Человек-Паук. Майлз Моралес - Рейнольдс Джейсон (книги без регистрации txt) 📗
Он был там, смотрел прямо на нее и продолжал отступать.
ГЛАВА 6
Путь обратно через кампус был долгим и одиноким. Всю дорогу Майлз разговаривал сам с собой.
– Нужно было просто сказать «нет», – пробормотал он. – Нет ничего такого в том, чтобы признаться, что ты немного стесняешься.
– Или ты просто мог объяснить, что написал стихотворение для нее, – добавил Майлз, подумав.
Пока он шел, некоторые ученики – опаздывавшие на открытый микрофон – резко обернулись, услышав голос из ниоткуда. Майлз совсем забыл, что он невидимка.
Дойдя до магазина, прежде чем войти, Майлз огляделся, дабы убедиться, что никто не увидит, как дверь откроется «сама по себе». Удостоверившись, что все чисто, Майлз проскользнул внутрь, зашел за прилавок к стене, вскарабкался наверх, включил камеру слежения и снова стал видимым – все, как и планировалось.
Его смена подходила к концу, и весь ее остаток он вслух вел воображаемый диалог между собой и Алисией.
– Нет, я не могу читать его при всех, ведь я написал его для тебя.
– Для меня? Майлз, ты написал его для меня? Ух ты.
– Да. Я, конечно, не Лэнгстон Хьюз или еще кто, но надеюсь, тебе нравится.
– О, Майлз! Очень нравится. Оно прекрасно.
Опомнившись, он покачал головой, стараясь выкинуть эту любовную историю из головы, взял рюкзак и закрыл магазин.
Их комната все еще была пуста. Майлз предположил, что Ганке уже, возможно, прочитал свое стихотворение и вызвался на бис. Обычно Майлз бы использовал это время, чтобы расслабиться и отвлечься от всего, улегшись поудобнее и занявшись любимым делом – видеоиграми. Игрой «Супербратья Марио», если быть точнее. Но сегодня Майлз решил помучиться. Он сел на край кровати, достал из рюкзака письмо Остина и начал читать его с середины и до конца.
МНЕ ПЯТНАДЦАТЬ, И Я ДУМАЮ, ТЫ УЖЕ ПОНЯЛ, ЧТО Я В ТЮРЬМЕ. СИЖУ УЖЕ ДОВОЛЬНО ДАВНО И ПРОСИЖУ ЗДЕСЬ ЕЩЕ ДОЛГО. ПОХОЖЕ, ЭТО У МЕНЯ В КРОВИ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ПО ОТЦОВСКОЙ ЛИНИИ. НЕ ЗНАЮ, НАСКОЛЬКО ХОРОШО ТЫ ЗНАЛ МОЕГО ОТЦА. БАБУШКА ГОВОРИТ, ЧТО НАШИ ОТЦЫ НЕ ОСОБО ЛАДИЛИ И МНОГО ЛЕТ НЕ РАЗГОВАРИВАЛИ. А ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ТЫ, ВЕРОЯТНО, ЕГО СОВСЕМ НЕ ЗНАЛ. ЕСЛИ ТЫ ЗАХОЧЕШЬ, Я, НАВЕРНОЕ, МОГ БЫ ВОСПОЛНИТЬ НЕКОТОРЫЕ ПРОБЕЛЫ, РАССКАЗАТЬ ТЕБЕ О НЕМ, ЕСЛИ ТЫ НАПИШЕШЬ ОТВЕТ. НАДЕЮСЬ, НАПИШЕШЬ.
ИСКРЕННЕ ТВОЙ,
ОСТИН ДЭВИС
Р.S.: ПРОСТИ ЗА КАРАНДАШ. ЗНАЮ, ТАК ТРУДНЕЕ ЧИТАТЬ, НО ПОЛЬЗОВАТЬСЯ РУЧКАМИ НАМ ЗДЕСЬ НЕ РАЗРЕШАЮТ.
Майлз сложил письмо и положил на стол. Остин полагал, что Майлз не знал Аарона, что разрыв между братьями не дал им возможности познакомиться. Но Майлз знал его хорошо. Слишком хорошо. Он знал, что получил свои суперспособности от паука, украденного дядей из лаборатории. Он знал, что Аарону был известен его секрет и что он пытался воспользоваться этим против Майлза. Он помнил, как они сражались и что именно из-за него Аарон погиб, так что именно из-за него у Остина больше не было отца.
Ты так похож на меня.
Майлз достал из рюкзака тетрадь, открыл ее на чистой странице и принялся писать.
Дорогой Остин,
Спасибо за письмо. Должен сказать тебе правду. Я немного удивлен. Не знаю даже, как сказать по-другому. Я просто шокирован. Что ж, во-первых, должен сказать, рад с тобой познакомиться, хоть пока и только заочно. Наверное, лучше сказать, рад знать, что ты есть. Я и понятия не имел. Не знаю, говорила ли тебе твоя бабушка, но я единственный ребенок в семье, и я всегда хотел иметь брата. Не в том смысле, что ты мне брат. Просто круто осознавать, что в семье есть еще кто-то моего возраста. Жаль, я не знал о тебе раньше, но что было, то было лучше поздно, чем никогда, верно? Может, мы начнем сначала. Вот немного информации обо мне.
Мне шестнадцать.
Я из Бруклина.
Я хожу в мажорную частную школу – Бруклинскую академию. Я получаю стипендию, но родителям все равно тяжело. Многие сынки из богатеньких семей ведут себя как сынки из богатеньких семей.
У меня есть друг по имени Ганке. Он кореец. Забавный чувак. Мы с ним почти как братья.
Вроде это все.
И я хорошо знал твоего отца. Мы с дядей Аароном довольно долго общались. Я тайно сбегал, чтобы повидаться с ним, потому что отец мне не разрешал. Поэтому я удивлен, что он никогда о тебе не упоминал. Хотя, полагаю, удивляться не стоит. Возможно, он знал, что, если расскажет о тебе, я захочу с тобой увидеться, а если бы мы познакомились и подружились, в конце концов стало бы сложно скрывать нашу дружбу. Тогда у меня бы возникли проблемы с отцом, как и у дяди Аарона. Не знаю, в курсе ли твоя бабушка о том, насколько они друг друга недолюбливали. Бывает же такое.
Ладно, если найдешь время – пиши. Следующий вопрос прозвучит глупо, но я ничего такого не имею в виду – каково там, в тюрьме?
Искренне твой,
Майлз
P.S. Твой отец-пытался меня убить. Может, когда-нибудь я смогу тебя навестить.
Майлз отложил письмо в сторону –- его написать было намного проще, чем сиджо, – улегся на кровать и стал ждать, пока в комнату завалится Ганке с полными карманами хвастовства и начнет рассказывать, как после его стихотворения фонтан на площади превратился в гейзер, и все заплакали и зааплодировали, когда вода опустилась на них легкой дымкой. Или что-нибудь в таком духе. Бла-бла-бла. Но Майлз не дождался. Не дождался повода посмеяться над Ганке, после чего Ганке стал бы смеяться над ним из-за того, что он снова облажался с Алисией. Потому что через пять минут после того, как его голова коснулась подушки, Майлз уснул.
А проснулся насквозь мокрый от пота. Его сердце стучало о грудную клетку как отбойный молоток, мышцы напряглись, словно превратились в куски льда, обтянутые кожей. Единственным, что он запомнил из своего кошмара, была кошка. Кошка, которую он раньше никогда не видел. Белая свалявшаяся шерсть, несколько хвостов, извивающихся как змеи. Но Майлз не мог вспомнить, где он был во сне и почему там была эта странная кошка.
Майлз сел, потянулся и начал тереть глаза, пока они не привыкли к солнечному свету. Он попытался вспомнить, кого или что еще видел во сне. Это был дядя Аарон? Наверное. Возможно. Однако он не был уверен.
Он встал, тихо прошел мимо Ганке, который с головой зарылся в одеяло, и отправился в ванную, чтобы почистить зубы и умыться. Когда он вернулся в комнату, Ганке показал из-под покрывала лицо.
– Ты чего так рано проснулся? – спросил Майлз.
– Не спится. Слишком много мыслей в голове, – ответил Ганке.
– И со мной то же самое.
Майлз взял джинсы со спинки стула.
– Какие планы? Что собираешься делать? – спросил Ганке и широко зевнул.
– Схожу в магазин. Нужно купить марку и конверт, чтобы отправить это, – Майлз взял со стола письмо. – Это письмо для Остина.
Ганке кивнул.
– Уверен, что хочешь его отправить?
– Ну а что в этом такого? Если он говорит правду – у меня будет кузен. Если врет, то у меня просто появится друг, сидящий за решеткой. А обойдется мне это всего в один доллар.
– Всего в один доллар, говоришь? – сказал Ганке, сев на кровати и откашлявшись. – Готов поспорить, оно обойдется тебе немного дороже. Может, ты делаешь это из-за того, что случилось с Аароном?
Майлз провел по подмышкам дезодорантом. Не отвечая, он вытащил из выдвижного ящика черную футболку и надел ее. Затем подошел к зеркалу. На обеих сторонах футболки появились белые следы от дезодоранта. Ну конечно. Уф-ф. Он послюнявил палец и принялся оттирать ткань. После этого причесался, провел большими пальцами по волосам. Наконец схватил со стола письмо и подобрал рюкзак с пола.
– Мне пора идти.
Майлз никогда не выходил так рано на улицу, поэтому удивился, до чего там было спокойно. Листья на деревьях окрашивались в красновато-оранжевый, словно природа предлагала новую цветовую гамму для армейской формы. Воздух был свежим, легкий ветерок обдувал лицо. Ему вспомнились ранние утра в его районе, до того, как все проснутся и всё оживет. До того, как начнут выть сирены, тарахтеть двигатели автобусов, а из открытых окон польются мотивы соки [14]. И пока Майлз шел в магазин через кампус, думая о кошмаре минувшего дня – возможно, это был худший понедельник в его жизни, – он наслаждался спокойствием.
