Дифференцировать тьму - Сафонова Евгения (онлайн книга без TXT) 📗

— В данном случае — очень объективный. И ты проявила себя… как я и рассчитывал. — С губ колдуна сорвался тихий смешок. — Играем?

Он заставил меня разозлиться, чтобы я обыграла его. Он хотел, чтобы я показала своё истинное лицо — и, отбросив мягкость прежнего обращения, раззадорил меня приказом. Зная, что я этого не вынесу, зная, что после этого я сорву свою маску и сделаю всё, чтобы поставить его на место. Его, который, если верить Морти, до того никогда не проигрывал.

Он просчитал мои действия, выстроил комбинацию — и осуществил её. Безупречно, как на шахматной доске.

А он действительно умён.

Вот только зачем ему всё это?..

Из задумчивости меня вывел глухой деревянный стук. Дроу снова развлекалась с метательным ножом и мишенью.

Что ж, обставить колдуна второй раз вряд ли составит большого труда. А если он сдержит обещание насчёт экскурсии…

— Играем, — сдержанно кивнула я.

Фигуры расставились по местам. Доска сама собой повернулась, предоставив мне право ходить чёрными.

А потом Лод весело произнёс:

— Только теперь немного поменяем правила.

— В смысле?

Колдун щёлкнул пальцами.

И достал из воздуха две широкие шёлковые ленты.

— Сыграем вслепую.

Увидев ленты, принц присвистнул. Морти застыла, заведя руку с кинжалом для очередного броска.

Даже я оторопела, чего уж там.

— И кто будет двигать фигуры? — вырвался у меня свистящий выдох. — Простите, но вашим друзьям я не доверяю.

— Ты и правда думаешь, что я создал обычную доску? — Лод демонстративно сложил руки на коленях. — Конь b1 на c3.

Но я мотнула головой, даже не дождавшись момента, когда белая фигура, подчинившись словам колдуна, сама собой скакнула на указанную клетку.

Он не может всерьёз предлагать мне сыграть вслепую. Он же не потянет, величайшие гроссмейстеры зачастую не тянули! Концентрировались на той части доски, где сейчас происходит действие, упуская остальное, — и это признанные мастера, игравшие с детства, годами тренировавшие память.

Что-то здесь не так. Здесь кроется какой-то подвох, и понять бы…

— Снезжана, зачем мне жульничать? В случае проигрыша я не теряю ничего особенного, в случае выигрыша — ничего особенного не приобретаю. — Лод развёл руками, и, повинуясь его движению, конь вернулся на исходную позицию. — А вот ты…

А вот мне очень надо прогуляться по дворцу, разнюхав расположение выходов, и по городу — чтобы узнать, как выбраться из-под гор.

Не поспоришь.

— Ладно. — Я равнодушно сняла очки и кладя на стол. — Давайте свою повязку.

Ленты поручили завязывать Морти. Вначале дроу занялась колдуном — пока Алья наблюдал за происходящим с таким заинтересованным видом, будто для полного счастья ему не хватало только попкорна.

— Хилва, Морти, — нетерпеливо сказал Лод девушке, колдовавшей с узлом на его затылке. — Альхт айтти ас вейра сангьярн.

«Туже, Морти. Всё должно быть честно».

Как я и думала, дроу не прочь была бы подсудить любовнику.

Девушка в ответ виновато улыбнулась. Затянув узел как положено, поцеловала колдуна в щёку. Надо сказать, с чёрной повязкой на глазах тот смотрелся… интересно.

И откуда у него эти ленты?..

Конечно, Лод мог играть на публику, а на деле его повязка так и осталась ослабленной, открывая обзор. Конечно, он мог наколдовать себе зрение сквозь ткань… но зачем тогда ему вообще связываться с повязкой? Он вполне мог завязать глаза мне одной. Я же кукла, игрушка, он вправе делать со мной всё, что хочет, и плевать ему на моё мнение о том, что это нечестно.

Нет, похоже, он и правда хочет сыграть вслепую. Узнать предел своих возможностей: своих — и моих. Теперь, когда ему наконец встретился достойный противник. И эта партия для него — дело принципа.

Да только я всё равно не понимала, зачем ему это.

Дроу занялась мной, и вскоре мир перед глазами скрылся в плотной шёлковой черноте. Ничего, я часто разыгрывала партии в уме. С моей-то памятью… а вот колдуну придётся нелегко.

Ладно. Если он так хочет — добавлю в его коллекцию ещё одно поражение.

— Готова?

— Да.

С завязанными глазами собственный голос слышался странно, будто бы со стороны.

— Отлично. Пешка е2 на е4.

…только вот скоро выяснилось, что насчёт поражения я фатально заблуждалась.

Лод не просто прекрасно представлял перед глазами доску — он мгновенно подстроился под другой стиль игры. Поняв, что я не попадаюсь в его ловушки, больше не выстраивал комбинаций, наращивал позиционное преимущество маневрированием, потихоньку, осторожно, не рискуя. Моя агрессия встречала глухую оборону. Мои ловушки просчитывались и игнорировались.

Мы оба логично, холодно и последовательно сковывали действия вражеских фигур и умело координировали манёвры собственных, пытаясь загнать войска противника в «котёл». [15] И оба потихоньку, без видимых преимуществ разменивали одну фигуру за другой.

Игра затягивалась. В черноте перед глазами плыли разноцветные пятна, живот начинал заискивающе урчать, моля об ужине, но мне было плевать — жаркая волна азарта захлёстывала с головой, оставляя мысли кристально ясными. Я не помнила, когда в последний раз получала такое удовольствие от игры. Среди знакомых не было хороших шахматистов, в сети редко попадались достойные противники, и даже самая высокая сложность противостояния с компьютером давно уже не доставляла серьёзных неприятностей. А уж о партии вслепую я могла только мечтать.

Но Лод…

С ним я чувствовала — впервые в жизни, — что каждый ход, каждый миг хожу по лезвию ножа.

И понимала, что мне это чертовски нравится.

На сто двадцать седьмом ходу, после того как колдун забрал мою последнюю пешку, у нас осталось по две фигуры — король и слон, и я уже знала, чем всё закончится.

— Король на f7, — сказала я, сделав ход на ментальной доске перед моими глазами.

— Король на f5, — почти мгновенно откликнулся Лод.

Я знала, что он тоже знает.

— Слон на с7.

Мягкий стук мрамора по мрамору, потом — мрамора по дереву. Я забрала последнего слона Лода, и фигурка спрыгнула прочь с доски.

— Король на d4, — произнёс колдун.

Я услышала, как фигура сделала ход.

И промолчала.

Игра окончилась. У него осталась одна фигура, у меня — две… но их было недостаточно, чтобы поставить мат.

— Ничья, — сказала я.

— Ничья, — согласился мой противник.

Я стащила повязку на лоб, увидев, как Лод делает то же. Нашарив на столешнице очки, вернула их на переносицу. Наконец посмотрела на доску — точно такую, какой я её себе представляла.

И облачно-серая прозрачность глаз колдуна сияла так ярко, так тепло, что мне стало ясно: он ждал этого всю свою жизнь. Как и я.

Потому что впервые мы встретились с кем-то, равным себе.

Он добивался доказательства. Доказательства того, что он не ошибся. Что странная, невзрачная девочка из другого мира, за три дня выучившая чужой язык, действительно так умна, как ему показалось. Так же умна, как и он.

Принц откинулся на спинку кресла со странным смешком, Морти, примостившаяся на краешке стола, тихонько спрыгнула на пол, — и я поняла, что за всё время поединка оба не издали ни звука.

— Лискен, фу ерт герф фирир хверт анназ, — развязывая узел на повязке колдуна, серьёзно произнесла дроу, заставив меня покраснеть.

«Слушай, да вы созданы друг для друга…»

Смешно.

— Мьох фэнтихь, — отмахнулся Лод: «Очень смешно». — Что ж… будем считать, мы оба обязаны выполнить обещанное?

Я вздохнула. И старательно произнесла:

— Как хотите.

Но на риджийском это прозвучало как «эйнс ог фу вильт».

Услышав родную речь из моих уст, Морти изумлённо расширила глаза, — а вот принц лишь усмехнулся и поморщился:

— Произношение, как у лошади.

Я не обиделась. В конце концов, сама прекрасно знала, что риджийский, особенно устный, мне ещё учить и учить.