Хроники Нарнии (сборник) (другой перевод) - Льюис Клайв Стейплз (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
– Так-то лучше, – сказал Тириан. – Я снова чувствую себя человеком.
Лопух умолял снять с него львиную шкуру. Он сказал, что ему в ней жарко, и она очень неудобно собралась у него на спине, и вообще он выглядит в ней глупо. Его уговорили поносить ее еще денек-другой, чтоб показаться в таком наряде другим зверям, после того как они соединятся с Руномудром.
Остатки утренней трапезы не имело смысла брать с собой, они прихватили только немного сухарей. Потом Тириан запер башню. Больше они в нее не возвращались.
Когда они вышли, было чуть больше двух часов пополудни. Солнце сияло сквозь ветви деревьев, согревая их, и молодые листочки уже смело пробивались к свету, и подснежники сменились первоцветами, и пели птицы, и откуда-то доносился плеск воды. Был первый по-настоящему теплый весенний день. Как-то не хотелось думать о всяких ужасах вроде Таш. Дети думали: «Вот наконец настоящая Нарния». Даже у Тириана полегчало на сердце. Он шел впереди, напевая про себя старинный нарнийский марш. Там был припев:
За королем шли Юстэс и Поггин. Поггин показывал Юстэсу те нарнийские деревья, травы и птиц, чьи названия тот прежде не знал. А Юстэс рассказывал ему про английские растения.
Следом шел Лопух, а за ним, рядышком, Джил и Алмаз. Джил просто влюбилась в единорога. Она думала (и не ошибалась), что это самое прекрасное, самое грациозное животное из всех, кого ей доводилось встречать. Он был столь учтив и обходителен, что вы бы не поверили, как неистов и ужасен бывает он в бою.
– До чего прекрасно просто идти вот так, как сейчас, – сказала Джил. – Побольше бы таких приключений. Как жалко, что в Нарнии всегда что-нибудь случается!
Единорог объяснил ей, что она не права, просто сыновья и дочери Адама и Евы попадают в Нарнию из своего удивительного мира, лишь когда в Нарнии непорядок или беда, но не следует думать, будто это всегда так. Меж их посещениями проходят тысячи и тысячи лет, мирные короли сменяют друг друга, и даже имена их теряются, и кто из них какой по счету, и почти нечего заносить в исторические книги. Он рассказывал о древних королях и героях, о которых Джил никогда не слыхала. Он рассказывал о королеве Лилиане Белая Лебедь, жившей до Белой Колдуньи и Великой Зимы. Красота ее была столь совершенна, что, когда она гляделась в лесное озеро, как в зеркало, воды его хранили ее отражение год и один день. Он рассказывал о зайце Луниане Лесном Месяце, который обладал такими чуткими ушами, что, сидя близ Каменного Котла, мог сквозь грохот водопада слышать, о чем шепчутся в Кэр-Паравале. Он рассказал, как король Ветр, потомок первого короля Франциска в девятом колене, плавал в Восточные моря и освободил Одинокие Острова от дракона и как их жители навечно отдали острова под покровительство нарнийской короны. Он рассказывал о целых столетиях, когда Нарния была так счастлива, что в памяти оставались лишь пышные пиры, пляски, а главным образом – турниры, и каждый день был лучше предыдущего.
Джил слушала его, забыв обо всем, и представляла картины счастливых тысячелетий, год за годом, пока ей не показалось, что она смотрит с высокого холма на прекрасную плодородную долину, покрытую лесами, полями и реками, простирающуюся вдаль, сколько хватает глаз, и теряющуюся в дымке у горизонта. И она сказала:
– Ах, как я надеюсь, что мы скоро разделаемся с Обезьяном и вернется обычная добрая жизнь! И будет всегда-всегда-всегда. Наш мир должен когда-то кончиться, а этот, быть может, – нет? О Алмаз, если бы Нарния была всегда и такой, как в твоем рассказе!
– Увы, сестра, – ответил Алмаз, – к концу подходят все миры, кроме страны Аслана.
– Ну что ж, – вздохнула Джил, – надеюсь, что в этом мире до конца еще миллионы и миллионы лет… А почему мы остановились?
Король, Юстэс и гном напряженно всматривались в небо. Джил вздрогнула, вспомнив недавно пережитый ужас. Но это было что-то совсем другое, маленькое, черное на синем фоне.
– Судя по полету, – сказал единорог, – это говорящая птица.
– Я тоже так думаю, – ответил король. – Но друг это или соглядатай Обезьяна?
– Похоже, государь, – сказал гном, – это орел Дальнозор.
– Все же давайте спрячемся под деревьями, – предложил Юстэс.
– О нет, – возразил Тириан, – лучше замрем на месте. Едва мы начнем двигаться, он нас заметит.
– Он уже заметил нас, – промолвил Алмаз. – Он спускается большими кругами.
– Стрелу на тетиву, леди, – скомандовал Тириан, – но ни в коем случае не стреляйте без моего приказа. Возможно, это друг.
Будь все мирно и спокойно, каким удовольствием было бы наблюдать изящество и легкость, с которыми снижалась огромная птица. Орел опустился на каменный утес в нескольких футах от Тириана, склонил увенчанную гребнем голову и произнес своим странным голосом:
– Привет тебе, король.
– Привет тебе, Дальнозор, – сказал Тириан. – По тому, что ты называешь меня королем, я заключаю, что ты не принял сторону Обезьяна и его лже-Аслана. Я рад тебе.
– Государь, – промолвил орел, – когда вы услышите вести, что я принес, появление мое будет для вас горше всех скорбей.
Сердце Тириана остановилось. Он сжал зубы и сказал: «Говори».
– Вот что я видел, – сказал орел. – Я видел Кэр-Параваль, усеянный телами нарнийцев и полный живыми тархистанцами. Знамя Тисрока развевается над королевскими стенами. Ваши подданные бежали в леса. Кэр-Параваль взят с моря. Двадцать больших судов подошли к нему под покровом тьмы позапрошлой ночью.
Никто не проронил ни слова.
– И еще я видел: в пяти лигах от Кэр-Параваля кентавр Руномудр лежит бездыханный с тархистанской стрелой в боку. Я был с ним в последние часы. Он послал меня к вашему величеству с такими словами: «Помните, все миры приходят к концу, и доблестная смерть – драгоценное сокровище, доступное даже беднейшему из бедных».
– Итак, – сказал король после долгого молчания, – Нарнии больше нет.
Глава девятая
Великое собрание у хлева на холме
Они не могли ни говорить, ни даже плакать. Потом единорог ударил копытом оземь и тряхнул гривой.
– Государь, – сказал он. – Теперь нет нужды совещаться. Замыслы Обезьяна шли гораздо дальше, чем нам казалось. Без сомнения, он давно был в тайных сношениях с Тисроком и, как только нашел львиную шкуру, дал ему знать, чтоб тот готовился напасть на Нарнию. Нам семерым остается отправиться к хлеву, объявить правду и принять приключение, посылаемое нам Асланом. А если случится великое чудо и мы победим, мы вернемся и умрем в битве с несметным воинством, которое придет из Кэр-Параваля.
Тириан кивнул. Затем повернулся к детям и сказал:
– Что ж, друзья, вам пора вернуться в свой собственный мир. Вы сделали все, для чего были посланы.
– Н-но мы ничего не сделали, – сказала Джил. Она вся дрожала, но не от страха, а от того, что все так ужасно.
– О нет, – ответил король. – Ты освободила меня, ты скользила передо мной, как змея, прошлой ночью в лесу, ты привела Лопуха. А ты, Юстэс, убил своего противника. Вы слишком молоды, чтобы разделить наш кровавый конец – быть может, сегодня ночью, быть может, тремя днями позже. Я умоляю, нет – приказываю вам возвратиться. Я буду опозорен, если позволю столь юным воинам пасть за меня в битве.
– Нет, нет, – сказала Джил (она была совсем белая, потом вдруг покраснела и снова побелела). – Мы ни за что не вернемся. Мы будем с вами, что бы ни случилось, ведь так, Юстэс?
– Да. И не надо столько об этом говорить, – сказал Юстэс и засунул руки в карманы (забыв, как смешно это выглядит, когда на тебе кольчуга). – У нас ведь нет выбора. Что значит «пора вернуться»? Как? Мы же не умеем колдовать.
Он был прав, но на миг Джил просто озлобилась на него за такие слова. Он вечно был таким прозаичным, в то время как все взволнованны!
