Владыки Безмирья (СИ) - Громова Полина (читать книги регистрация .TXT) 📗
Ффффить...- пуф... Ффффить...- пуф... Ффффить...
Я спустился с крыльца, прошел вдоль дома, повернул за угол. На площадке, скрытый от посторонних глаз, стоял Тим. У него был лук, тот самый эльфийский лук, которым Боггет обзавелся еще в Безмирье, а за спиной висел колчан со стрелами. Пространство на дальнем краю площадки, у самого забора, где раньше были какие-то невнятные заросли, теперь было расчищено, и там стояла мишень. Тим доставал стрелу, аккуратно клал ее на тетиву, натягивал ее, прицеливался, мягко разжимал пальцы...
Ффффить...- пуф...
Он даже обзавелся специальными кольцами для стрельбы из лука. Результаты были довольно приличные, хотя и не все стрелы попадали в «яблочко».
- Эй, Тим! - окликнул я его. Он обернулся. Я увидел, как лицо моего друга озаряет неподдельная радость, и улыбнулся тоже. - Привет.
- Сэм! Сэм!..
Он бросился ко мне. Я немного смутился, когда он, подбежав, крепко обнял меня, походя хлестнув по спине луком. Но не отталкивать же его было.
- Сэм, это и правда ты! Здорово как!
Отпрянув, он рассматривал меня, словно проверяя, все ли на месте.
- Что-то не так?
- Нет, все нормально, что ты! Только у тебя волосы русыми стали и глаза теперь другого цвета, да и бледный ты какой-то. А так все нормально! Как себя чувствуешь?
Я пожал плечами.
- Хорошо я себя чувствую. А глаза...
Смотреться в зеркало после перерождения мне еще не приходилось, да и не водилось зеркал в доме Боггета, откуда им там быть - инструктор и брился-то на ощупь. Я подошел к бочке, стоявшей под застрехой на углу дома. Наклонился, пытаясь рассмотреть отражение в воде. Ничего не разглядел, конечно, - темная фигура на фоне неба, черты лица едва угадываются.
- И какого они цвета? - спросил я.
- Серо-голубые. Тебе идет.
Серо-голубые? Вот, значит, как... Раньше мои глаза и волосы были темного цвета. Почти черные. Отец говорил, что в детстве у меня глаза были голубые, потом потемнели. Такое часто бывает. Но чтобы наоборот... Хотя, Снежок ведь был голубоглазый. Может, это его наследство. А может, дело совсем и не в Снежке.
- Эй, Сэм, а как оно вообще... Ну, ты понимаешь. Как все это было?
Я выпрямился, провел рукой по волосам. Кажется, они стали немного жестче.
- Да я не помню почти ничего. Как умер, даже не заметил. Ни боли не почувствовал, ни испугаться не успел. Не сообразил даже, что происходит. А потом... Спал как будто. Сколько, не знаю. И как тут оказался, тоже не имею понятия. Просто однажды утром каким-то образом очутился в теле одной нашей горгульи, Снежка, помнишь его? Вот... Только я не сразу понял, что я - это я. А потом был какой-то провал, я вспомнил все, и крыша чуть не съехала. Но тогда Боггет и Киф были уже рядом. Я Боггета ранил нечаянно, а Кифа, кажется, не достал... Кстати, где они?
Тим слушал жадно, и скудость моего рассказа его явно разочаровала. В ответ на мой вопрос он сказал:
- Боггета я с утра не видел, он куда-то в город ушел. А Киф, наверное, как всегда, там, - и он кивком головы указал на здание училища.
- В смысле, там? Что ему делать в училище?
Тим усмехнулся.
- Не в училище. На нем.
Я повернул голову. Мне приходилось забираться на крышу училища прежде. Вообще, в теплое время года там, как ни боролось с этим наше руководство, велась очень активная жизнь: студенты загорали, готовились к контрольным и экзаменам, устраивали посиделки с едой, выпивкой и песнями, назначали свидания. Как только костры еще не разжигали, удивительно. Киф в прошлый раз обитал на крыше главного городского собора. С него сталось бы забраться и сюда.
- И кто его туда пустил?
- Никто его туда не пускал. Но он и не спрашивал разрешения - такой уж у тебя приятель. Жить, как нормальный человек, на земле, он, похоже, не может. От чердака в доме Боггета он отказался. Сказал, темно и низко. Что, хочешь подняться к нему?
Я пожал плечами.
- Не знаю... Нет. Пока нет, наверное, - я снова повернулся к Тиму. - Лучше расскажи мне, что случилось после... После того, как я умер.
Тим растерялся.
- Ну... Случилось много чего. Даже не знаю с чего начать. Я...
Тут послышались шаги. Торопливые, милые, знакомые шаги - оборачиваясь, я уже знал, кого увижу.
- Рида!..
Я бросился ей навстречу. Подбежал, обнял, прижал в себе, вдохнул всеми легкими ее запах. Рида, живая, настоящая, была рядом. Если бы в этот момент меня снова убили, даже если бы на этот раз это была окончательная смерть, я бы не стал ни о чем сожалеть.
- Рида, родная, милая...
- Сэм...
Я обнимал ее, не веря своим рукам, не веря их ощущениям. Реальное до мурашек чувство близости Риды захватило меня. Но сама Рида, хоть и обняла меня тоже, была какой-то странно скованной, напряженной.
- Отпусти, - попросила она, разжимая свои руки. Я с трудом послушался, и Рида, высвобождаясь из моих объятий, отступила на шаг.
Теперь я заметил, что она довольно странно одета. На ней было бело-голубое платье необычного покроя, я такого на ней еще не видел. Наверное, тетка опять заставила ее надеть что-то модное в столице в этом сезоне. Хотя, такая хламида вряд ли может быть модной.
- Что это на тебе? - спросил я, указывая на платье.
- Это? А... Боггет ничего не сказал тебе? Ладно, тогда я сама... Но это потом, - она пристально разглядывала меня, почти как Тим до этого. Но если глаза Тима сияли от восторга, то Рида была сосредоточенно-задумчивая. - Скажи лучше, как ты себя чувствуешь.
Я пожал плечами.
- Нормально. Почти ничего не помню. Но проблем, вроде бы, никаких.
Рида кивнула.
- Тогда давай немного пройдемся. Проводишь меня.
- Э... Ладно.
Я, честно говоря, рассчитывал, что мы с Ридой останемся наедине. Не ради близости, нет - мне просто очень, очень хотелось побыть с Ридой. Но она главная, она решает, что мы делаем, а я просто слушаюсь. Я пойду, куда она скажет. Вот только куда я должен ее проводить? И зачем?
- Рида. Как ты сама? Все в порядке?
- Да, вполне. Идем.
Мы вышли с территории училища и направились вдоль улицы. Тим с нами не пошел - мальчишка понимал, что нам хочется побыть вдвоем, и не стал навязывать свое общество, хотя было видно, что он не хочет оставаться.
Рида привела меня на бульвар. Я думал, что мы будем говорить без умолку, но Рида молчала, и я молчал тоже, робея, как ребенок. После того, как мы прошлись по аллее, Рида присела на одну из лавочек. Я сел рядом. Я замечал, что Рида привлекает внимание прохожих, они бросают на нее взгляды, но не мог понять, в чем причина. Радость и тревога стянулись в моей душе в такой тугой узел, что нервы начали сдавать.
- Рида, что происходит? Я что-то сделал не так?
Она повернулась ко мне. На ее губах показалась улыбка, слабая и неестественная.
- Нет, что ты. Все в порядке. Извини меня.
- Тебе не за что извиняться. Это ты меня... Прости, - я взял ее ладонь в свои руки. - Я был неосторожен. Оставил тебя в такой момент... Прости меня, пожалуйста. Но ведь все это в прошлом, правда? Все позади. Теперь мы вместе и... Я люблю тебя, Рида. Слышишь? Я очень тебя люблю. И я никогда тебя больше не оставлю. Я...
Она осторожно вытянула свою руку из моих ладоней, поднялась.
- Здесь слишком много людей, - сказала она. - Идем.
- ...Я сделаю все, что ты скажешь, - по инерции едва слышно договорил я, следуя за ней. «Пожалуйста, выходи за меня замуж, как обещала», - хотел добавить, но вовремя замолчал. Предложение, произнесенное вот так, на ходу, прозвучит, как минимум, глупо. Рида может и не воспринять его всерьез даже с учетом того, что я уже не первый раз скажу ей эти слова и она уже обещала мне свою руку и сердце.
Мы снова прошли по аллее, потом Рида свернула на одну из боковых улиц, и мы пошли вдоль высокой кованой ограды на каменном фундаменте. Каменные столбы, украшавшие ограду, были увенчаны скульптурами, изображающими женские фигурки. Мне уже приходилось бывать здесь раньше, но за ограду я ни разу не попадал: там находился один из храмов, закрытых для простых посетителей. Рида шла молча. Я не знал, как заговорить с ней, и чувство вины от этого становилось все тяжелее. Наконец мы приблизились к воротам, ведущим во двор храма. Они были закрыты. Не доходя до них, Рида остановилась, повернулась ко мне. На ее губах была все та же улыбка.
