Море Троллей - Фармер Нэнси (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Я назад не пойду! — заревела Люси. — Ночью было плохо!
— Да уж, ночь и впрямь выдалась не приведи Господь, — вздохнула мать.
— Мы думали, настал Судный день, — загробным голосом сказал отец. — С неба с визгом налетело… нечто. Во все стороны полетели льдинки — острые, как кинжалы. Погасли звезды. Люди метались как безумные, налетая на деревья. Сын кузнеца ударился головой — и рухнул без сознания. Лошади оборвали привязь и разбежались. Их до сих пор разыскивают…
— Мара, — прошептал Джек. И тут его осенило. — Ох, звезды мои, я ж напрочь позабыл! Прошлой ночью на Барда напали — что-то магическое, я так и не понял, что именно, но только он утратил рассудок. Я как раз вел его в лес.
Они побежали к дороге. Старик прочно утвердился на самой ее середке, точно пень — с места не сдвинешь.
— Ужо волкоголовые тебя сцапают, если не пойдешь с нами, — пригрозил Джек, ухватив старика за плечи и пытаясь поднять.
— Вау-вау-вау-ваау! — завопил Бард.
— Ш-ш-ш! Не шуми. — Джек попытался закрыть Барду рот. Старик злобно щелкнул зубами.
— Вуд-дук!
— Вот я сейчас тебе вуд-дукну, будешь знать! — рявкнул Джек, баюкая пострадавшую руку. — Ну ладно, ладно, извини, я не хотел. Но ты ж и святого из себя выведешь. Я знаю, что ты заколдован, господин, так что и не обижаюсь особенно. Но не мог бы ты хоть немножечко нам посодействовать?
— Увещевать его бесполезно. Он что овца.
Джайлз Хромоног нагнулся, поднял старика с земли и, пошатываясь, побрел обратно к дому. Бард вопил и брыкался, да только отец шел себе и шел. Увечье увечьем, но годы тяжкого труда закалили его мускулы на славу.
— Вот так! — выдохнул он, без особых церемоний сгружая старика на пол. — Насчет рассудка это ты прав, сынок. Спятил, как есть спятил. Так ты говоришь, это Мара лишила его разума?
— Не знаю. Может, его заколдовали…
— А может, просто годы сказываются, — мягко предположила мать. Она обтерла лицо Барда влажной тряпицей, а под голову ему вместо подушки подложила скатанный плащ. — Будем надеяться, что отдых и заботливый уход исцелят старика…
Джек же сел на пол и попытался сосредоточиться. Это было непросто: Люси вскарабкалась к нему на колени и принялась взахлеб пересказывать свои горести.
— Туман — такая гадость! Все отсырело насквозь, а вождь запретил нам разводить костер. Это нечестно!
— Бард призвал туман, чтобы оградить и защитить вас, — возразил Джек.
— Ха! — фыркнула Люси. — Да сквозь туман кто угодно пройдет. Хоть чудовища! Хоть тролли!
— Не надо говорить про троллей.
— А я хочу, а я буду! Тролли, тролли, тролли, тролли!
У Джека руки чесались отвесить девчонке хорошую оплеуху.
— Оставь брата в покое, солнышко, — подоспела на помощь мать.
Она протянула Люси горстку орехов, и девочка тут же принялась колоть их камнем и выковыривать зернышки.
— Так ты говоришь, это Бард призвал туман? — встрепенулся отец. — Богобоязненные христиане так не делают. Это чародейство.
«И что бы мне попридержать язык?» — посетовал про себя Джек.
Все так или иначе связанное с магией вызывало у Джайлза Хромонога резкое неприятие. Дескать, не к добру это. Дескать, от всего этого за версту разит серой и адским пламенем. Демоны с длинными острыми когтями тебя тут же и сцапают, глазом моргнуть не успеешь.
— Хотелось бы верить, что Бард не увлек тебя на дорогу греха. — Отец нахмурился. — Адское пламя — удел тех, кто преступает законы Божьи.
— Это был самый что ни на есть обыкновенный туман, — устало отозвался мальчик. — Я просто пытался объяснить Люси на понятном ей языке.
Джек чувствовал себя совершенно беспомощным. Семью угораздило возвратиться в деревню, где смертельно опасно. Бард повредился в уме. А может, в этот самый момент по римской дороге крадутся волкоголовые. Ох, до чего ж он устал!
— Может, ты бы посидел в саду, подкрепился малость? — предложила мать.
И тут Джека осенило: а ведь она знает куда больше, нежели показывает. Вот, значит, откуда то молчаливое понимание, существовавшее между Бардом и матерью. Она ведь и сама ведунья, она тоже владеет магией — ей послушны пчелы и дикое зверье. Отчего же он прежде этого не понимал? Должно быть, общение с жизненной силой обострило его восприятие. Да-да, они всегда были с ним — и ласковые заговоры детства, и песни, снимающие жар, и то чудесное прикосновение, благодаря которому становилась вкусной самая непритязательная снедь.
— Спасибо, мама, — поблагодарил Джек.
Вскоре он уже сидел в огороде с чашей горячего сидра в одной руке и куском намазанного маслом хлеба — в другой. Мать поглядывала на север, в сторону римской дороги. Она ничего не говорила — но она знала. Опасность придет именно оттуда.
Как только мать ушла, Джек вскочил на ноги. Да, он смертельно устал, да, все тело ноет, да, больше всего на свете ему хочется снова стать ребенком — ребенком, не ведающим ни тревог, ни обязанностей. Но так не бывает. Детство осталось в далеком прошлом. Теперь только он один стоит между деревней и волкоголовыми пиратами, и его долг — довершить начатое.
Глава 10
ОЛАФ ОДНОБРОВЫЙ
Джек затаился в лощине близ римской дороги. Забился в папоротники, словно кролик, прячущийся от лисы. Никто бы его и так не увидел, но Джек твердо вознамерился стать по возможности еще более невидимым. Он всей грудью вдыхал пряные испарения сырой земли и листьев. Мысленно ощущал влажные древесные корни.
«Приди, — звал он. — Приди ко мне. Завесь воздух своими серыми покрывалами. Сведи воедино море и небо».
Он скорее почувствовал, нежели увидел, как заклубилось белое марево. Солнечный свет померк сперва до жемчужно-белого, потом до сизо-голубого — и наступили сумерки. В легкие просачивалась сырость. На папоротниках скапливалась влага. Округлые капли зависали на мгновение на кончиках листьев — и, срываясь вниз, растекались бледными мутными струйками. Воздух вздыхал, шелестел, шуршал туманами.
Джек никогда еще не погружался в жизненную силу так глубоко. Мальчик плыл сквозь нее, точно пескарь, точно лесной зверь, бездумно и бесцельно — сознавая лишь то, что он есть. Этого было довольно. Более чем довольно. Ощущение чуда и величия бытия влекло его все дальше и дальше.
— Джек… Джек…
Голос доносился откуда-то издалека. Джек отвернулся от него, словно не желая возвращаться в мир людей.
— Джек, пожалуйста! Мне так холодно, так страшно!
Джек разом опомнился. На миг его захлестнула дикая ярость. Да как его посмели потревожить!
Но тут он услышал захлебывающиеся всхлипывания и сдавленный плач, и у него болезненно сжалось сердце. Она была где-то совсем рядом: плутала в тумане, таком густом и вязком, что даже Джек испугался. Кажется, на сей раз он и в самом деле немного перестарался.
— Люси, я здесь, — тихонько позвал он.
— Где «здесь»? Тут так темно и жутко. Я знаю, тут чудовища.
И Люси вновь зарыдала.
— Люси, оставайся на месте, не двигайся. Просто продолжай разговаривать, я сам тебя найду.
— Когда я вышла из дому, светило солнышко. А тебе, между прочим, велели сидеть в саду. Папа сказал, что ты в саду, а тебя там не было.
Страх Люси сменился негодованием.
Джек споткнулся о камень и расцарапался о ветку.
— Гляжу, а ты уже далеко, — возмущалась Люси. — Ты так быстро шел! Я хотела позвать, но тогда бы мама услышала, что я не дома. Она сегодня со мной весь день недобрая. Не выпускает поиграть на улицу и вообще…
Джек понимал: мать сама не своя от волнения. Она отлично понимает, в какую опасность они все вляпались. Понимает и отец, вот только предпочитает ничего не замечать.
— Я добежала до римской дороги, а тебя уже и след простыл. Ты куда-то делся, а меня бросил одну-одинешеньку. Плохой Джек, плохой! А тут туман сгустился — да так быстро! Стемнело, и я испугалась! Это ты наколдовал, да? А папа говорит, колдуны, которые занимаются магией, потом пойдут в ад. А ты пойдешь в ад?
