Гибель отложим на завтра. Дилогия (СИ) - Аэзида Марина (читаем книги онлайн .TXT) 📗

Пока она его расчесывала, Аданэй едва не заснул. От сладкой дремоты отвлек вопрос:

– Ты, может, голоден?

Стоило Аданэю подумать о еде, как он ощутил стойкий рвотный позыв.

– Нет, избавь, – промычал он.

– О, похоже, у тебя была веселая ночка.

– Вроде того. Мне нужна твоя помощь, – сказал он. Аданэю наконец-то пришла в голову мысль, каким образом он сможет вытащить Вильдерина с шахты. Пусть за него это сделает Рэме, пусть она выкупит его. Теперь-то ей позволят, ведь этого желает царь.

"Ну а Вильдерину нипочем не догадаться, что Рэме выкупила его благодаря мне: он прекрасно помнит, в каких отношениях мы с ней были".

– Помощь? Моя? В чем? – поинтересовалась Рэме, вновь переведя его внимание на себя.

– Тебе нужно выкупить Вильдерина.

– Я уже пыталась, я ведь говорила!

– Но тогда царя рядом с тобой не было. Мы поедем туда вместе, ты его заберешь. Но так, чтобы Вильдерин не увидел меня и не знал, что мы с тобой приехали вместе.

– А почему ты сам его не выкупишь? – удивилась она.

Аданэй невесело ухмыльнулся:

– Потому что Вильдерин не желает принимать от меня помощь. Он сказал, что убьет себя, если я увезу его с этой шахты. И боюсь, именно так он и поступит. Ты давно его видела?

– Давно. В самом начале, когда нас только что туда привезли.

– Тогда ты его не узнаешь. Он уже не прежний Вильдерин. Он теперь доходяга Ви – он сам так представился. Изуродованный, исхудалый, озлобленный. И я даже не знаю, в какой дом его могут взять. Тебе придется уговорить мужа оставить его здесь.

– Ну, уговорить Милладорина исполнить один мой каприз я смогу, – протянула Рэме и с любопытством спросила: – Он что, правда так ужасен?

– Да… По моей вине, – и Аданэй замолчал.

Молчала и Рэме, продолжая его расчесывать, хотя волосы давно уже рассыпались блестящими прядями.

А он думал. Да, Рэме выкупит Вильдерина, поселит его здесь. А дальше… Дальше пусть он немного оттает в тепле, его израненный друг. И кто знает, может, удастся вернуть ему былую внешность. Он заставит жриц Богини, ту же самую Маллекшу, применить все свои чары. А если у нее не выйдет, тогда он обратится к Шаазар. Бессмертное существо отчего-то проявляет к нему, Аданэю, явный интерес. Так почему бы этим не воспользоваться и не попросить ее еще об одном одолжении? Даже если этим он увеличит долг перед ней. Возможно, Вильдерину еще удастся стать счастливым, возможно, он ошибался и еще не все потеряно, можно что-то исправить. Может быть, он встретит женщину, которая его полюбит. Которую он полюбит. И забудет о мертвой Лиммене?

Эти мысли здорово подбодрили Аданэя, и настроение стало почти хорошим. Непонятно, почему он так скоро сдался и от мнимого бессилия отправился напиваться по трактирам? Ведь есть еще столько дорог! Уж не об этом ли говорила Шаазар той фразой: "Парус поник – хватайся за весла"?

– Так ты сделаешь это? – переспросил Аданэй.

– Спрашиваешь! – хмыкнула Рэме. – Конечно!

В порыве радости Аданэй развернулся к ней, приподнялся на стуле и, притянув голову девушки к себе, крепко поцеловал.

– Эй! – отпрянула она, нахмурившись. – Больше не смей делать ничего подобного! Мне прекрасно известно, как ты опасен для женщин. А у меня нет желания разделить судьбу Лиммены и терять то, что я имею сейчас.

– Ты умная девочка, Рэме, – ответил, смеясь, Аданэй.

– А ты сомневался? – фыркнула она.

– Кто бы мог подумать, – протянул Аданэй озадаченно, – что мы с тобой когда-нибудь будем вот так вот сидеть и говорить как… как…

– Как друзья? – закончила Рэме фразу за него.

– Да.

– Нет, Царь. Друзьями мы с тобой никогда не были и никогда не станем. И сейчас мы тоже не друзья. У нас с тобой просто… – она запнулась, – просто общее дело. Нас с тобой волнует судьба одного и того же человека, вот и все. Сделаем то, что нужно, и забудем друг о друге. Договорились?

– Договорились, – улыбнулся Аданэй.

– Твоя одежда почти высохла, – сказала Рэме, откладывая гребень. – Если тебя ничто здесь не задерживает, то мы можем ехать прямо сейчас. Я только деньги возьму, – она насмешливо стрельнула в него взглядом. – У тебя, как вижу, ни денег, ни драгоценностей не осталось. Даже обувь придется тебе дать.

– Так давай скорее. И поедем. Ты права, лучше не откладывать.

Через час Рэме верхом выехала из дома, ведя в поводу еще одного коня, а Аданэй тайно выбрался через черный ход и скоро присоединился к ней.

***

Фигура главного надсмотрщика показалась в знойной полуденной дымке.

Без лишних предисловий Аданэй подошел к нему и заговорил. Рэме держалась поодаль.

– Видишь ту женщину? – обратился он к мужчине. – Она желает купить раба. Того, с которым я вчера говорил. Приведи его, быстро!

– В..великий государь… он

– Что с ним? – резко спросил Аданэй.

– Мне показалось, после того разговора ты отбыл расстроенным, Великий, – надсмотрщик наконец справился с оцепенением. – Я спросил об этом раба, а мальчишка только расхохотался… он, видимо, сошел с ума, он был как безумный, все ржал – мужчина снова умолк.

– И? – нетерпеливо спросил Аданэй.

– Ну, я его несколько раз ударил. Даже не очень сильно. Просто, чтобы он замолчал.

– И что же? Он сейчас валяется где-то избитый? – быстро спросил Аданэй, боясь услышать то, о чем страшился думать. – Все равно он мне нужен. Отдай его той женщине.

Вот тут надсмотрщик обмер и даже сделал два шага назад, прошептав:

– Я не могу…

– Что?!

– Я только пару раз ударил, а он возьми и умри.

Аданэй похолодел.

– Где его тело? – сдавленно прошептал он.

– Т-там… т-там, – заикаясь, пытался вымолвить надсмотрщик, – когда об-общая яма уже заполнена, мы… т-там… псы… которые охраняют… им.

Кровь бросилась в голову, растеклась по жилам так быстро, что лед, сковавший тело, сменился жаром. Аданэй, едва осознавая себя, выхватил из-за пояса надсмотрщика плеть и, размахиваясь со всей силой, принялся избивать его.

Упорно.

Удар за ударом.

Удар за ударом.

Кровь из рассеченного тела яркими брызгами разлеталась, попадая на одежду и кожу, истошные вопли запоздало долетали до его ушей. И чем больше становилось крови, чем безумнее были вопли, тем большая ярость овладевала Аданэем. Наверное, он бы забил несчастного до смерти, если бы не Рэме, которая бросилась к нему и, обхватив за плечи, прокричала:

– Хватит! Прекрати! Этим уже ничего, ничего не исправить!

Ее крик заставил Аданэя безвольно уронить плеть. Надсмотрщик лежал без сознания, но, кажется, живой. Остальные стояли, боясь пошевелиться. Такой грузной тишины давно уже никто не слышал в этих пределах, но крики мужчины до сих пор отзывались у всех в ушах.

– Пойдем, пойдем, – лепетала испуганная Рэме, едва не хныча. Она потянула его за одежду, пытаясь увести, и повторила: – Уже ничего не изменить. Уйдем.

Аданэй грубо отшвырнул девушку и плетущейся походкой направился к лошадям. Взобрался на спину одной из них и пустил в бешеную скачку.

Он мчался по дороге, ветер наотмашь бил в лицо, трепал волосы и сушил слезы до того, как они успевали скатиться по щекам.

Перед глазами проносилось все, все, связанное с Вильдерином. Он видел, словно наяву, их первое знакомство и слышал бесконечные разговоры. И тот момент, когда Вильдерин прикладывал к истерзанной плетью спине Айна какие-то примочки. И его живой взгляд. Их шутки друг над другом. Измученная улыбка Вильдерина, когда он узнал о любви Лиммены к своему другу.