Возрожденный Дракон - Джордан Роберт (прочитать книгу .TXT) 📗
— Я в полном порядке, — небрежно бросила Эгвейн, берясь за спинку стула. — Карила, а тебя не тошнит?
Дочь-Наследница с легким раздражением мотнула головой.
— Неважно. — Седовласая женщина налила в чашку темную жидкость, пододвинула чашку Найнив и села напротив нее. — Тут хватит на двоих, листья белоболотника хранятся дольше, чем соленая рыба. Он действует тем лучше, чем дольше настаивается, но, правда, при этом становится и более горьким. Пейте столько, сколько нужно, чтобы успокоить желудок, и столько, сколько выдержит язык. Пей, девочка! — Секунду спустя она наполнила вторую чашку и глотнула сама. — Видишь? Это не смертельно.
Глотнув разок, Найнив недовольно фыркнула. Однако, опустив чашку, она была спокойна.
— Немного горьковато. Скажите, матушка Гуенна, долго ли нам еще терпеть этот дождь и грязь?
Старая женщина нахмурилась, недовольно оглядывая всех троих, пока ее взгляд не остановился на Найнив.
— Девушка, я ведь не Ищущая Ветров из Морского Народа, — негромко сказала она. — Если бы я умела предсказывать погоду, то скорее запустила бы себе под платье живую щуку-серебрянку, чем призналась в таком. Защитники считают, что от этого умения до делишек Айз Седай — один шаг. Ну, так ты следуешь ремеслу или нет? У вас усталый вид, как после долгой дороги. Что применяют для восстановления сил? — внезапно резко спросила она.
— Чай из плосколиста, — спокойно ответила Найнив, — или же из корня андилея. Поскольку вы решили задавать вопросы, то скажите, что бы вы сделали, чтобы облегчить роды?
Матушка Гуенна фыркнула:
— Наложу теплые полотенца, дитя мое, а если это очень тяжелые роды, дам немного белого фенхеля. Кроме этого, женщине нужна разве что успокаивающая рука. Неужели не можешь придумать вопроса, на который не ответит любая фермерская женка? Что ты дашь при болях в сердце, если это смертельно опасный случай?
— Истертые в порошок соцветия геандина на язык, — твердо ответила Найнив. — А что вы будете делать, если у женщины острые боли в животе и ее рвет кровью?
Они испытующе уставились друг на друга, перебрасываясь вопросами и ответами все быстрее и быстрее. Иногда словесный поединок на мгновение прекращался, когда одна из целительниц заговаривала о растении, которое другая знала под иным названием. Но потом разговор снова набирал скорость. Они спорили о достоинствах микстур по сравнению с отварами, целебных мазей по сравнению с припарками и о том, в каком случае лучше применять одно, а не другое. Постепенно разговор перешел на травы и коренья, которые одна знала, а другая нет, и они делились друг с другом знаниями. Эгвейн это уже начинало раздражать.
— И после того как ты ему дала костовяз, — говорила матушка Гуенна, — оборачиваешь сломанную часть руки или ноги несколькими полотенцами, пропитанными отваром голубых козлятников — только запомни, именно голубых! — Найнив нетерпеливо кивнула. — И таким горячим, какой только можно выдержать. Не меньше одной части голубых козлятников на десять частей воды. Меняй полотенца, как только они начнут остывать, и делай это в течение целого дня. Тогда кость срастется вдвое быстрее и вдвое крепче, чем если бы ты применяла только костовяз.
— Я запомню это, — сказала Найнив. — Вы сказали, что используете корень овечьих язычков от болей в глазах. Я об этом никогда не слышала...
Эгвейн не могла больше это выносить.
— Мариим, — прервала она их, — ты правда полагаешь, что тебе все эти знания когда-нибудь понадобятся? Ты уже не Мудрая, разве ты об этом забыла?
— Я ничего не забыла, — резко ответила Найнив. — Было время, когда и вы стремились узнавать все новые и новые вещи.
— Матушка Гуенна, — вежливо осведомилась Илэйн, — что бы вы сделали с двумя женщинами, которые не могут опомниться и перестать спорить и ссориться?
Седовласая женщина поджала губы и хмуро уставилась на стол:
— Обычно, неважно, мужчина то или женщина, я предлагаю им разойтись и держаться подальше друг от друга. Это лучше и проще всего.
— Обычно? — удивилась Илэйн. — А что, если есть причина, по которой они не могут жить отдельно? Скажем, если они сестры.
— Тогда у меня все равно есть способ заставить спорщиц опомниться, — медленно проговорила женщина. — Я никогда не заставляю делать это, но некоторые ко мне приходят, я должна им помочь. — Эгвейн показалось, что в уголках рта матушки Гуенны промелькнула улыбка. — Я запрашиваю от каждой женщины по серебряной марке. От мужчин — две, так как с ними гораздо больше нервотрепки. Некоторые готовы платить за лишние хлопоты, если их устраивает плата.
— Но какое же лечение вы применяете? — спросила Илэйн.
— Я прошу их привести ко мне вторую спорщицу. Каждая из сторон думает, что я обуздаю язык соперницы.
Помимо своего желания Эгвейн слушала. Она заметила, что и Найнив тоже слушает матушку Гуенну очень внимательно.
— После того как они заплатят, — продолжала та, сжимая и разжимая тяжелую руку, — я вывожу их во двор, сую головами в бочку с дождевой водой и не выпускаю до тех пор, пока они не согласятся на примирение. С мужчинами точно так же.
Илэйн захохотала.
— Думаю, что нечто вроде этого могла бы сделать и я, — чересчур живо заметила Найнив. Эгвейн надеялась, что у нее самой не такое выражение лица, как у Найнив.
— Я не удивлюсь, если ты так и сделаешь. — Матушка Гуенна теперь в открытую улыбалась. — Обычно я предупреждаю, что если еще раз услышу, как они спорят, то сделаю с ними то же самое бесплатно, но страсти охлаждать буду уже в реке. Надо отметить, что такое лечение очень часто помогает, особенно мужчинам. И все это весьма способствует упрочению моей репутации. Так как мои «больные» никому не рассказывают о способе исцеления, то ко мне раз в два-три месяца кто-то да обращается. Если ты была такой дурой, что вдоволь наглоталась ильных рыбок, то не станешь об этом кричать на каждом углу. Я думаю, что ни у одной из вас нет желания потратить на примирение серебряную марку.
— Думаю, что нет, — сказала Эгвейн и бросила сердитый взгляд на Илэйн, которая опять залилась смехом.
— Вот и хорошо, — сказала седовласая женщина. — Те, кого я излечиваю от склок, начинают меня избегать, будто набившихся в сети жгучих водорослей, — до тех пор, пока не заболевают чем-нибудь всерьез. Но я не хочу, чтобы с вами вышло так же: ваше общество доставляет мне удовольствие. Большинство из тех, кто обращается ко мне в последнее время, просят средство, которое избавило бы их от страшных снов, и огорчаются, когда я не могу им помочь. — Она нахмурилась ненадолго, потирая виски. — Приятно видеть хоть три лица, на которых не написана такая безысходность, будто нет у человека другого выхода, кроме как броситься в реку да потонуть. Если вы надолго остановитесь в Тире, навестите меня. Девушка называла тебя Мариим? Я — Айлгуин. В следующий раз мы обсудим один замечательный чай, который использует Морской Народ вместо чего-то такого, что жжет язык. Свет, как я ненавижу чай из белоболотника! Ильная рыба и та слаще! Если у вас сейчас найдется время, то я заварю тремалкинского черного. Все равно скоро пора ужинать. Есть только суп, хлеб и сыр, и если вы не брезгуете, то добро пожаловать.
— Это было бы просто замечательно, Айлгуин, — сказала Найнив. — Правда... Айлгуин, если у вас в доме есть свободная спальня, мне бы хотелось ее снять для всех нас.
Матушка Гуенна обвела девушек взглядом, но ничего не сказала. Она встала, убрала настой белоболотника в шкафчик с травами, потом достала из другого шкафчика красный чайник и пакетик. Был заварен тремалкинский черный чай, появились чашки, миска с медовыми сотами и оловянные ложки, и матушка Гуенна заняла свое место и наконец заговорила:
— Теперь, когда мои дочери вышли замуж, у меня освободились три спальни. Мой муж, да снизойдет на него Свет, сгинул во время шторма в Пальцах Дракона почти двадцать лет назад. И можете не думать об оплате, уж если я решу позволить вам здесь жить. Только если я на самом деле так решу, Мариим. — Размешивая мед в чае, она изучала девушек внимательным взглядом.
