориен наотрез отказалась ехать верхом и прогулочным шагом брела рядом, но от коня она не отставала. Не видя причин напрягаться, я, будучи исключительно ленивым человеком, по-королевски развалилась в седле (уж кто-кто, а я смогла бы найти удобную позу даже сидя на метле) и осматривала окрестности. Холмы покрывала самая разнообразная растительность: деревья, высокая трава, кустарники, кое-где попадались какие-то серые цветочки. Только всё было унылого бледно-зелёного цвета и неестественно вытянутого вида — сказывался недостаток солнечного света. Несмотря на то, что большая часть молний била в землю, нам часто встречались засохшие деревья с почерневшими горелыми стволами. Сначала мы с Ориен вздрагивали от каждого разряда, сверкнувшего в опасной близости от нас, но потом привыкли — поняли, что вероятность попадания молнии в человека примерно соответствует вероятности падения на голову кирпича. Спустившись с очередного холма, мы оказались в глубокой низине, поросшей неизвестным мне растением с широкими каплеобразной формы листьями, причём цвет их был необычайно ярким и свежим для этих мест. Долина имела в диаметре метров сто и отчётливо выделялась на фоне бледненьких склонов. Мне пришлось спешиться: листья росли так густо, что под ними не видно было земли, и конь мог бы споткнуться, попасть ногой в невидимую ямку, а с седоком на спине это могло бы привести к печальным последствиям для обоих.
С первым же шагом я провалилась в растительность по колено: из-под потревоженных листьев начали с недовольным жужжанием вылетать маленькие светящиеся мушки; их было очень много, они так и норовили сесть на лицо, руки, лезли в уши, нос и рот. Конь фыркал и тряс головой — его тоже не оставляли в покое. Мы поторопились покинуть низину: от середины даже побежали, беспорядочно размахивая руками, — количество насекомых уже, казалось, превышало объём воздуха. Кашляя и отплёвываясь, мы пронеслись через долину, вскарабкались на склон, довольно крутой с этой стороны, и только тогда заметили, что мушки не бросились в погоню, а мало-помалу вновь прятались под листьями — жужжанье затихало.
— Что это было? — спросила я.
— Не знаю. Я никогда раньше не видела таких насекомых, — Ориен скривилась, показывая своё отношение к полученным знаниям.
Все открытые участки тела зудели, как от комариных укусов. У меня чесались только кисти рук, шея и лицо, Ориен же, одетая в лёгкое платье, должна была пострадать сильнее, но она, похоже, не ощущала никаких неудобств. Впрочем, уже через десять-пятнадцать минут зуд стал проходить и вскоре совсем сошёл на нет.
Мы продолжали путь через холмы, продвигаясь всё дальше и дальше на запад. Одна из низин была сильно заболочена, от неё расходилась сеть ручейков, и нам пришлось делать большой крюк. Арктур устал, шёл медленно и несколько неуверенно; я тоже притомилась, отсидела пятую точку; голова кружилась от постоянного покачивания и потряхивания. Только Ориен выглядела свежей и бодрой, как будто провела в пути не целый день, а пару часов. Хотя, как я — хилый городской житель, для которого перейти из одного конца улицы в другой — целый поход, — могу удивляться этому?.. Мы спускались с особо высокого холма, когда Арктур, оценив моё состояние, мстительно взбрыкнул. Не знаю, за что он меня невзлюбил, но я, не ожидавшая подвоха и давно устало расслабившаяся в седле, не удержалась и полетела на землю. По крутому склону я покатилась вниз и остановиться смогла лишь на «дне», окунувшись головой в очередной ручей. Пока Ориен и донельзя довольный собой Арктур, прячущий злорадство за безразличным выражением морды, неторопливо спускались, я поднялась на ноги и, кое-как выжав воду из волос по всей длине, начала собирать сухие ветки, по-старушечьи кряхтя и потирая ушибленные части тела. Место было весьма уютным и симпатичным: по берегам ручья росли невысокие деревца, в которых при определённом воображении узнавались ивы с неестественно крупными, вытянутыми к небу листочками; бледно-зелёная трава с пушистыми колосками достигала мне до середины бедра, а иногда и до пояса; по краю низины расположились не то дубы, не то вязы со странно тонкими и высокими стволами и пыльного болотного цвета кроной. Пейзаж, не лишённый определённого обаяния, мне нравился, несмотря на всю его нестандартность. Бросив хмурый взгляд на подошедшую наконец Ориен, я буркнула:
— Привал.
Девушка пожала плечами и принялась мне помогать. Было ещё рано, но темнота вокруг стояла такая, что едва удавалось разглядеть растущие в паре метров от нас деревья. Молнии продолжали сверкать; трудно было не пугаться внезапных вспышек в ночи, окрашивающих на мгновение местность в зловещие краски, но усталость взяла своё, и вскоре ни я, ни Ориен не обращали на них никакого внимания. Костёр уютно потрескивал, экономный вегетарианский ужин из некоей неопознанной мною кашки неспешно переваривался в желудке, а я, расположившись на импровизированной лежанке из травы под тонким невесомым одеялом, дала волю воображению. В голову лезли глупые мысли, что в моём мире место, попавшее в подобную аномалию, не простаивало бы без дела. Сначала талантливые учёные разработали бы проект по использованию пропадающей зазря небесной энергии… Им бы за это дали Нобелевскую премию, медаль за заслуги перед Отечеством и благословение от правительства на постройку уникальной электростанции. И назвали бы её, например, ХЭС (холмоэлектростанция) или МЭС (молниэлектростанция). Нетронутым оставили бы маленький уголок — для туристов, чтобы не упускать и эту дополнительную прибыль… Да-а, этим холмам крупно повезло, что они существуют именно в этом мире, гораздо менее технически продвинутом, чем мой… Я так и заснула с головой, забитой научными изысканиями, поэтому всю ночь имела удовольствие видеть кошмары. В большинстве из них мне по ряду важных причин предлагали в исключительно короткий срок разработать проект МЭС, и я вроде как соглашалась, а, когда собиралась браться за дело, внезапно вспоминала, что не знаю физику…
Проснулась я поздно и с тяжёлой головой. Утро выдалось пасмурное… Впрочем, каким ещё оно могло быть среди высоких холмов, над которыми всегда висят свинцовые тучи?! Хотя когда мы, быстро позавтракав, взобрались на первую вершину, то увидели край облачности, за которым безбрежным океаном разливалось нежно-голубое небо. Из-за туч даже выглядывала половинка солнца, но по необъяснимым причинам его лучи не попадали на территорию холмов, словно их кто-то безжалостно обрубал на границе. С высоты я рассмотрела городские постройки на горизонте, шпиль далёкой башни сверкал, купаясь в золотистом свете.
До выхода на равнину нам оставалось преодолеть два или три холма. Памятуя о вчерашнем происшествии, я из чистого упрямства оседлала Арктура, но верёвку из рук не выпускала. Конь то и дело косился на меня неоднозначным взглядом, и я прямо чувствовала, что он просто выжидает удобный момент и при случае обязательно подстроит мне очередную гадость.
Через пару часов мы добрались до границы между вечным сумраком холмов и ярким светом равнины. На противоположной стороне я заметила несколько подозрительных скелетов — человеческие и, кажется, лошадиные.
— Что бы это значило? — задумчиво поинтересовалась я, не торопясь пересекать черту.
— Может, там живёт какой-нибудь хищник? — предположила Ориен. — Хотя зверем не пахнет…
