Императрица и ветер (СИ) - Чурсина Мария Александровна (мир бесплатных книг TXT) 📗
Совет сорвался в самом начале. Герольд Конн только принялся говорить о новой схеме порталов, старую удобно было использовать внутри кварталов, но переходить между кварталами оказалось муторно. Глухие границы между кастами едва удалось открыть. Глава учёных чертил на повисшей в воздухе карте империи основные маршруты. Эрвин поглядывал на безучастного ко всему происходящему Аграэля, Конрад задумчиво шевелил усами, как будто увидел перед собой муху и думал, как бы половчее её схватить. Было похоже, что новая схема интересует лишь троих: императора, Герольда и Ишханди, до сих пор прикрывающую лицо чёрной вуалью.
В дальней комнате замка вдруг начала гаснуть маленькая оранжевая звёздочка.
Император поднял руку, останавливая размеренную речь учёного. Герольд замолчал, и искра очередного портала зависла на его пальцах, так и не упорхнув на карту. Ишханди дёрнулась, блеснув на императора глазами из-под вуали. Не объяснив никому причины, Зорг стремительно вышел из залы советов.
Больше всего он хотел, чтобы внутреннее зрение подвело его, чтобы Орлана оказалась жива и здорова. Ну должны же, в конце концов, и высшие маги ошибаться иногда.
Она лежала в углу комнаты, свернувшись клубком, как будто пыталась спрятаться от своего кошмара. Кровавый след тянулся по всей комнате: по зелёному ковру с длинным ворсом, по мраморному полу. Зорг приподнял Орлану над полом, поддерживая её за спину. Её голова безвольно откинулась назад. В свете белого пламени стали видны жуткие раны.
Самая глубокая шла по руке: от плеча до локтя, растерзала рукав потяжелевшего от крови синего платья. Ещё одна была на щеке, она превратила бледное лицо Орланы в треснувшую маску.
Не было времени на целителей. Шепча заклинания передачи силы - самые грубые и трудные - Зорг останавливал кровь и стягивал края ран. Звёздочка перед мысленным взором не горела - едва заметно теплилась. Он вдруг почувствовал её прикосновение: холодные пальцы Орланы тронули его руку. Зорг прижал к себе дочь, коснулся губами её волос.
- Всё будет хорошо, милая, - прошептал он.
Орлана приоткрыла глаза.
- Я уже не уйду из этой сказки, - её голос был слабее шепота травы, но заставил его на секунду оборвать дыхание.
- Какой сказки, родная?
- Про смерть, - почти беззвучно промолвила Орлана.
Зорг поднял её и услышал, как на мраморные плиты из её ослабевшей руки падает меч.
Маша вернулась из вынужденного отпуска и вышла на работу. Пропал волшебный мир её неведения. Она снова чувствовала, что Галактус исполнил своё любимое па - убрал её с поля боя по одному ему известным причинам. В Нью-Питере Маша ощущала себя чужой. В первый раз за столько лет город не радовал её вечерним ветром и огнями, отражающимися в лужах. Она всё отчётливее понимала, что не хочет больше здесь находиться, но связывала только с опасностью столкнуться с бойцами "Белого ветра" на тёмной улице.
Вражеские боевики не бездействовали. Потом Маша узнала, что за день до её возвращения из отпуска произошло нападение на Антонио. Он застрелил троих приверженцев "Ветра", сам чудом остался жив, а утром следующего дня стены в его подъезде оказались разукрашенными устрашающими надписями.
Яну пришлось немедленно отправить в другой город, в специальный лагерь для подобных случаев. Ни в коем случае не должны страдать родственники сотрудников, ни в коем случае... Девочка ничего не сказала. Она только смотрела на Машу круглыми от страха глазами из окна поезда, а И.М. точно так же - молча - смотрела на неё с платформы, совершенно не зная, как оправдаться хотя бы перед собой.
Дул холодный северный ветер, и по утрам лужи покрывались тонкой корочкой льда. Деревья тянули голые ветви к небу, словно умоляли о прощении. Небо безмолвствовало, как всегда, предоставляя людям решать свои проблемы самим.
Сабрина всё чаще пропадала на работе, возвращалась только под утро. Она по-прежнему беззлобно подкалывала И.М. за её неумение одеваться, за слишком сильную любовь к компьютерным играм и за запах дешёвых яблочных духов, но уже скорее по инерции. В её чёрных глазах лёд сохранялся дольше, чем на глупых лужах.
- Они напоминают мне лето, - оправдывалась Маша. Она вспоминала Роберта и Мифа. Сколько всего могло произойти за один год! О Луксоре она не вспоминала - она думала о нём постоянно, и неизменно раз в день приходила в больницу.
Сабрина ничего не говорила на эту тему. Она сжала руку Маши, когда та пожаловалась на не проходящее чувство вины перед ним. Маша так и жила - от одного приступа вины к другому, названивая Яне в далёкий южный город чуть ли не через каждый час.
Одним вечером, когда Сабрина не пришла ночевать в очередной раз, а Маша уже без подсказок понимала, что она не на увеселительной прогулке, и вернётся только под утро, ничем не выдавая своей хронической усталости, Маша от нечего делать перебирала вещи в платяном шкафу. Вместе с ворохом летней одежды ей на колени упала чёрная, приятная на ощупь ткань. Маша в недоумении покрутила её в руках и, нащупав драгоценную застёжку, поняла, что держит в руках мантию императора.
Она забрала её с собой в мир людей, отчаянно огрызаясь на увещевания собственной совести. Маша уткнулась в мантию лицом и вдохнула знакомый запах хвойного леса. Перед глазами немедленно встали остроконечные шпили замка, шары белого огня и напоённый летним теплом сад. Открывались навстречу лунному свету цветы хаоса, и под ногами слабо светилась дорожка из идеально круглых камней.
Маша невольно улыбнулась и накинула мантию на плечи. И как будто стих вой ветра за окном, и дождь перестал так остервенело стучать в стекло. В комнату нырнул тонкий опьяняющий запах ночных цветов.
Одолеваемая воспоминаниями, она пошла на кухню, чтобы залить ностальгию - а заодно согреться - горячим чаем. Маша включила чайник, сунула в микроволновку половину вчерашнего пирога и закружилась по кухне под музыку, которую слышала только она одна.
Её одинокое веселье прервал звонок в дверь. Она вздрогнула и замерла на месте. Шумел закипающий чайник, но Маша, забыв о нём, бросилась к двери. Она решила, что вернулась Сабрина, и радость перемешалась с беспокойством - вдруг произошло что-то из ряда вон?...
На улице нещадно хлестал дождь, и даже при свете фонаря невозможно было разглядеть, кто стоит за воротами. Маша набросила на плечи куртку и выскочила в сад. Она тут же промокла до нитки, но продолжала самоотверженно бороться со стихией. Когда кованые ворота оказались рядом, Маша поняла, что нанесла ей визит не Сабрина.
За воротами стоял мужчина. На него не падали капли дождя, их словно задерживал невидимый купол. В свете уличного фонаря, Маша узнала его.
- Добрый вечер, - он тепло улыбнулся ей. - Впустишь?
- Да, - обалдев от неожиданности, выдала Маша. Она бросилась открывать кодовый замок. Когда ворота распахнулись, она посторонилась, пропуская гостя, и тут заметила, что капли дождя не падают теперь и на неё. - Проходите.
Впрочем, волосы всё равно можно было выжимать, а Маша не торопилась, во все глаза уставившись на своего гостя. Он улыбнулся.
- Машенька, пожалуйста, не делай такое лицо, как будто увидела императора магов.
- Но я именно его и ув... увидела, - заикаясь от смущения, произнесла она.
- Прошу тебя, не нужно лишней патетики. У тебя чайник кипит? - он указал глазами на лестницу, ведущую наверх.
Маша очнулась от оцепенения и побежала выключать плиту. Пока она возилась с наполовину выкипевшим чайником, Зорг вошёл на кухню и устроился за столом. Маша думала, как бы потактичнее спросить, с чего бы ей выпала такая честь, но император, как всегда, опередил её.
- Надеюсь, я не оторвал тебя от дел? В окнах твоего дома такой тёплый свет, что я не смог удержаться. Постой, ты дрожишь?
- Я нормально, - Маша обернулась к нему, не в силах сдержать счастливую улыбку. С её волос на пол капала вода.
Император покачал головой и рядом с Машей возник шарик жёлтого пламени. Она прикоснулась к нему: на ощупь пламя было тёплым, но не обжигающим. Маша спохватилась, что заставляет гостя ждать, и стала навивать в чашки чай, потом - резать пирог.
