Часовые Вселенной - Рассел Эрик Фрэнк (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗

— Нужно для чего?

— Для того чтобы вам стала ясна ваша участь, а муки ее ожидания оказались невыносимыми,— На мгновение задумавшись, он добавил: — Ни один Юстас еще никого не убил. Они используют свою оригинальную тактику. Либо устраивают несчастный случай, либо вынуждают жертву наложить на себя руки.

— Доводят жертву до самоубийства?

— Именно это я имел в виду.

— И нет никакой возможности избежать подобной участи?

— Почему же, есть,— возразил Лиминг,— Жертва может в любую минуту обезопасить себя и освободиться от всех страхов, если искупит зло, нанесенное партнеру Юстаса.

— И такое искупление немедленно прекратит вендетту?

— Совершенно верно.

— А вы лично это одобряете?

— Да. Если моя обида перестает быть реальной и превращается в воображаемую, Юстас ее больше не замечает и никак на нее не реагирует.

— Значит, вот к чему все сводится,— многозначительно произнес Паллам.— Его метод дает мотив и возможность для раскаяния, а ваш — нет?

— Пожалуй, так.

— И это означает, что у него чувство справедливости развито более гармонично?

— Но он бывает и совершенно безжалостен,— возразил Лиминг, не в силах придумать ничего более удачного.

— Это к делу не относится,— отрезал Паллам.

Он задумчиво помолчал, потом заметил коменданту:

— Похоже, что в данном союзе партнеры не равны. Невидимый компонент, к тому же еще и высший. В сущности, он — господин материального раба, но проявляет свое господство так тонко, что раб первый же начнет отрицать свою участь.

Он испытующе взглянул на Лиминга, но тот сжал губы и ничего не сказал. «Ах ты, хитрый боров,— подумал Лиминг,— если ты пытаешься спровоцировать пленного на бурный спор, то ничего у тебя не выйдет. Оставайся в заблуждении, что ты взвесил меня на весах и обнаружил недовес: нет ничего зазорного в том, что меня считают менее развитым, чем плод моего же собственного воображения».

Теперь уже явно лукавя, Паллам кинул пробный шар:

— Когда ваш Юстас берет отмщение в свои руки, он поступает так потому, что обстоятельства не позволяют ни вам, ни сообществу землян свершить надлежащую кару?

— Приблизительно,— осторожно подтвердил Лиминг.

— Иными словами, он действует только в том случае, когда вы или закон бессильны?

— Он берется за дело, когда возникает необходимость.

— Вы что-то скрываете. Необходимо выяснить вопрос до конца. Если вы сами или ваши товарищи могут кого-то наказать и приводят приговор в исполнение — станет ли кто-то из Юстасов его наказывать тоже?

— Нет,— ответил Лиминг, беспокойно ерзая.

— Если вы сами или ваши товарищи не могут кого-то наказать или не наказывают, вмешивается ли тогда Юстас, чтобы привести приговор в исполнение?

— Только в том случае, если оставшийся в живых землянин пострадал безвинно.

— Тогда Юстас пострадавшего действует от лица своего партнера?

— Да.

— Прекрасно! — заявил Паллам. Он подался вперед и, пристально уставившись на собеседника, зловеще произнес: — А теперь давайте предположим, что ваш Юстас найдет вескую причину, чтобы наказать другого землянина. Как тогда поступит Юстас жертвы? 

 Глава 10

Западня была расставлена ловко и основана на знании того факта, что ответы на вопросы, касающиеся реальных, знакомых, повседневных вещей, должны следовать автоматически, почти без раздумий. Обманщику же для поиска спасительной лжи всегда нужно какое-то время, чтобы придать ответу правдоподобие. По всему, Лиминг должен был бы попасться. И если этого не случилось, то вовсе не из-за его особой сообразительности.

Мысли его все еще беспорядочно кружились, а рот уже открылся и из него сами собой вылетели слова:

— Да ничего особенного.

На какой-то безумный миг он даже подивился — уж не сам ли Юстас пожаловал сюда, чтобы разделить их компанию?

— Почему же?

Воодушевленный тем, как ловко его язык овладел ситуацией, Лиминг предоставил ему полную свободу.

— Я уже говорил вам и повторяю еще раз: никого из Юстасов ни на секунду не озаботит обида, которая является целиком воображаемой. У землянина, виновного в преступлении, нет никакого повода для жалоб. Он сам навлек на себя месть и только сам может себя спасти. Если он не любитель неприятностей, тогда ему нужно понять это и исправить то зло, которое он кому-то причинил.

— А его Юстас станет принуждать или подталкивать своего партнера к совершению поступка, необходимого для того, чтобы отвести наказание?

— Поскольку сам я никогда не бывал в роли преступника,— с глубочайшим достоинством ответствовал Лиминг,— то не могу сообщить на этот счет ничего определенного. Полагаю, что не особо погрешу против истины, если скажу, что земляне потому ведут себя в рамках правил, что их вынуждает к этому связь с Юстасами. У них просто нет особого выбора.

— А если подойти с другой стороны — есть ли у землян какой-то способ принудить Юстасов вести себя в рамках правил?

— Тут не нужно никакого принуждения. Юстас всегда прислушивается к доводам партнера и действует в рамках общепринятых понятий о справедливости.

— Я ведь уже говорил вам,— сказал Паллам в сторону, обращаясь к коменданту,— что этот землянин — низшая форма данной парочки.— Он снова обратился к пленнику: — Все то, что вы нам рассказали, вполне приемлемо, поскольку соответствует действительности — до известной степени.

— Что значит «до известной степени»?

— Дайте мне закончить,— попросил Паллам.— Я не вижу никакой разумной причины, исходя из которой Юстас любого преступника позволит, чтобы его партнера довели до самоубийства. Поскольку они — существа, независимые от окружающих и, наоборот, взаимозависимые друг от друга, бездеятельность Юстаса противоречит основному закону самосохранения.

— Никто не кончает жизнь самоубийством, пока не получит сдвига по фазе.

— Пока что?

— Не сойдет с ума,— пояснил Лиминг,— Ведь сумасшедший как интеллектуальный партнер никуда не годен. Для Юстаса он все равно что умер. Нет никакого смысла его оберегать или мстить за него. Юстасы водятся только с нормальными.

Паллам уцепился за это и взволнованно спросил:

— Так, значит, та польза, которую они извлекают из партнерства, коренится где-то в умах землян? Может быть, они извлекают из вас необходимую для себя умственную пищу?

— Вот уж не знаю.

— А бывает, что вы устаете от своего Юстаса, ощущаете изнеможение, может быть, даже некоторое отупение?

— Да! — с энтузиазмом подхватил Лиминг. Приятель, до чего же ты прав! Сейчас он с превеликим удовольствием придушил бы этого чертова Юстаса.

— Я бы изучал этот феномен месяцами,— обратился Паллам к коменданту.— Невероятно интересная тема! У нас нет никаких данных о симбиотической связи у живых организмов, за исключением растений и шести видов низших зламов. И вдруг — обнаружить ее у высших позвоночных, причем у разумных разновидностей, да к тому же один из них — невидимый! Замечательно, пошлине замечательно!

На лице коменданта застыло воодушевление, хотя он понятия не имел, что привело собеседника в такой восторг.

— Ознакомьте его с рапортом,— напомнил Паллам.

— Из Латианского сектора получен рапорт от нашего офицера связи, полковника Шомута,— сообщил Лимингу комендант.— Шомут владеет космоарго, и это позволило ему допросить множество пленных землян, не прибегая к помощи латианского переводчика. Мы дали ему еще кое-какие дополнительные сведения, поэтому результат очень важен.

— А вы чего ожидали? — небрежно обронил Лиминг, в душе сгорая от любопытства.

Не удостоив его вниманием, комендант продолжал:

— Он сообщил, что большинство пленных отказались отвечать на вопросы или давать какие бы то ни было объяснения. Они решительно и бесповоротно молчали. И это вполне понятно. Они никак не могли поверить, что из них не пытаются вытянуть военной тайны. Никакие уговоры полковника Шомута не подействовали — они так и не открыли рта.— Он вздохнул при мысли о подобном упрямстве.— Но кое-кто все же заговорил.